Машина вывернула с проулка и покатила по улице. В салоне было тепло и темно. Стекла обросли снаружи кристалликами льда, но спереди, на лобовом, обзор расчистили "дворники".
В спёртом пространстве салона зачесался нос от раздражающего запаха. Айями вспомнила - так пахло от господина подполковника днем, в кабинете.
И её осенило: Веч пьян.
_____________________________
Cercal* - (церкал, на амидарейском - церкаль) - населенный пункт в Даганнии
Северный дед* - в амидарейской мифологии аналог Деда Мороза, жестокий и злой старик с бородой до пят. Требует к себе уважения, в противном случае насылает стужу и замораживает насмешника. В древности, в трескучие морозы, задабривая Северного деда, приносили в жертву девственниц, привязывая раздетыми к дереву.
Аффаит* - особый сорт угля, обладающий высокой теплотворной способностью.
Мехрем* - содержанка, проститутка
Sahsh, сахш (даг.) - крепкий алкогольный напиток на основе сброженного солода.
Sagrib, сагриб (даг.) - охранник, сторож
Echir, эчир* (даг.) - покровитель
37
Длинные ночи, короткие дни. Вмороженные в лед и засыпанные снегом. Опостылевшее однообразие. Растительность, типичная для северных широт, давно приелась, как и непримечательный ландшафт.
Чужая и малопонятная страна, извращенные обычаи.
На столе - сахш* в початой бутылке. На дне стакана плещутся остатки. Хватит на пару глотков.
Веч влил в себя залпом янтарную жидкость, и волна огня, пройдя по пищеводу, ухнула в желудок.
Скрипнула дверь, и в поле зрения появился Крам. Прошелся деловито по кабинету, выдвинул ящики, заглянул в шкаф, посмотрел за тахтой. Не найдя искомого, придвинул стул и уселся напротив.
- Ну и где?
- Что "где"?
- Где заначка?
- Здесь, - Веч похлопал по животу.
- Э'Рикса на тебя нет. Кто снабжает? Скажи, пусть и для меня оставят пару бутылок.
- Где достал, там уже нет.
- Налей, что ли, и мне.
Веч встал, пошатываясь, и вернулся со вторым стаканом. Поставил перед Крамом.
- Я думал, ты завязал, - сказал тот, плеснув сахша.
- Меньше думаешь - крепче спишь, - отозвался Веч и набулькал порцию для себя.
Крам выпил и скривился, зажмурившись.
- Эх, ядрёна вошь! Прожгло до ж*пы. Заканчивай травиться этим пойлом. Я теперь в казарму не заглядываю. Боюсь навернуться.
Веч нахмурился, силясь выискать связь между армейским бараком и спиртным. А Крам посмеялся, наблюдая за работой мысли на лице товарища.
С некоторых пор среди военных стал популярным анекдот: от настроения начальства напрямую зависит чистота и порядок в гарнизоне. А душевное равновесие Веча в последнее время скатилось к устойчивой минусовой отметке. Наряды вне очереди раздавались им направо и налево. И без толку возмущаться придирками. Наказания отвешивались по делу, просто зрение у начальства стало острее, а настроение - свирепее.
Солдаты шутили: в гарнизоне идеальный порядок, а кто не верит, тот сломает глаза, выискивая пылинки и соринки. Машины заводятся по щелчку пальцев, полы в казарме намыты до зеркального блеска, того гляди, хрястнешься затылком.
Доугэнцы шутили и точили лясы, гадая, когда начальство, наконец, заживет в мире со своей мехрем. Скорей бы уж. Надоело драить, чистить и смазывать по десять раз на дню.
И ругали мелкую бабёнку, лишившую начальство сна и покоя. Правда, поругивали втихаря меж собой, чтобы не разозлить начальство вконец.
Разлад со своей мехрем начальство заливало алкоголем, причем обильно. Об этом знали все. И старались не попадаться лишний раз под руку, чтобы не вызвать ненароком гнев на свою голову. Но лишь Краму была известна истинная подоплека запоя.
Дверь хлопнула, и в кабинет стремительно вошел Имар.
- Что ты ей сказал? - спросил зло.
- Не твоё дело, - отозвался Веч, развалившись на тахте.
- Уступи её мне. Загубишь же.
- Соблюдай субординацию, брат, - осадил Крам, а Веч вскочил со скоростью разжавшейся пружины и схватил сородича за лацканы.
- А тебе неймется, да? Кругами ходишь и выжидаешь. Думаешь, не знаю, что ты заимел бабу для отвода глаз?
- Сам же велел. Или забыл?
- Я велел, чтобы ты взял мехрем для себя! И не пускал слюни по моей, - распалился Веч.
Был такой разговор с месяц назад, спору нет. Веча вызвали в генштаб и задержали в амодарской столице дольше обычного. А Имар позвонил и заявил прямым текстом:
- Тебя бесы покусали, что ли? Незаконченные переводы повисли, а ты уехал. И вдобавок запретами запугал. Или помогай ей, как обещал, или это сделаю я.
И Веч, вдоволь натешив самолюбие послушанием своей мехрем, выдвинул условие.
- Шмель тебе в зад! - не сдержался Имар. - Не собираюсь шкодить за твоей спиной. Мне важен результат работы. Отдача нужна.
Бесполезно. Решение Веча осталось неизменным.
Имар сплюнул.
- Предупреждаю по-родственному: не усложняй. А то намекну следакам*, что ты пристрастен и стопоришь выполнение наших планов.
- Давай, валяй, - ответил Веч спокойно, но в голосе прозвучала угроза.
- Ладно, будь по-твоему, - согласился тогда Имар. И выбрал себе мехрем, как потребовал сородич. А сегодня заявил: - Уступи, и, так и быть, я не вызову тебя на бохор*.
- Сопляк! - Веч размахнулся для удара, но Имар увильнул и в ответ заехал противнику по скуле.
Свалка образовалась бы немалая, если бы не Крам. Тот, наскоро разлив остатки спиртного по стаканам, выплеснул в лицо и тому, и другому драчуну. От неожиданности соперники дезориентировались, и Крам вклинился между ними.
- Остынь, брат! Не хватало вам поубивать друг друга.
Но Веч оглох и не расслышал увещеваний товарища.
- Не смей к ней подходить. Если пальцем коснешься, Триединым* клянусь, убью!
- Боишься проворонить? - усмехнулся Имар. - Не трясись. Не трону её. Дождусь, когда сама от тебя уйдет. У неё есть право выбирать.
- Ах ты, паскуда! - кинулся Веч. - Шею сверну!
- Уходи отсюда, пока вы не порушили комендатуру, - велел Крам, сдерживая друга. - Вечером я поговорю с Лигхом о твоем наказании.
- А в чем моя вина? - удивился Имар. - И не забудь сказать, что мой сородич налакался при исполнении. И превысил полномочия.
- Сейчас мои полномочия отпечатаются на твоей роже, - рванулся Веч.
- Триединым прошу, исчезни, - сказал Крам, не позволяя товарищу дотянуться до Имара.
- Не сумел удержать мехрем, а на меня спустил собак, - подзуживал тот. - В последний раз предлагаю: уступи.
- Ты рассказал ей о праве? Бесов выродок! Трепло ходячее, - не унимался Веч.
- Амодарская мехрем - цельный орешек. И ядрышко вкусное, - ухмыльнулся Имар. - Как раз по моим зубам. А твои обломались. Отойди в сторону и не мешай.
Всё-таки Веч словчился и со всего маху ответил Имару. Тот покачнулся, но устоял.
- Сейчас подправлю тебе прикус, - процедил злобно Веч. - Деснами будешь жевать.
В начавшемся кавардаке больше всех досталось Краму. Миротворец с грехом пополам вытолкал Имара за дверь, а Веча отправил на тахту ударом под дых.
- Совсем оборзели, - проворчал, отряхнувшись. - Он подначивает, а ты повелся. Неужели эта мелюзга всерьез рассчитывала, что уступишь?
- Нет, конечно. Зато повыпендривался, - ответил Веч. Поднявшись, приподнял сиденье тахты и вынул из ниши полную бутылку сахша.
Крам присвистнул, успев заметить сумку, а в ней - с десяток стеклянных горлышек, запечатанных пробками.
- А говорил, что заначка кончилась. Рискуешь, брат.
- Плевать. Пусть наказывают, - ответил Веч, вытащив зубами пробку. - Все равно не собираюсь провести остаток жизни в мундире и на плацу.
- Печёнкой рискуешь, тупень, - ответил Крам.
Спокойствие товарища казалось ему подозрительным. Пьяный человек, пять минут назад поучаствовавший в небольшой нахлобучке, ругался бы последними словами и вымещал злость на всем, что попадется под руку. Перебил бы бутылки и превратил стол в дрова для растопки. Безмятежность Веча могла означать, что он задумал какой-то план. Хотя чему удивляться? В последнее время Веч вел себя странно и нелогично и задавал другу вопросы, на которые тот и ответить-то толком не мог.
А Веч теперь и не вспомнил бы, когда его впервые посетила мысль о выпивке. Хотя нет, помнил. В тот день мехрем горячо благодарила за подарки для дочери, и её лицо стало таким... одухотворенным, что ли. Амодарка светилась от счастья и лучилась гордостью, говоря о своем ребенке.