«Пойду покажусь Дракону», решил менестрель, затягивая шнурки на рукавах.
А когда он спустился вниз, на него дохнуло тёплым вкусным духом из кухни: Дракон к тому времени уже приготовил обед. Да уж, не прогадал менестрель, напросившись к Дракону в сожители!
Дракон из Серой Башни и менестрель. Житьё-бытье да осенние хлопоты
Солнце только-только вскарабкалось на небосклон, расплело лучи над кудлатыми облаками, расплескало вокруг утреннюю зарю. Туман, с ночи оставшийся, рассеиваться не спешил и окутывал Серую Башню и окрестности плотным пологом.
«К дождю», подумалось Дракону. Он встал засветло, поработал немного в огороде, покормил кур и теперь поджидал менестреля.
Тот давно уже проснулся, но никак не мог заставить себя встать с кровати: вчера он явно переусердствовал, и теперь разболелась спина, да и пальцы до сих пор казались деревянными. Менестрель поворочался, бормоча какие-то жалобы, в основном на ломоту в костях, упёрся локтем в подоконник, подтягивая тело выше, и выглянул в окно. Ничего он там не увидел, туман был слишком густой; казалось, протяни рукуи ухватишь клок пятернёй. Юноша так и сделал, но туман просочился сквозь пальцы, заледенив их; на ощупь он был липкий, как лягушка. Менестреля передёрнуло, он поспешно вытер ладонь о кровать.
Снизу послышался голос Дракона. Кажется, с кем-то разговаривал, верно, с лошадьми, поскольку ответной речи слышно не было. Менестрель высунул голову в окно, глянул вниз, но из-за тумана ничего нельзя было разглядеть; тогда он перегнулся через подоконник, но рука соскользнула по туманной слизи, и юноша вывалился из окна, издав испуганное восклицание и не успев даже подумать о том, чтобы ухватиться за каменный выступ под окном.
Дракон действительно разговаривал с лошадьми, обещая выпустить их попастись на лугах, как только распогодится. Ему почудился какой-то шум, он поднял голову и увидел, что с башни падает менестрель. Камнем падает! Мужчина метнулся к башне, подставил руки и грохнулся навзничь под весом упавшего прямо ему в руки юноши. Должно быть, менестрель всё ещё думал, что падает, поскольку не шевелился и глаз не открывал.
Сократил же ты мне жизнь, господин менестрель, выдохнул Дракон, разжимая руки и перекладывая юношу на землю, лет на триста уж точно!
Менестрель вздрогнул, подскочил, испуганно озираясь, и начал щупать себя за плечи, за хребет, за рёбра, точно стараясь убедиться, что всё цело, ничего не переломано. Потом он сообразил, что произошло, и воззрился на Дракона (тот поднялся и протягивал ему руку).
Как же тебя угораздило, господин менестрель? спросил Дракон.
Юноша выдохнул, осознав, что чудом избежал смерти, но долго ещё не мог ничего вымолвить, поскольку потрясение было слишком велико; только через четверть часа на его бледное лицо потихоньку начала возвращаться краска и он смог рассказать, как выпал из окна. Дракон покачал головой и проронил:
Поосторожнее с туманами: для них пожрать живую душупара пустяков.
Менестрель сообразил, что туманы здесь колдовского толку. Его пробрал холодок, и про себя он решил, что больше высовываться из окна не станет. А Дракон решил (тоже про себя), что поставит на окна решётки, как только представится случай: зная человеческую натуру, а вернее, безалаберность, он ничуть не сомневался, что менестрель скоро позабудет об этом происшествии и непременно однажды вывалится снова, засмотревшись на облака или задумавшись.
Да, спохватился Дракон, я ведь собирался отдать тебе, господин менестрель И с этими словами он вручил растерявшемуся юноше небольшой мешочек, в котором глухо позвякивало.
В мешке оказалось с полсотни медных монет, но таких менестрель прежде не видел. В ходу они были только в Серой Башне: на реверсе красовался профиль драконьей головы (если только морду можно назвать «профилем»). Дракон пояснил, что это благодарность за вчерашнюю помощь. Менестрель начал отнекиваться: мол, и помогал-то как раз именно в благодарность за то, что Дракон его приютил.
Бери, бери, настоял Дракон. Скучно, поди, будет сидеть одному в башне
«Одному»? переспросил менестрель удивлённо.
Вернусь к вечеру только, объяснил Дракон, есть кое-какие дела в Предгорье. Что тебе до того времени одному скучать? Так хоть по окрестностям прогуляешься.
В том, что у Дракона, как у властителя этих земель, имелись какие-то дела, ничего удивительного не было. Никто и не говорил, что дракон должен безвылазно в башне сидеть. Но в легендах, которые менестрель с детства слышал и которым безоговорочно верил, утверждалось, что драконы своё логово покидают, только чтобы похищать прекрасных принцесс, а всё прочее время стерегут сокровища. И юноша с досадой подумал, что врут легенды.
Дракон между тем легко пробежал по лугу, на бегу превращаясь, и, взмахнув крыльями, поднялся в воздух. На менестреля накатило ветряной волной, он прикрыл лицо рукавом. Надо бы пожелать Дракону счастливого пути, но юноша счёл это неловким и промолчал.
Денёк разгулялся, туман отступил, открывая взору менестреля и всю башню (ох, высоко падать!), и окружающие её луга с росными травами и поля с созревающей пшеницей, и виднеющиеся вдалеке крестьянские дома, к которым вела широкая, местами вымощенная камнями, местами выщербленная дорога. Менестрель сунул мешок с медью за пазуху и решил воспользоваться советом Дракона и осмотреться в местах, где ему предстояло прожить, как он полагал, до весны (а прожил до самой своей смерти).
Башня стояла на возвышенности, и все дороги вели к ней, насколько можно было судить. Оставалось лишь выбрать направление. Дороги полого спускались вниз, виляли по пригоркам, разветвлялись к лугам и лесам, пробивались прямо через поля, подпрыгивали на низеньких мостиках, ухали в овраги и терялись где-то вдалеке, куда взглядом не достать. Менестрель выбрал ту, что шла к деревне, и зашагал по ней, вертя головой.
Места тут были красивые, надо признать, живописный уголок: радужной россыпью цветы, всё ещё в силе, несмотря на сезон, цвели даже сорняки и цвели ничуть не хуже прочих; кусты и деревца, загривки которых уже тронула осень, вызолоченные, зардевшиеся; сияющая золотом пшеница, катящая волны до самого горизонта
Крестьяне, работающие в поле, на менестреля поглядывали, но не окликали. О заведённом тут Драконом порядке менестрель ещё не знал и невольно дивился, что крестьяне в Серой Башне отличались от крестьян других королевств: одеты прилично, не в лохмотья, не грязные, не истощённые, похожи на зажиточных городских, а не на собственно крестьян. Сама деревня тоже примечательной оказалась: добротные домики с выбеленными стенами, подворье крепкое, не бедствуют крестьяне. А самое главноечистота повсюду, как будто списали с картинки-пасторали эти места: ни канав с валяющимися в них свиньями, ни гниющих кучами отбросов по углам, ни отхожих, зловонных мест Здесь на менестреля тоже поглядывали, вернее, заглядывались из оконцев круглолицые девицы и пышущие здоровьем женщины (полагается, матери с дочерьми).
Это тебя, что ли, Дракон приволок? скрипуче раздалось за спиной менестреля.
Юноша обернулся. Невесть откуда взявшийся старичок-крестьянинс ехидным прищуром, лысоват, суховат, с заложенными за сгорбленную спину рукамиокинул менестреля скептическим взглядом и покивал каким-то одному ему известным мыслям, родившимся в его голове в этот самый момент. О формулировке вопроса, конечно, можно было поспорить, но менестрель всё же ответил утвердительно.
И кто ты таков будешь? осведомился старичок.
Менестрель.
Хм? не слишком понятно отозвался крестьянин.
Юноша решил, что старичок такого слова прежде не слышал, и начал было объяснять, но крестьянин его прервал: «Проголодался, небось?»и, подцепив менестреля за рукав, потащил за собой по улице, как оказалоськ таверне.
Внутри, несмотря на ранний час, посетителей было много, в основном мужчины. Кисло пахло наваристой похлёбкой, горьким элем, который трактирщик, обладавший недюжинной силой, разливал по кружкам, опрокидывая над ними небольшой дубовый бочонок, и особенно зелёными яблоками, которые резаладля пирога, должно быть, дочка трактирщика. На менестреля и здесь глянули мельком, но потом в оба уха слушали, не скрывая интереса. Старичок усадил юношу за круглый стол, потемневший от времени, но всё ещё видно было, что столешницаэто срез ствола немыслимо могучего дерева с бесчисленными кольцами.