Светильники погасли, и на белом полотнище замелькали цветные кадры, заставив людей замолчать.
"Все-таки у даганнов просчитанная тактика" - подумала Айями, не в силах оторваться от зрелища. На улице лютый мороз и снег, блеклое небо, унылые обшарпанные дома без стекол, а на экранном полотне - буйство красок, зелень, яркое солнце. Птицы щебечут, река журчит. Мальчишки, разбежавшись, хватаются за веревку и прыгают в воду. Брызги, смех, крики. Счастливое детство, словом.
В сегодняшнем киноролике более подробно показали поселок амидарейцев. Ровные улочки, опрятные домики с раздельными входами на две семьи. Палисадники, цветы. На растянутых веревках сушатся наволочки, пододеяльники, ползунки, пеленки. Глядя, как мерно колышется сохнущая одежда, Айями ощутила кожей горячее дыхание даганского ветра. И тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Да, у них там всё горячее. И ветер, и мужчины. Оттого и специи употребляют, чтобы жгло во внутренностях.
Показывали Кхаран - церкаль, по праву славящийся своими коврами и тканями. Глядя на струящийся шелк и тяжелые рулоны брезента, Айями подумала, что могла бы работать на текстильной фабрике в Кхаране. Навыки-то имеются.
И опять агитаторы посчитали рассказ амидарейки наиболее эффективным способом убеждения.
Женщина, на этот раз в возрасте, поведала, что для амидарейцев строятся отдельные поселки, чтобы люди чувствовали себя комфортно на чужой земле. Амидарейская диаспора в Кхаране насчитывает более ста домов.
Айями, пропустившая мимо ушей имя рассказчицы, переспросила у соседки.
- Василея или Вессарея. Я тоже не расслышала, - ответила та тихо, и сзади зашикали, требуя тишины.
Меж тем на экране амидарейка проводила экскурсию по поселку, и камера послушно следовала за женщиной.
- За моей спиной школа, - показала Василея на одноэтажное здание. - Здесь наши дети изучают оба языка и прочие общеобразовательные науки. Учатся в две смены. Детям выделяют принадлежности для письма и счета, обеспечивают учебниками. При школе есть библиотека. К сожалению, пока книг немного, но мы надеемся, что со временем библиотечный фонд пополнится.
Школа произвела благоприятное впечатление аккуратностью и чистотой. Побеленные стены, застекленные окна, широкая крашеная дверь, клумба у калитки. Непохоже на бутафорию. Камера заглянула в окно, показав небольшой класс и склоненные к тетрадям головы детей. Мальчишка за задней партой заметил, что за ними подглядывают, и помахал рукой. Остальные ученики начали оборачиваться, и преподавательница постучала указкой по доске, призывая сосредоточить внимание на задаче.
Камера двинулась дальше. На окраине поселка сорванцы - смуглые черноволосые и светловолосые - гоняли мяч по небольшой лужайке. Объектив камеры бесстрастно зафиксировал крики игроков, свист и гол в импровизированные ворота, отмеченные горкой камней. Ни потасовок из-за проигрыша, ни фингалов у соперников. В тенечке, под деревьями, играли с куклами девочки. Пеленали, кормили, укачивали в игрушечных колыбелях, причем опять-таки в детской компании перемешались смуглые раскосые лица и светлокожие.
Шагая по дороге, Василея делилась с невидимым оператором фактами из жизни амидарейцев, согласившихся на проживание в чужой стране. Рассказала, что она вдова и приехала в Даганнию с двумя внучками, и что тем, у кого есть дети, полагаются льготы. И вообще, в церкале каждый ребенок - на вес золота независимо от национальности. Поэтому в семьях с детьми и условия проживания лучше. Больше комнат в доме, щедрее оплата за труд и богаче обеспечение продуктами.
От окраины путь пролег обратно в поселок. Василея вела к своему дому и на ходу рассказывала о том, что размер льгот зависит от числа детей в семье. Родился малыш - получай помощь. Родился второй - объем поддержки ширится. Для работающих женщин организованы ясли. В церкале есть лечебница, и за здоровьем детей следят даганские врачи. С тех пор, что существует диаспора, ни у мам, ни у малышей не возникало трудностей с появлением на свет.
Увлекшись фильмом, Айями поначалу не сообразила, в чем подоплека сюжета, а когда поняла, у неё запылали щеки.
Экранная амидарейка говорила без умолку, но не тараторила. Речь текла размеренно, позволяя слушателям проникнуться рассказом, и в мозгу Айями вспыхивали красочные образы. Сохнущие пеленки крупным планом, младенец в кроватке, сосредоточенно сосущий палец. С каждым последующим ребенком жизнь становится ещё краше. И амидарейки рожают без проблем. От кого, вот вопрос. И на какую аудиторию рассчитан фильм?
Затем камера показала, каков ежедневный рацион в семье Василеи. На завтрак - омлет, чай с молоком, мед, хлебцы с маслом, ломтики сыра. А на ужин - рис с овощами и мясом, компот и лепешки.
Внучки Василеи, на вид шести и десяти лет, переговаривались, кушая за столом. По всему заметно, что они привыкли к обильному и сытному питанию. И перед камерой вели себя естественно. Смущались, конечно, и хихикали, толкая друг друга в бок, но даже отдаленно не напоминали выдрессированных и затравленных зверьков.
Напоследок зрителям показали поселок с высоты птичьего полета - ровный прямоугольник с квадратиками домов и параллелями улиц, после чего экран погас.
Светильники разгорались постепенно, но зрители не спешили вставать с мест. В противовес предыдущему киносеансу, повышенной разговорчивости не наблюдалось, и горожане не бросали Василее обвинения в предательстве и продажности. Амидарейцев в равной степени впечатлило не только цветное изображение и звуковое сопровождение, но и содержание фильма.
- Через пять минут на площади состоится выдача пшеничной муки и яичного порошка, - объявил мужской голос с акцентом.
Объявил - и, тем самым, вывел горожан из прострации. Люди заволновались, торопясь занять очередь.
И Айями поднялась с кресла, и Эммалиэ тоже. Но втискиваться в толпу, покидающую помещение, не стали. Решили обождать и утеплиться со всей тщательностью.
Повернула Айями голову - может, машинально, а может, интуитивно - а напротив, у стены, господин подполковник. И когда появился в зале? Опять в парадном кителе, опять при наградах. Амидарейцы, проходящие мимо, казались недоросликами по сравнению с Вечем. А он стоял, заложив руки за спину, и смотрел на Айями. Ни тени эмоций не отразилось на лице господина подполковника. Как если бы впервые её увидел.
Под неестественно спокойным взглядом Айями почувствовала себя ужом на сковородке. Застегивая пуговицы на Люнечкиной шубке, преувеличенно весело отвечала на расспросы дочки, которую ошеломила экранная "сказка", а затем, взяв за руку, повела к выходу. И Эммалиэ шла рядом.
Даганны учли недочеты, связанные с давкой после предыдущего кинопоказа, и организовали выдачу халявных продуктов быстро и слаженно. Однако желающих нашлось немало, и очередь растянулась, притопывая в клубах снежного пара.
- Как поступим? - растерялась Эммалиэ.
Действительно, ситуация получалась двоякая. Не займешь место в очереди, и люди заподозрят, что разбалована даганскими подачками не хуже Оламки. С чего бы? И вставать в очередь стыдно. Дома, в кладовой, коробки ломятся от продуктовых пайков и прочей всячины. А тут вдобавок одолела жадность из-за лишней пачки муки.
Невдалеке Айями заметила напарниц. Они переминались, закрывая носы варежками, и не знали, на что решиться. При этом вид у девушек был самый разнесчастный. Каждой доставили бы домой что угодно, стоило лишь попросить у покровителя.
- Риарили, а ты чего ждешь? - крикнула Айями. - Недавно отболела, чуть не померла. Добавки хочешь?
- Н-нет, - помотала та головой. - Лучше пойду д-домой.
- И мы пойдем, - сказала Айями. - Еле-еле дочку выходила после бронхита, и превращаться в ледышки нам очень не хочется.
Риарили, послав благодарную улыбку, припустила с площади.
- Мариаль, ты с нами? Шут с нею, с мукой. Здоровье дороже.
- Да, подождите меня.
Девушка поспешила к Айями, и маленькая компания двинулась с площади. На перекрестке Мариаль, шепнув "спасибо", повернула к дому. А Айями, натянув повыше шарф, перехватила эстафету у Эммалиэ и с дочкой на руках заторопилась, как могла, в тепло и уют обжитой квартирки.
Вот так мороз невольно помог сделать выбор, не вызвав подозрений у горожан.
Неизвестно, находился ли господин подполковник среди офицеров, наблюдавших за порядком у ратуши. А оглядываться Айями не решилась.