Виконт Эйскенс, касательно своей дочери мефрау Хелен. Мефрау завтра будет первый день на занятиях.
Хорошо. Заявление на поступление и договор об обучении мне на стол. Письменный прибор виконту подашь сразу же. Пусть заполняет своей рукой, а я пока просмотрю те счета, которые не глянула вчера,я вздохнула и настроилась на работу. Еще пара-тройка часов, и я увижу Гейса.
Ваша светлость,замялся секретарь. Он почти повернулся к выходу из кабинета, но неожиданно обернулся и поклонился.Прошу простить меня за вольность. Желаю скорейшего выздоровления его светлости герцогу де Ашем.
Благодарю, манеер Барент,мягко улыбнулась я.Но больше никаких отступлений от графика, нас ждет работа.
Впрочем, виконт оказался из того типа родителей, который я любила больше всего. Они спрашивали, где подписать, потом уточняли график работы школы и возможно ли место в пансионе, платили не глядя и испарялись из кабинета. Они почти не интересовались распорядком дня и предметами. С одной стороны, такое пренебрежение и равнодушие к собственным дочерям меня возмущало, но потом я поняла, что такие родители и к лучшему порой. Уж точно лучше тех, которые над каждым пунктом школьной программы кричали о разврате, непристойностях и «моя почтенная прабабушка всегда говорила, что умение считать цифры делает мефрау громкими, жесткими и упрямыми, что уподобляет их мужчинам, а это не есть хорошо, ведь там, где мужчина упрям, женщина всего лишь дурно воспитана».
Получив от виконта плату в полном объеме за один учебный год, мы расстались с родителем новой ученицы спокойно и довольные друг другом. Скандала я бы сейчас не вынесла. Мои занятия после обеда пришлось заменить другими предметами. Я оговорила перестановку с заместителем по учебе, пересмотрела все, что принес секретарь, и даже пообедала. Вот только спроси меня кто-нибудь, что именно было сегодня на обед, я не вспомнила бы ни одного блюда. Все, о чем я могла думать, только о том, чтобы стрелки часов двигались быстрее.
Наконец я могла с чистой совестью сорваться с места. Вот только к зеркалу на секундочку подошла, чтобы поправить платье и прическу и надеть шляпку. Второй раз появиться в госпитале в непонятно каком виде я не могла. Если вчера еще никто толком не знал о произошедшем, то сегодня мое имя и имя Гейса у всех на слуху. В последнюю секунду я поправила браслет под рукавом платья и довольная своим внешним видом вышла из кабинета.
В госпиталь, Джерри, к боковому выходу. Стоянка для зелфоров со стороны Саммер-штрассе,вспомнила я совет сестры-помощницы.
Водитель важно кивнул и выехал на столичные улицы. Мимо пролетали другие зелфоры, у меня была одна из самых последних моделей, так что она не ездить, а летать могла бы по дорогам. Вот только к большой скорости я относилась с опаской, так что мы влились в боковой неспешный поток. В плане вождения я доверяла Джерри безоговорочно.
Королевский госпиталь, ваша светлость.
Я вздрогнула, наверное, задремала, переутомившаяся из-за рутины. В голове немного звенело и меня слегка мутило, скорее всего, от перенапряжения и волнения. Так что вошла я в парк вокруг госпиталя быстрым шагом, но потом замедлилась. Перед встречей с Гейсом было время, чтобы пройтись, успокоиться, расслабиться хоть немного. Иначе Гейс тоже будет хмуриться и беспокоиться, но уже за меня.
Мефрау, не хотите угоститься орехами в полезной глазури?позвал меня совсем молодой лоточник. В парках часто разносили сласти и закуски, чтобы прогуливающиеся себе ни в чем не отказывали. Правда, полезную глазурь мне еще не предлагали. Придумают же только! Так что я остановилась и направилась к лоточнику, нащупывая в кармане платья мелкую монетку. Вряд ли конверт с орехами стоит больше
Я улыбнулась старательному продавцу, а тот и рад был покупателю. Мы обменялись: монетка оказалась в копилке, а у меня в руках треугольный конверт с зеленоватыми шариками. Я еще успела подумать, что нужна смелость, чтобы такое попробовать, как в следующий момент небо поменялось с землей местами.
Меня вздернуло вверх, яростный грохот оглушил, миг спустя чужая сила откинула в кусты, а после протащила по дорожке. Я закричала от боли, не слыша себя, мимо с треском пронесло лотокчудо, не иначе, что не в меня. А потом продавливающая сила исчезла.
Тишина звенела несколько мгновений, страшная тишина. Я обернулась, чтобы придумать, где спрятаться. Но взгляд вычленял только поваленные деревья, лежащих переломанных людей, вырванные плиты дорожки. И здание госпиталя.
Тишина закончилась. Взорвались стекла, снова кричали люди. Крыло зданиято, к которому я шлабудто вздохнуло, и половина строения смялась, как бумажный конверт для орешков.
Глава тринадцатая
Волна воздуха вжала меня в камни, буквально вытряхнула из моей головы все мысли, а потом исчезла. Я лежала на земле, раздавленная, свернувшись в клубок, дышала через раз и слушала, как билось мое сердце. Это был единственный звук, который я могла слышать. Что-то со слухом? Контузия из-за взрыва?
Вердомме! Взрыв! Госпиталь!
Нужно было встать и найти Гейса. Нужно встать, да-да
Перед глазами все вертелось. И очень сильно пахло кровью, такой же привкус был во рту. Я коснулась лица пальцами, но только растерла кровь. Наверное, из-за удара открылось носовое кровотечение. Где-то в кармане лежал белый мягкий платок, но достать его сейчас у меня не было сил. Одно хорошо, у моего платья был высокий воротник из жатой ткани. Я оттянула его и кое-как стерла кровь с губ и подбородка. По крайней мере, противной влаги я больше не ощущала.
Шевелиться не хотелось, но нужно было идти.
Руки дрожали, мне не с первой попытки удалось приподняться. Я где-то минуту провела, готовясь к тому, чтобы сесть хотя бы на колени. Заодно удалось немного рассмотреть себя.
Платье разорвано, но на ногах крови немного, ткань защитиладобротная работа, нужно будет заказать в том ателье еще несколько нарядов. Ребра тоже вроде бы были целы, но спина неприятно ныла. Кажется, я ударилась при падении. А вот более тонкие рукава платья не выдержали, когда меня тянуло волоком по дорожке. От плеча до запястья левую руку покрывали яркие пятна содранной кожи. С правой стороны было все не так плохо, но рукав также был оборван.
Никаких звуков я по-прежнему не слышала. Но была уверена, что вокруг постепенно приходили в себя выжившие и звали на помощь. Скорее всего, надрывался колокол о чрезвычайной ситуации, возможно, кто-то уже командовал спасательными работами. Все-таки большая часть госпиталя не пострадала, и там должны были быть те, кто сможет пресечь панику, прийти на помощь к раненым и позаботиться об погибших.
Гейс Небесная дева, надеюсь, он жив! Иначевердомме!что мне делать, если его не станет?
Нужно встать и идти.
От усилия, казалось, вокруг рассыпались огненные искры. Но я смогла стать на колени. И охнула от неприятного пульсирующего ощущения. Шок проходил. Боль возвращалась постепенно, волнами. Скоро я буду подвывать от нее, возможно, даже быстрее, чем думала. От неуклюжего движения я, сама того не желая, всхлипнула. Правда, не услышала, насколько громким был звук, может, никто и не заметил.
К тому же вместе с болью возвращалась и способность думать. Корпус, где лежал муж, был хорошо защищен. И, может, часть палат оказалась не сильно поврежденными. Все-таки я еще не видела, что именно разрушено. А значит, надежда была.
Я сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться, и запрокинула голову. Потом покосилась по сторонам. В парке мелькали люди в форме госпиталя и неожиданно королевских стражей. Хотя почему неожиданно? Это происшествие вряд ли можно причислить к несчастным случаям. А королевские стражи базировались по всей столице, так что вовремя могли прийти на помощь.
Вместе с болью ко мне пришли жар и жгучее желание уничтожить тех, кто посмел поднять руку на госпиталь. Сотни людей, больных и здоровых, работников и посетителей, детей и взрослых Хорс бы их побрал! Кого их, я не знала, но пожелать неприятностей им хотела.
Эмоции переполняли меня, плохо было другое, что они были не положительными. Я закусила губу в попытке успокоиться, опустила глаза и заметила неладное.
Мой браслет пропал. Я должна была быть совершенно не в себе, раз не заметила этого сразу. Я не снимала его уже долгие годы. Где же он?