Благотворительному фонду животных, которому он помогал деньгами, требовалось восстановление после пожара. К счастью, ни одна из собак и кошек не погибла, но их медицинское крыло пострадало
Ну и что? Да, он был фанатом четвероногих. Кроме того, он сам не нуждался в деньгах, а цель их изъятия делала происходящее чем-то большим, чем просто хобби.
Хозяйская спальня представляла собой квартиру внутри триплекса, локализованную концентрацию супер-причудливого и сверх-приватного, и включала отдельную кухню, собственную террасу и совмещенный санузел с туалетом размером с дома большинства нормальных людей. И они полностью последовали примеру Джоди Фостер образца 2002 года. Все блокировалось в случае проникновения кого-то с чистым капиталом менее 40 миллионов долларов или, если речь о женщине, с соотношением талии к бедрам меньше 0,75.
Стандарты, понимаете ли.
Балз вошел в мужскую зону, остановился и прислушался к тишине. Боже, как это чертовски скучно. Он действительно предпочел бы подождать, пока Мистер и Миссис вернутся в свою резиденцию.
Подойдя к арке, он заглянул на кухню. Та была стерильна, как операционная, и так же уютна, кругом навороченная техника и куча нержавеющей стали. Опять же, вряд ли здесь устраивали семейные ужины. Первая жена Мистера и их потомство, рожденное до того, как он заработал свой первый миллиард, были выброшены за борт, как неудачная инвестиция. Никому больше не нужны уютные вещи.
Гладкая и красивая, холодная и современная кухня.
Как новая жена, как новая жизнь.
Балз шел дальше. В гардеробной было два входа: один через спальню, а другой через небольшой холл для слуг. Было бы вежливо выбрать последнее, учитывая, что он совершал кражу со взломом, но Балз сильно удивился, обнаружив запертую дверь. Не проблема. Вытащив отмычку, он ловко проник внутрь менее чем за минуту, и когда вошел в достойную Неймана-Маркуса коллекцию костюмов, галстуков, платьев и аксессуаров, он делал глубокий вдох. Ах. Итак, вот источник аромата, который пронизывал верхний этаж, и да, если бы у денег был запах, то они бы пахли именно так. Головокружительный запах, достаточно сильный, чтобы его заметили, но не подавляющий цветочный, но с серьезной примесью утонченного мужского одеколона.
И, черт возьми, это чудо, что у Мистера и Миссис что-то осталось на банковских счетах, учитывая горы модного тряпья.
За стеклянными панелями, как и с витринами этажом ниже, на всех уровнях были установлены подвесные штанги, будто одежда на сотни и сотни тысяч долларов могла испортиться, если оставить ее на открытом воздухе. По центру располагался ряд двойных ящиков длиной в тридцать футов, с секциями для него и нее.
И-и-и понеслась.
Насвистывая сквозь зубы, Балз станцевал чечетку, сосредоточившись на отделении, в котором висело множество смокингов хозяина триплекса. Открыв стекло, Балз, развел руками плечики с пиджаками в стороны, как Моисейкрасное море. Стена за ними была гладкой, за исключением квадратного контура, который трудно заметить, не обладая вампирским зрением или информацией о местонахождении сейфа.
Имея при себе микропроцессор размером со стакан с венти-латте, Балз набрал пару команд на клавиатуре как у «БлэкБерри». Затем приставил прибор к стене. Раздалось жужжание, лязг и шипение а затем дверь отъехала в сторону, открыв внешнюю панель сейфа размером три на три фута со старомодным циферблатом что стало приятным сюрпризом, когда он взломал сигнализацию, чтобы проверить, сколько контактов у системы и где они находятся.
Он уважал аналоговый выбор. Потому что, эй, эту чертову штуку нельзя хакнуть через Интернет, и, слегка покрутив диск, Балз признал, что внутрь попасть сложно, даже имея в распоряжении паяльную лампу и пару часов в запасе.
Так что да, пришло время нарушить собственные правила.
Балз мысленно запустил не-медный механизм замка, податливость внутренних болтов заставила его почувствовать себя так, будто он две ночи просидел в массажном кресле, поедая доритос: раздутым как шар и отупевшим от отсутствия сложных задач.
Будут и другие ночи для испытаний, сказал он себе.
Когда дверь сейфа открылась, внутри загорелся неяркий свет, озаривший все, что он искал. Сейф был поделен на секциипредставьте себепрозрачными полками, и содержимое также группированосюрприз! по видам: наличка уложена штабелями, купюры стянуты вместе, почему-то напоминая ему двухъярусные кровати. Также внутри лежал кейс, набитый часами, покачивающимися взад-вперед, модные штуки танцевали в линейку под какой-то неведомый мотив. Ну еще была целая куча кожаных футляров для драгоценностей.
За ними он и пришел.
На этой ноте он снял верхний. Штука была больше его огромной ладони и обтянута красной кожей с тиснением и золотой каймой. Нажав на защелку большим пальцем, он открыл крышку.
Балз улыбнулся так широко, что показались клыки.
Но счастье-радость длились недолго, поскольку он посчитал ящики, которые все еще оставались внутри. Было еще шесть, и по какой-то причине эта полудюжина новых возможностей утомила его. В другой раз в своей жизни он бы просмотрел каждую из них и выбрал самое ценное. Теперь ему было плевать. Кроме того, у него в руках лежал «Картье», и вес бриллианта находился в диапазоне от сорока до пятидесяти карат, с превосходной огранкой, цветом и чистотой. Как будто ему нужно больше?
И нет, он не собирался сгребать все. Главное правиловсего одна вещь, одна, при любом многообразии выбора. Это мог быть объект, куча вещей в контейнере или комплект, каким-то образом связанный между собой, пусть и слабо.
Например, в Старом Свете он украл карету с четырьмя идеально подобранными серыми лошадьми, пользуясь этой маленькой лазейкой в собственном правиле.
Итак, он берет только «Картье».
Поднявшись на ноги, Балз силой мысли закрыл и запер дверь сейфа. И пока он раздумывал, доставать ли ему свой верный набор агента 007, чтобы закрыть панель, секция стены опустилась и автоматически встала на место.
Мгновение все, что он мог делать, это смотреть на пустую белую плиту между смокингами. Закрыв глаза, Балз почувствовал пустоту, которая
Что ты делаешь?
Услышав женский голос, Балз резко обернулся. В дверном проеме из спальни стояла хозяйка триплекса, прямо под одним из потолочных светильников, а это означало, что ее прозрачная ночная рубашка стала ну стопроцентно прозрачной.
Что ж, Мистер управляющий хедж-фондом, подумал Балз, у алтаря вы определенно сделали верный выбор.
Что вы здесь делаете? Балз ответил медленной улыбкой. Вы двое должны быть в Париже.
Глава 4
Когда Ральфи застегнул молнию на штанах, а Челле поправила юбку, он был на чеку, но спокоен, поскольку оргазм ослабил действие кокаина. Стиснув зубы, он сжал руки и напряг все мускулы. Согнувшись, ощерился, ощущая, как прогибаются кости, а рот превратился в оскал.
Изданный им рёв привлек внимание всей его команды.
Он готов! Он монстр!
В этот момент, словно «официальные лица» ждали, когда он кончит, в дальнем конце гаража прозвучал звуковой сигнал.
Команда начала скандировать, и Челле подошла и прижалась к нему. Ральфи поцеловал ее в лоб и прошептал Я-Т-Л достаточно тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал. Затем он двинулся вперед, его парни образовали копье из тел впереди него, а Челле держалась за его спиной. Когда они вошли в толпу, люди расступались, а крики и аплодисменты стали такими громкими, что могли запросто привлечь ненужное внимание если кому-то посчастливится оказаться поблизости к этой дерьмовой части города.
Внутри Ральфи улыбался. Снаружи транслировал «Пошли все нахрен».
Преподобный три дня назад организовал эту схватку с каким-то залетным ноунеймом. Так что все должно пройти как по маслу.
Монстр! Монстр!
Команда скандировала его имя, а толпа подхватила и понесла дальше. И хотя Ральфи знал, что она наблюдает, все равно оглянулся, чтобы поймать взгляд Челле. Так и было. Ее подбородок был опущен, но глаза прикованы к нему, а на лице царила таинственная улыбка, от которой он чувствовал себя выше. Мощнее. Сильнее.
Она была его источником силы.
Потому что он хотел видеть выражение счастья на ее лице постоянно.
Ральфи взял себя в руки и снова сосредоточился на телах, которые убирались с его дороги. Он приблизился к зоне боевых действий и вошел в круг желтоватого освещения от ходовых огней автомобилей, которые пропустили через баррикады с нижнего уровня. Толпа зашлась в экстазе, получив лучший обзор на него, и Ральфи представил себя бойцом WWE, готовым кому угодно расколоть череп на ринге.
Хотя все, что у него было, это красный круг, нарисованный баллончиком на грязном бетоне.
Фактически, круга было два, внутренний около пятнадцати футов в поперечнике, и внешнийпятифутовый буфер, в который толпе запрещалось входить, но он всегда заполнялся к концу поединка. Однако по началу зеваки всегда следовали правилам, поэтому команда осталась позади, и он вошел на ринг один.
Под его ботинками мелькали засохшие пятна крови, оставшиеся после боя на прошлой неделе, пятна цвета грязи, и, расхаживая по рингу, Ральфи хрустел костяшками пальцев, его сердце билось чаще, когда он вспомнил, как ломал носы и выбивал зубы. Когда он собрался с духом, толпадаже его мальчики и Челлеисчезли. Все ушло. Он был в себе, для себя и никого кроме. В себе, для себя, никого кроме. В себе
Мантра повторялась и повторялась, поезд сцепился с рельсами, набирая скорость по инерции, он сместил вес на колени и наклонился по очереди к каждому ботинку. Подняв кулаки, выставляя напоказ бицепсы, Ральфи, едва моргая, сосредоточился на круге и на кольце тел, которые еще не разошлись, чтобы показать его противника.
Прыжок.
Вдох.
Прыжок.
Вдох
Через полторы минуты этого дерьма Ральфи стало надоедать. Что за херня?! Где этот ублюдок? Гребаное ссыкло, чужак
Внезапно толпа перед ним загудела, словно им стало некомфортно, головы раскачивались взад и вперед, как будто приближалось какое-то дерьмо. А потом они закопошились, несколько человек споткнулись и чуть не упали.
Господи, не дай Бог кто достанет пушку, ему же хуже
Из толпы возбужденных тел образовался канал длиной тридцать футов, беспорядочный проход тянулся от боевого круга к дальнему входу. В конце? Боец, который стоял один, отвернувшись от всего, от всех, его тяжелые плечи вырисовывались на фоне холодного стального сияния города.
Ральфи перестал подпрыгивать. Его сердце пропустило удар.
Но затем женщина, одетая как библиотекарша, ворвалась в безопасную зону и огляделась огромными глазами, будто не имела ни малейшего представления, где находится.
Не обращай на нее внимания, мысленно пнул себя Ральфи. Что за херня?! Он что, ссыкло? Этот парень ничем не отличался от любого другого здоровенного идиота. Ублюдок обернулся? Вероятно, он был здоровее дяди Винни.
В жопу его
Молния сверкнула, возникнув из ниоткуда, вспышка была настолько яркой, что в гараже настал полдень. И когда люди в толпе и даже его команда, прикрыли руками головы и пригнулись, Ральфи не сделал ни того, ни другого.
Он просто стоял на месте.
И смотрел на татуировку, покрывающую массивную, мускулистую спину противника. Это был огромный гребаный черно-белый череп с короной из гостей и челюстью с острыми зубами в районе талии. И хотя глазные яблоки пустовали, сгнившие, зло исходило из этих черных как смоль глазниц.
Боец медленно повернулся.
Ральфи вспыхнул и забыл как дышать. Его противник оскалил рот в улыбке серийного убийцы, смотревшего на свою следующую жертву, его зубы казались невероятно длинными. Особенно клыки.
Сегодня я умру, подумал Ральфи с абсолютной уверенностью, не имевшей ничего общего с кокаиновой паранойей.
Словно костлявая рука Мрачного Жнеца опустилась ему на плечо и сомкнула хватку. Навсегда.
Настоящий монстр двигался в его направлении.
***
Мэй обошла вышибал на первом этаже. Ну, кто бы сомневался. И она справилась с ними, не прибегая к тактике «папиной дочи»хотя, если бы ей пришлось применить силу, то будучи вампиршей, она могла бы выбить дерьмо из любого из этих мужчин, что преграждали ей путь. Однако было более эффективно просто щелкнуть переключателем в человеческом мозгу и проскользнуть внутрь, как местная, хоть и смотрелась она как душистый горошек среди кристаллов «Сваровски».
И теперь она стояла среди толпы людей, одетых по последнему писку, их плечи бились о ее, запахи настойчиво вторгались в ее нос, как длинные пальцы, их возбужденное скандирование ощущалось как ядовитый дым, сгущающий воздух, забивающий ее легкие. Подвергнувшись ужасной сенсорной перегрузке, ее мозг попытался подняться выше, но сознание напоминало снежный шар, возбужденные мысли, кружа, захватили всю центральную часть.
Где Преподобный?
Заставляя себя успокоиться, Мэй пыталась высвободить свои инстинкты. Она понятия не имела, как выглядел мужчина и каково его настоящее имя. Но вампиры чувствовали вампиров за версту, и она не уйдет, пока не найдет его
Толпа внезапно сместилась, люди, как перепуганный скот, закопошились по бетонному полу гаража и когда Мэй попыталась уйти от происходящего, то внезапно обнаружила вокруг себя свободное пространство. Она стояла совершенно одна.
Посмотрев вниз, словно подумав, что в ее сумочке была бомба, которую она как-то упустила из виду, Мэй увидела две красные линии, нарисованные краской из баллончика на бетонном полу. И оглянувшись, она поняла, что стоит прямо в начале длинного прохода в скоплении тел
У Мэй перехватило дыхание.
Время замедлилось. Люди исчезли. Она даже не знала, где находится.
Вампир в дальнем конце парковки, который стоял к ним спиной и смотрел в ночь, был необыкновенным и ужасающим
Прежде чем она смогла сформировать какую-либо мысль, повсюду вспыхнул слепящий свет.
Ночное небо залил такой яркий и обширный поток света, словно Дева-Летописеца обратила свой гнев на землю. А потом случился взрыв. И он был настолько разрушительным, что еще более сильная вспышка осветила гараж, белый свет ворвался внутрь со всех сторон, и по всему городу прокатился гром.
Но, несмотря на все это, Мэй смотрела только на мужчину.
Эта татуировка скелета на его широкой спине являла собой чистый ужас, и возникло ощущение, что мужчина ей не уступал
Боец обернулся, и Мэй ахнула. У него были широченные плечи, огромные мускулы, и бедра крепче бетона, на котором он стоял. Обнаженная грудь также была покрыта татуировкой, а на черно-сером пейзаже над грудными мышцами изогнулась костлявая рука, как будто выходящая из туловища. Словно он был проводником, через которого Дхунхд предъявлял права на своё.