Я оглянулась, словно в вязком сне, васоверги умывались.
Затаив глупую надежду, я испачкала рукиони запросто окрасились кровью. Предали меня.
Я смотрела на них долгие секунды, изучая редкие чистые участки. Когда-то так я сидела над фантомом Кейела и старалась разглядеть кровь на чистых руках Глупые вопросы вскружили голову. Как же так все изменилось? Когда? Зачем я это делаю? В кого я превращаюсь? Что бы сказал Кейел, увидев меня?
«Ты любишь все усложнять» Люблю. И тебя, безумно непростого человека, люблю.
Я выдохнула, избавляясь от земных оков, в очередной раз выросших призраком далекого прошлого.
Кровь смочила щеки и губы, запах железа пощекотал нос, сладковатым привкусом осел на языке. Подул ветер, освежая. Я чуть опустила веки и, запрокинув голову, подставила ему лицо. Кожу начало медленно стягивать. Перед глазами застыли неподвижные крепкие фигуры воинов, сидящих на коленях. У многих из них рога едва ли не доставали до земли, у некоторых плети не были намотаны на рукивалялись длинными веревками на земле, блестели острыми бритвами на концах. Впервые появившись в Фадрагосе, я спутала васоверга с человеком. Впервые появившись тут Сколько же времени прошло с тех пор?
Солнце размыло силуэты, обняло их лучами, ослепило меня до слез. С ним нужно говорить. Как? Кто в здравом уме начнет говорить с солнцем? Дарок сказал, что это доступно любому существуСолнце не разделяет нас по внешности и крови, ему важно, какая у нас душа.
Нельзя усложнять. Хватит.
Поговорим, Солнце? О чем мы с тобой могли бы поговорить? Может, мне пожаловаться тебе на свои несчастья? Или рассказать тебе о своих планах?
Кулаки непроизвольно сжалисьотросшие ногти впились в плоть, я поморщилась и, фыркнув, усмехнулась. Посплетничаем о Повелителях? Я расскажу тебе, какие моральные уроды правят Фадрагосом и какую хрень они наворотили в моей жизни. Надеюсь, они подслушивают мысли. Надеюсь, им не понравится.
***
Кейел
Солнечный свет медленно застилал просторный двор перед особняком. Ветерок гнул травинки, приносил цветочные ароматы с клумб. Листва высокой липы перешептывалась над моей головой, укрывала меня от посторонних глаз. Я сидел на земле и, перебирая травинки, любовался рассветом. Должен был радоваться ему, как любой фадрагосец, но не мог. Солнце рождалосьвеликое и красивое событие, важное для каждого живого существа. Тогда почему вместе с искренней любовью к этому явлению всегда одолевает скорбь? Рассветэто не потеряприобретение. Я наверняка люблю рассветы: и сердце бьется медленней, и с каждым стуком разносит тепло и приумножает его. Но не любовь поглощает меня, уносит глубоко в раздумья и чувства, не она отрезает меня от реальности. Скорбь, печаль, тоскатягучая дыра внутри, которая создает без причин болезненную безнадежность, и почему-то я всякий раз стараюсь ощутить ее снова.
Опять тут?
Я встрепенулся и растер лицо, стараясь вырваться из волшебства рассвета. Елрех остановилась на дорожке неподалеку и, прикрыв рукой глаза, повернулась к востоку.
Не могу спать долго, сказал я, вставая и вылезая из укрытия.
Это хорошо, добрый человек. Работа легче дается с рождением Солнца, а с Луной быстрее приходит крепкий сон. Поможешь мне?
Елрех посмотрела на меня, и я с готовностью кивнул. При взгляде на ее мрачное лицо и в особенности глаза, сердце дрогнуло, охватил страх.
Думаешь, Асфи не вернется? полушепотом спросил. Как я вернусь в деревню ни с чем? Как объяснюсь с родителями и Лери?
Не говори чепухи. Белые брови сошлись на переносице, на голубом лбу проступили синие морщины; в серых глазах появился воинственный блеск. Я уверена, что эта странная девица укоротит рога всем васовергам. Видел бы ты, как она ударила уважаемого Ромиара.
Как ударила? представив эту картину, я опешил. Не желая выглядеть дураком, стал суматошно отряхивать штаны от налипших травинок.
А вот так, усмехнулась Елрех, тоже отводя свои штанины и изучая их, словно сидела вместе со мной, сказала ему, что ударит, и ударила.
Что он натворил?
Ничего.
Я все-таки замер и позволил эмоциям проявиться. Елрех рассмеялась. Тряхнула белыми волосами и с широкой улыбкой произнесла:
Ты мне не поверишь, хороший человек, но когда я узнала ее получше, поняла, что она считает людей многим выше других рас.
Ноги потяжелели, руки, наоборот, полегчали. Меня охватило удивление такой силы, что я не мог сдвинуться с места и даже просто что-нибудь сказать. Да и что можно сказать на это? Вспомнились деревенские девчонки, вспомнился Тигарвысокий, золотоволосый эльф. Лери так часто восхищалась цветом его глаз. «Как будто Шиллиар застыло в чистом ручье. Ты когда-нибудь видел такие глаза, Кейел?»
Это ведь беловолосый шанниэрд. Даже не эльф, произнес я, отступая в листву липы.
Сережки и листья погладили выбритую щеку, одаривая бескорыстной лаской. Новорожденное Солнце засияло ярче, краем задевая косые крыши домов. Еще полшагаи оно спрячется за соседний дом, уйдет из узкого просвета, но потом быстро поднимется над городом.
Я не вправе рассказывать о ней, скрестив руки на груди и тоже наблюдая за Солнцем, гордо произнесла Елрех. И Ромиар поступил дурно, наплевав на ее пожелания, утаить от тебя ее слова о твоем прошлом, но это на его совести. Когда Асфи вернется, сам и полюбопытствуешь у нее, откуда у нее нетерпимость к другим расам.
Тебя и Ромиара она любит, заметил я, вспоминая, как и сам много раз украдкой видел отношения чужаков между собой, и о чем сплетничали Лери и матушка.
Любит, с улыбкой согласилась фангра. Но, как я поняла из бесед с ней, мы ее любовь заслужили. Рассмеялась низко. Представляешь, простейший человек Кейел, подобная тебе человечка милостиво приняла нашу любовь.
Чудачка, прошептал я, опасаясь, что кто-нибудь услышит в голосе восхищение.
***
Аня
Вестница тоже живое существо! Слышите, черствые вы нелюди?!
Я не отрицаю, что была слепой. Слепой!? Кто придумал эту идиотская формулировку?! Мне просто нужно было зарабатывать, как все! Ну может, чуть больше На Земле это важно, там счастье проще измерить в деньгах, а на прочее просто не остается времени. Духи Фадрагоса
Я закрыла глаза рукой. До сих пор не прозрела?.. А как прозреть с чувствами внутри? Я ведь не Вольная, чтобы опустить этот рубильник.
И уж давай начистоту, Солнце: было бы проще лишить меня чувств, а затем измываться. И мне проще для принятия происходящего, и им проще. Или Повелители побольнее сделать хотели? Чему я должна была научиться? Только ли увидеть, чем могут обернуться некоторые поступки и куда приведут отдельные дороги? Не верю! Вот просто не верю! Отказываюсь верить!
Солнце, поднимаясь все выше и выше над горизонтом, оставалось безучастном. Но оно было тут единственным объектом, который казался живым. Может, еще «викуньи», но на них смотреть не хотелось. Только извращенец будет привыкать к своей жертве, чтобы в конце концов убить ее.
Я опустила голову. Поднесла руки к лицу; они затряслись сильнее. Сквозь пелену слез размывались грязные пальцы; кровь засохла и спрятала тонкие линии. Кажется, по ним в другом мире гадали. Для чего? Чтобы узнать о завтрашнем дне или о далеком будущемспешили глупо прожить жизнь. Тогда я понимала жителей того мира, теперь не понимаю никого. Твои Повелители, Солнце, все отняли, даже понимания не оставили.
«У меня отобрали семью и будущее, имя опорочили, гордость разбили. Я топталась на осколках, пока не привыкла к боли. Пока не отреклась от всего, что любила в себе»
Я усмехнулась, растирая одинокую слезинку между пальцев. Теперь мне есть за что себя любить, но это и вправду не мое. Он подарил мне больше, чем рассчитывал. И в итоге
«потеряв все, я обрела путь к вере. К самой сильной вере, какую только можно придумать».
Мне не за что благодарить Повелителей, Солнце. Если я кому-то что-то и должна, то только Кейелу и себе.
***
Кейел
Я громко чихнул, прикрывая нос. Пыль в подсобке стояла такая, что казалось помутнело в самих глазах.
Кейел! раздался голос Ромиара от дверей. Елрех, ты решила пристрастить парня к алхимии? Донесу до твоего сведения, что у меня на него другие планы.