Чувак, ты чего? почему-то шёпотом спросил рослый парень, машинально сгребая толстушку за плечи. И тут же взвыл не своим голосом, получив от не растерявшейся блондинки удар локтем в живот. Высвободившись, девица не стала ждать, чем закончится балаган Юрского, а стремглав бросилась к блокам медобщежитий.
Её спаситель, не будь дураком, тоже предпочёл ретироваться. Правда, в другую сторонучтобы рассредоточить силы противника, буде тот решится на преследование. И судя по рыку «Убью, падла!» и топоту за спиной, противник решился. Юрский ускорилсябегуном он был посредственным, отчего искренне надеялся, что пацанам быстро надоест за ним гоняться. Но он всё дальше забирал в сторону недостроенных коттеджей, а шум позади не стихал.
«Упорные, сволочи», Юрский чувствовал, что ещё чуть-чутьи не привыкшее к таким нагрузкам сердце проломит ему рёбра. Добраться бы до леса, а там затеряться среди деревьев. Чуткий слух уловил за спиной шумный звук чужого дыхания, отчего волосы на загривке встали дыбомблизко, они совсем близко. А впереди, по грёбанному закону подлости, обрывалась дорога, упираясь в длинную и широкую коммуникационную траншею. «Прыгать!»не мысльживотный импульс, током пробежавший вдоль хребта. И Юрский прыгнул.
Он чудом долетел до противоположного края, на доли секунды замер, теряя равновесие, падая спиной на сплетение труб в глубине ямы, и тут ощущение чужака сделалось совершенно непереносимым. На секунду сознание Юрского будто отодвинули в сторону, заставляя тело изогнуться каким-то немыслимым образом, но поймать баланс. Юрский завалился вперёд, споткнулся, едва не пропахав носом по глинистому отвалу, и с низкого старта испуганным зайцем рванул в лес.
Его преследователи на повторение подвига не решились, и когда беглец осознал этот факт, то остановился почти мгновенно. Рухнул на четвереньки, задыхаясь и отплёвывая вязкую слюну. Кровь набатом колотила в виски: «Удрал!», однако в глубине души уже клубилось тёмное облако предчувствия катастрофы. Юрский до хруста сцепил зубы: кем-кем, а трусом он никогда не был.
Эй, ты! хрипло пролаял он. Ты кто такой, мать твою за ногу?!
«Заметил всё-таки?»грустно ответил голосчужой голос! в голове Юрского, заставив того буквально подскочить на месте.
Честно говоря, он до последнего не верил, будто это всё может оказаться всерьёз.
* * *
Пошёл на хуй из моей головы!!! Юрский, доселе высокомерно полагавший чрезмерное употребление обсценной лексики уделом «низкоорганизованных приматов», матерился, как прораб на стройке.
«Прости, это невозможно».
То есть как «невозможно»?!
«Я не сам попал в твоё теломне помогли другие люди».
Ну, и на хуя эти люди так сделали?
«Чтобы защитить тебя».
Охуеть не встать! Ну давай, просвети неразумного, что за опасность мне вдруг стала угрожать?
«К сожалению, я не могу говорить об этом».
Юрский набрал в грудь воздуха и выдал нецензурную, но абсолютно бессмысленную тираду из всех матерных слов, какие только пришли ему в голову.
Это конец. Раздвоение личности. Он съехал с катушек, и теперь осталась одна дорогав психушку, добровольно, пока от его помешательства не пострадали невинные люди. Юрскому ярко вообразилось разом постаревшее, печальное мамино лицо. Погасший взгляд, из-под чёрного платка выбилась седая прядьбедная, бедная мама! Как она это переживёт? Тут Юрский осознал, что сидит на земле, с силой вцепившись в собственные волосы, и маятником раскачивается из стороны в сторону.
«Прости, в чужом голосе звучало неподдельное сострадание, и острых, скрюченных в отчаянии плеч Юрского будто коснулась твёрдая горячая ладонь. Мы надеялись, что ты не заметишь».
Юрский всхлипнул.
«Ты абсолютно в здравом уме и твёрдой памяти, продолжал голос. И я клянусь жизнью и честью, что никогда не причиню тебе вредни душе, ни телу. Как не допущу, чтобы он был причинён другими».
Это ведь не навсегда, правда? по-детски беспомощно спросил Юрский.
«Мне жаль, но я не имею права отвечать на такие вопросы».
Тогда Юрский не выдержал и разрыдался.
* * *
Если не принимать во внимание обстоятельства, то лежать, свернувшись калачиком, на ковре из опавшей хвои было неплохо: мягко, сухо и совсем не холодно. А если бы не забитый от слёз нос, то наверняка можно было бы чувствовать приятный сосновый запах.
Некрасивая, бурная истерика схлынула грязной пенной волной, между делом вымыв из души все терзавшие её эмоции, и пришедшая ей на смену опустошённость была чем-то даже приятна. «Я сейчас как поваленное дерево, замшелый камень. Все куда-то бегут, спешат, а япросто есть. Хотя, по правде сказать, предпочёл бы не быть».
Ветер коснулся взъерошенной макушки или чужая рука?
«Пойдём домой, негромко вздохнул голос. Пойдём домой, Юра».
Заторможенному Юрскому показалось, будто последнее «Юра» прозвучало как-то не так, однако заниматься сейчас анализом всяких мелочей было выше его сил. Собрав в кулак ошмётки воли, он заставил себя сначала сесть, а потом тяжело подняться на ноги. Непривычные к забегам мышцы гудели, в голове было гулко и пусто, а ведь ещё придётся искать более приемлемый способ переправы через так удачно подвернувшуюся траншею.
Обречённо вздохнув, Юрский побрёл прочь, загребая негнущимися ногами рыжую пыльную хвою.
До общежития он добрался на автопилоте, символически взмахнул пропуском перед будкой разгадывающего кроссворды охранника и кое-как взобрался по лестнице на четвёртый этаж.
Комната стояла пустаясоседи были то ли на лекциях (что сомнительно), то ли культурно отдыхали на свежем воздухе. В принципе, Юрского это мало интересовало. Никого нет? Вот и славно. Куртка полетела в одну сторону, кроссовкив другую, а их владелец ничком упал на свою кровать. Подгрёб под себя подушку и устало сомкнул веки.
Не зря же умные люди говорят: «В любой непонятной ситуацииложись спать».
Глава 2
Наркотики, секс и никакого рок-н-ролла
А жизнь продолжалась. На дворе стоял весёлый месяц май: зеленела травка, блестело солнышко и птички распевали так, что легко перекрывали голос лектора в аудитории. Иногда ясное небо скрывали тучи, проливаясь на землю короткой шумной грозой, воспетой поэтом в известном стихотворении. Преподаватели в институте всё настойчивее напоминали безалаберным студентам о не сданных вовремя лабораторных и коллоквиумахблизилась сессия. И посреди этой обыденной жизненной суеты Юрский как-то неожиданно для себя пришёл к выводу, что мирное сосуществование двух независимых личностей в одном теле вполне возможно, а иногда (страшно сказать!) даже комфортно.
Во-первых, наконец-то исчезло мерзкое ощущение, будто ему исподтишка пялятся в спину. Во-вторых, чужак в голове оказался гостем на редкость деликатным. Первым разговоры не начинал, контроль над телом больше не перехватывал. После нескольких экспериментов Юрский выяснил, что посторонний может его слышать только при разговорах вслух или ОЧЕНЬ ГРОМКИХ мыслях. В общем, если разобраться, то потерять он особо ничего не потерял, зато обзавёлся интересным собеседником, готовым поддержать разговор в любое время дня и ночи. «Главное не расслабляться, то и дело напоминал себе Юрский. Может, это он поначалу белый и пушистый, а потом р-раз! и перестреляет пол-института». Однако дни проходили за днями, чужак никаких деструктивных поступков не совершал, и бдительность Юрского притупилась.
Смешно сказать, но по-настоящему они познакомились где-то через неделю после памятной погони.
Слушай, я же до сих пор не знаю, как тебя зовут, спохватился Юрский, по-богатырски выкашивая монстров в очередной популярной в общаге РПГ-шке. Соседи разъехались на выходные, поэтому можно было безопасно разговаривать вслух как бы самому с собой.
Компаньон представился, и Юрскому опять показалось, будто он что-то не так расслышал.
Коннор? Ха, случаем не Маклауд из клана Маклаудов?
«Не КоннорКонрарт. А кто такие Маклауды?
Э-э, так ты и «Горца» не смотрел, что ли?
«Горца?»
Всё-таки интересно, с какой планеты ты свалился на мою голову? Ладно, ладно не отвечай, я помню: это закрытая информация. Что ж, в очередной раз возьму на себя культурно-просветительскую миссию, Юрский, не сохранившись, закрыл игрушку (нудятина, отчего только народ по ней так убивается?) и в два клика выбрался на просторы локальной сети. Там можно было найти всё что угодно: начиная от старых добрых советских мультиков и заканчивая порнухой, от которой, по меткому выражению соседа Вовки, вставали даже волосы на лобке. «Горец» тоже нашёлся, причём в хорошем качестве.