Я жила в грезах.
Иногда резалась о подсохшие песчинки, начинала озираться пугливо и задаваться вопросом: какой смысл жизни в этом замке? Ходила по нему, придумывая способ открыть тяжелую дверь, ведущую к морю. Тамна берегу, залитом солнцем, веселились те, у кого хватило сил и ума открыть дверь своего замка. Они смогли, а я нет.
И тогда я шла посмотреть на другую сторонувзглянуть мельком и быстро-быстро отвернуться. У острых скал от тяжелого труда гибли другие. Они сами виноваты, что разрушили свой замок вместо того, чтобы аккуратно открывать дверь. О них даже думать не хотелось. Я просто знала, что никогда не стану такой, как они.
А потом мой замок выбросило в пустыню Он высох. Ветер срывал песчинку одну за другой и смешивал с колким песком под ногами. Как теперь собрать замок и именно из своего песка? Как уберечь стены и склеить их снова? Слез для этого не хватало, а ветер был неумолим. И в этой пустыне все было иначени моря, ни скал Не осталось и стен.
Однако Фадрагос не просто уничтожил мою уютную фантазиюон мешал создать новую.
Что же в этом плохого? спросила я.
Остановилась, выпуская из рук ногу мертвого мсита. Запрокинула голову к ясному небу. Ну и пекло! Вытерла пот, стекающий прямо на глаза, и потрясла воротником рубашки, хоть как-то охлаждаясь. Дарок не стал ругать за заминку и позволил отдохнуть. Выпрямился во весь рост, красуясь полуголым атлетическим телом, и зацепился пальцами за пояс.
Мышцы болят? спросил он, замечая, как я мну плечо и руку до локтя.
Болели не только руки, а все тело. И даже не из-за тренировок, которые для существа с любой подготовкой не проходили бы легковасоверги тренировались на износ. Но все сражения мы прекратили еще несколько дней назад, а их заменили тяжелый труд и диета, постепенно подошедшая к полному голоданию.
Немного, призналась я.
Надо будет размять перед ритуалом, добил меня рогатый изверг. И ответил на мой основной вопрос:А духи что в них хорошего, Асфи? Они изнеживают и защищают слабых.
Они уравнивают, осторожно заметила, стараясь не разозлить Дарока неосторожными словами. Это справедливость.
Какая-то дерьмовая справедливость у тебя. Уравнивают, протянул он с ухмылкой и сплюнул на землю. Слабаков с сильными. Путают они, Асфи. Силаэто же не о размахивании кулачищами. Она у нас внутри, застучал по груди. Эта сила позволяет нам править, и это правильно. Вот как было хорошо тогда, когда никто духов не знал? Я тебе рассказывал, как было! И правильно это было! Соггоры мудро правили, и с нами они считались. Никогда нас за дураков не держали.
В эту секунду из-за дома показались остальные васоверги. Архаг нес на плечах тушу барана, Норкор и Гахсод волокли огромного мсита. Дарок заметил, что я отвлеклась на них. Поморщился, не находя во мне явной поддержки, снова сплюнул и, кивнув на нашу тушу, произнес:
Потащили дальше. Солнце умирает, а мы еще и половины не перенесли.
Я повела плечами, улыбнулась в ответ на ленивую улыбку Архага и снова ухватилась за толстую ногу мсита.
За прошедшие дни, которые я прожила под одной крышей с «интеллигенцией» васовергов, мне удалось узнать о низшей расе больше, чем за все время скитаний по Фадрагосу. Все эти предубеждения по отношению к ним рушились, прямо как замок из песка, высохший без воды и оказавшийся под сильным ветром.
Они были простыми? Нет, они оказались сложнее многих других рас, с которыми мне доводилось общаться. При этом с ними было просто, как ни с кем другим. Они были злыми, но добрыми; они были грубыми, но мягкими; их желания были понятными, но сложными для принятия. Эти парадоксы возникали в жизни с ними на каждом шагу. И в итоге быстро утомили Пришлось признаться самой себе, что я легко поддаюсь предубеждениям и так же, как и остальные, боюсь, когда мой замок, созданный стереотипами, рушится. Как бы мы ни стремились к свободекогда оказываемся предоставлены сами себе, боимся жизни без рамок. Быть может, ещеответственности. Или Дарок прав: даже сильные боятся собственных слабостей. И чем слабее существо, тем громче он защищает свой замок.
Васоверги уже не удивляли меня. Но я внимательно впитывала их знания, старалась проникнуться их волнениями, чтобы обрубить в себе желания навязать им правила своей жизни. Эта их жизнь, культура, домих замок. И они без чьего-либо вмешательства сами раз за разом разрушали его до основания. Они жили свободными, не позволяя пепелищу под ногами остывать.
Война васовергов оказалась не так проста, как виделась фадрагосцам, не вникающим в ее суть. Мародеры вновь убивали друг другачто необычного? Однако услышанные причины войны стали неожиданностью для меня. Васоверги разделились между собой на несколько сторон: одни хотели впустить в свою жизнь духов; вторые, под предводительством Дарока, отвергали эту идею; старый вождь прятался за своими воинами, не мог прекратить вражду, но и не хотел уступать свое место сильнейшему; остальныемелкие группы, вроде тех, что образовывал Фаррд, просто наживались на междоусобице.
Он точно прилетит до того, как все это стухнет? прокряхтела я, дотаскивая тушу к нескольким другим. И было бы проще убивать скотину прямо тут, а не волочь ее по всему двору.
На мою подсказку Дарок фыркнул, как самый настоящий коньпротяжно, да еще и заржал в конце.
Видела же, как приходится удерживать мсита, пока не сдохнет. Он без моей помощи подтянул тушу еще ближе к куче и наконец бросил. А теперь представь, что его придется отпустить, потому что Хайко вдруг прилетит. А если недобитая скотина к дому попрет? Мне дом еще нужен.
Я извиняющееся свела брови вместе, вспоминая разрушенную стену возле городских ворот. Именно молодой дракон Дарока, ядовитый Хайко, и пробил ее. Как восторженно рассказывали васовергиу Хайко был первый полет и первое приземление. Бедняга просто еще не знал, как тормозить и воспользовался постройкой, которая удачно под него подвернулась. Кстати, остальные васоверги тоже говорили на общем языке, но очень плохо и неохотно. По крайней мере до того момента, пока окончательно не привыкли к моему обществу и не убедились, что я не струсила перед их загадочным риуталом. Мне сказали, что я должна буду поговорить с Солнцем, простить себя и очиститься от слабости. А когда уйдет слабость, Солнце заполнит освободившееся во мне место своей яростью.
***
Кейел
Солнце почти умерло, когда мы разговорились. Комнату затопил красный свет, тени то серели, то темнели, расползаясь из углов.
Я сразу и не понял, почему она за меня заступилась. С улыбкой вспоминал я. Ухватился за подлокотники и вытянул удобно ноги. Как раз отвлекся и увидел кинжал в руках Тамнора.
Это тот, что к Лери сватается? перебил Ромиар.
Он уже пересел на диван, который слуги по первому же приказу перенесли к столу ближе. В руках шанниэрда мерцал хрустальный бокал с красным вином. Свой бокал я поставил на край стола.
Да, тот самый.
Захотелось запить гнев, опустошив бокал залпом, но я постарался отойти от неприятной темы, вернуться к той, что вызывала добрые чувства.
Асфи угрожала всем и сказала что-то такое Что-то о совести. Да, наверное, о совести, потому что я тоже устыдился и опомнился. Потом нас прогнали, и парни оставили меня в покое. Решили, что я сам не доберусь до Солнечной.
Почему? Белые брови сошлись на серой переносице. Ты вообще никогда не уходил из деревни?
С дедом только. Когда был совсем мелким. Он по молодости состоял в гильдии лесников и многому учил меня, пока не отрекся от всей нашей семьи.
Колючий ком встал в горле, и я все-таки запил его большим глотком винане особо сладким, но с приятным пряным послевкусием. Вино расслабляло и, как это бывало часто, развязывало язык. Наверное, стоит сдержаться от пьяной болтовни Или пусть. Пусть стану выглядеть в глазах очередного существа дураком и Пусть узнает о моих многочисленных сценах позора, выслушает скверные мысли, раз ему интересно, а потом отворачивается при встрече. Как бы он сейчас меня ни расхваливал, его отношение переменится сразу же, как только он узнает меня лучше. Никто не оставался прежним.
Он из-за тебя отрекся? без подсказок догадался Ромиар. Он продолжал хмуритьсябез злости, просто от непонимания.