И вот я сижу в ванне, пока Ракиз моет меня, его руки намыливают мою кожу. Он издает довольный звук, когда разминает мышцы на моей шее, и я вздыхаю.
Я хочу, чтобы ты пообещала, что не пойдешь за двумя другими женщинами без меня, громыхает он, и я практически чувствую, как эти самые мышцы снова напрягаются.
Не знаю, смогу ли я дать такое обещание, честно говорю я ему, и он рычит.
Неужели ты ничему не научилась?
Мне не нравится твой тон, говорю я, а затем взвизгиваю, когда он разворачивает меня, сердито глядя мне в лицо.
Я не могу снова покинуть свой лагерь. Мне уже придется иметь дело с последствиями.
Так и не надо.
Если ты уйдешь, карья, я тоже уйду. Так будет до тех пор, пока я не умру и не буду похоронен.
Я рычу на это, и он скользит рукой по моим волосам, притягивая мое лицо к своему.
Ты отдаляешься от меня с тех пор, как мы нашли твою подругу. Скажи мне почему.
Послушай, Ракиз, мы оба устали
Перестань. Что случилось?
Я пока не могу об этом говорить. Ты можешь просто обнять меня? Пожалуйста.
Он хмурит брови, но притягивает меня еще ближе. Я ненавижу это даже сейчас, все, чего я хочу, это прижаться к нему и услышать, как он говорит мне, что все будет хорошо.
Он наклоняется, и я прижимаюсь губами к его губам, прежде чем проследовать поцелуями к его щеке, подбородку, шее. Он наклоняет голову и слегка покусывает самую чувствительную часть моей шеи, прямо под ухом, вырывая стон из моего горла.
Ракиз скользит руками под мою задницу и встает грациозно на ноги, умудряясь не поскользнуться в ванне, даже когда мои ногти от внезапного движения впиваются в его плечи.
Он смеется, когда я чертыхаюсь, а затем позволяет мне медленно скользить вниз по его телу, потом хватает мех, прижимая его к каждому дюйму моего тела. Его руки нежны и неторопливы, и я прерывисто вздыхаю, когда он наклоняется вперед, ловя губами каплю воды, скользящую по моей груди.
Когда мы оба высыхаем, он берет меня за руку и пристально смотрит мне в глаза. Потом он улыбается. Такой же улыбкой он одарил меня, когда мы были на лоне природы, вдали от лагеря.
Он ведет меня к своей кровати, и я на четвереньках забираюсь на меха, смеясь над его сдавленным рычанием, когда он наслаждается видом. Я нисколько не удивляюсь, когда он опускается следом за мной, обнимает меня за талию и губами щиплет за мочку уха.
Его тело накрывает меня с головы до ног, и я вздыхаю от удовольствия, когда он перекидывает мои волосы через плечо и целует мою шею и спину.
Я чувствую, как он крепко прижимается к моей заднице, и я дразняще отстраняюсь, ухмыляясь его грубому рычанию.
Когда я поворачиваю голову, его глаза такие темные, что кажутся почти черными в тусклом свете.
Поторопись, говорю я, и он входит в меня. Я издаю стон и подаюсь ему навстречу, и он скользит еще дальше, пока не устраивается глубоко, прямо там, где я в нем нуждаюсь.
Он зарывается рукой в мои волосы и поворачивает мою голову, захватывая мои губы в грубом поцелуе. А потом он движется в плавном ритме, от которого при каждом толчке я все сильнее пальцами сжимаю мех подо мной.
Одной рукой он скользит вниз, туда, где мы соединены, лаская мой клитор в такт своим движениям.
И вот я задыхаюсь, извиваясь от удовольствия, когда все мое тело содрогается. Я чувствую, как он напрягается позади меня, когда издает хриплый сто, а затем мы оба обессиленно падаем на меха.
РАКИЗ
Невада вздыхает, придвигаясь ближе ко мне, и я глажу ее волосы. Во сне она знает, что принадлежит мне. Проснувшись? Это совсем другая история.
Я никогда не думал, что однажды моей парой станет инопланетная самка. Но с того момента, как я встретил эту маленькую человечку, моя жизнь вдруг снова обрела краски. Возможно, из-за нее мне порой и хотелось рвать на себе волосы, но она также вызывала во мне улыбку чаще, чем кто-либо из тех, кого я знал. И стал одержимым ею настолько, что думал умру, желая ее.
Я думал, она чувствует то же самое. Но я ощущал, как она медленно отстраняется. Ее тело откликается на мое, но ее разум где-то далеко, и ее нежелание давать ответы заставляет меня рычать от разочарования.
Невада шевелится и, моргая, открывает глаза, глядя на меня. На мгновение ее губы растягиваются в улыбке, а потом она как будто что-то вспоминает, и этот намек на улыбку исчезает.
Мне пора, говорит она, и я притягиваю ее ближе.
Сначала нам нужно поговорить.
Ракиз
Я не хочу, чтобы она снова попыталась уйти.
Теперь ты знаешь, какой я, карья. Скажи, ты веришь, что я смогу вернуть тебе твоих подруг?
Она долго молчит.
Верю, что сможешь. Уверена, что и я смогу. Но если мы больше не
Подумай о Хевексе и Тагизе. Они долго и упорно сражались с нами. Но любой из моих воинов сделал бы то же самое. Мне нужно, чтобы ты пообещала, что не уйдешь.
Она снова молчит, и я стискиваю зубы.
Мне нужно подумать, говорит она.
Я борюсь с желанием зарычать. Раз Невада дала слово, она его не нарушит. Я знаю это. Так что я дам ей время подумать.
Мне нужно проведать Зои, говорит она, и я позволяю ей встать. Она тянется к своей сумке и достает чистые брюки, и я чуть ли не издаю стон, когда она натягивает их на свои загорелые бедра и задницу.
У меня есть к тебе предложение, говорю я, слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их осознать.
Что за предложение? Невада упирает руки в боки, и я ухмыляюсь при виде моей воительницы, одетой только в кожаные штаны, с обнаженной грудью, и серьезно смотрящей на меня.
Я открываю рот, и она, прищурившись, смотрит на меня.
На это предложение у меня нет времени.
Я ухмыляюсь, и она цокает губами, когда она поворачивается и тянется за рубашкой.
Я хочу, чтобы ты помогла обезопасить лагерь.
Рука Невады застывает, и она наклоняет голову, пристально глядя на меня.
«Да, я точно знаю, как уговорить тебя остаться со мной, карья».
Что ты имеешь в виду?
Я откидываю меха и тянусь к собственным штанам.
Как ты заметила, если тебе было легко ускользнуть из этого лагеря, то и другим было бы легко проникнуть сюда. Мое племя может извлечь пользу из твоего опыта.
Она оценивающе смотрит на меня.
Ты делаешь это только для того, чтобы уберечь меня от неприятностей?
Я поднимаю бровь, не упуская из виду, как ее взгляд скользит по моему телу, прежде чем вернуться к моему лицу. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не затащить ее обратно в меха для утреннего соития.
Карья, я не питаю иллюзий, когда речь заходит о твоей способности находить неприятности, куда бы ты ни пошла. Я просто подумал, что тебе понравится быть причастной к обеспечению защиты и безопасности членов этого племени.
И как это будет выглядеть? она закатывает глаза в ответ на мое молчание. Я имею в виду, ты даешь мне добро на внесение необходимых изменений?
Все, что связано с изменением обязанностей моих воинов, должно сперва одобриться Терексом. Но я верю, что ты исправишь проблемы, которые позволили тебе украсть мою мишуа и улизнуть из этого лагеря.
Лицо Невады осунулось при воспоминании о моей мишуа, и я, потянувшись, притягиваю ее ближе.
Я не сомневаюсь, что ты заставишь моих воинов молить о пощаде, поддразниваю я ее, и она улыбается мне.
Ладно, ты сам напросился, говорит она. Я не хочу слышать никакого нытья, когда начну указывать на бреши в твоей безопасности.
Она посылает мне последнюю улыбку, когда заканчивает натягивать рубашку, а затем ботинки, прежде чем выйти за дверь.
НЕВАДА
Когда я вхожу в кради целительницы, вижу что рядом с Зои сидит Элли. Она вскакивает на ноги и обнимает меня.
Ты сделала это, шепчет она. Ты вернула ее.
Я чувствую, как у меня кривятся губы.
Айви и Бет до сих пор не найдены.
Судя по тому, что сказал Тагиз, им обеим удалось бежать. Мони сказала, что Зои умерла бы, если бы вы вовремя не привезли ее сюда.
Я отстраняюсь и изучаю Зои.
Она выглядит немного лучше.
Элли усмехается и указывает на угол кради, где один из целителей склонился над столом.
Я смотрю.
Это плесень?
Улыбка Элли становится шире.
Это антибиотик.
Варварский пенициллин. Кто бы мог подумать?