Тогда ещё и челюсть.
Евгений был нашим кошмаром последний год. Его первое появление в офисе не предвещало ничего плохого, но мне почему-то стали сниться тревожные сны. Я сообщила о своих предчувствиях Полине, которая внимательно относилась к информации любого рода: ТВ, радио, интернеттак-так, интересно. Бывшая жена, любовница, домработница, няняещё лучше. Сны, предчувствия, пророки, белые маги, чёрные магивсех давайте, всё обсудим.
Она внимательно слушала с неподвижным, но неопасным взглядом.
Хорошо, Лизок, сказала она мне тогда, мы будем предельно аккуратны.
И мы были. Но при параноидальной тяге заказчика менять решения каждые два дня нужно быть не предельно аккуратными, а абсолютно недосягаемыми. В географическом смысле.
* * *
Не переживайте, я всё оплачу, говорил высокий кудрявый блондин в очень дорогом костюме, с очень дорогими часами, вальяжно развалясь на нашем кожаном диване. И не платил.
От его румяного пухлого лица, в котором было что-то лисье, и тонких капризных пальцев сводило скулы. И не потому, что я не выношу пухлых лиц и тонких пальцев. Не потому. Единственное, чего я добилась от главной, не задействовать меня в его проекте. Никоим образом. На архитектуру бросили Феню. На декорСвету. Инженерку поручили Саше Тихонову. Через месяц Света пила горстями успокоительное, а Феня с Сашей, скрываясь от Аполинэр, коньячок из фляжки (Феня при этом крякал, а Саша морщился). И все тихо матерились.
Обычно Евгений являлся без звонка и с охраной точно к концу рабочего дня, скользкой улыбкой встречая в дверях сотрудников, потянувшихся было в сторону дома, и излагал идеи. Одну безумнее другой.
А давайте поменяем ванную комнату с кабинетом.
Это невозможно, нельзя выносить мокрую зону в жилую.
Вы начерти`те, я посмотрю. И гардеробная спальни мне не нравится. Без окна. А при искусственном освещении одеваться он морщил острый носик.
Тогда за счёт кабинета. В нём два окна.
Э-э! хитрый прищур. Кабинет должен быть светлым!
Откуда ж я возьму дополнительное окно?
Подумайте. Я же вам деньги плачу, ухмылка. А что, если в гостиной поставить камин?
Биокамин.
Нет, я хочу нормальный. С дровами.
Пожарники не разрешат.
Вы рассчитайте, начертите, я побеседую с кем надо, разрешат. Представляете, за окном метель, а ты сидишь с бокальчиком Искорки летят
Он уже напоминал лисичку, подобравшуюся к курятнику, и шаловливо делал лапкой, чтобы мы поняли, как летят искорки.
Феня шёл курить, некурящий Сашаза ним.
Нет, я убью его, кипятился Феня. И это уже звучало не пустой угрозой. Прямо сейчас.
Успокойся. Сам окочурится.
Когда?!
Но, как ни странно, политый кровью нашего коллектива, обмотанный нервами прораба и плотно упакованный в проклятия работяг, ремонт квартиры Евгения подходил к концу. В неё завезли красивый паркет и сантехнику, полумёртвые малярши доводили стены до зеркальной гладкости, готовя к обоям в нежный цветочек («Спальня!» лукаво улыбался Евгений, показывая жилище друзьям) и в пастельную полоску («Кабинет, место уединения и размышлений! Ха-ха-ха» «Чтоб ты сдох» тихо шипели малярши).
Я обнаружил, что проём в стене кухни на полметра короче запланированного, обиженно сказал Евгений, по обыкновению нагрянув в офис в полдевятого вечера.
Это всё, что утвердил архитектор дома, с ледяным спокойствием ответил Тихонов.
Но меня это не устраивает, лисичка зло сверкнула глазками.
Увы, каждый сантиметр свышенарушение закона.
Значит, нужно было подумать ещё.
О чём?
Как выйти из создавшейся ситуации.
Самое лучшеене входить в неё.
Лисичка опасно покраснела, сжала губки и раздула ноздри.
Вы мне хамите?
А дальше случилось нечто невообразимое.
Тихонов длинным изящным движением взял свою чашку кофе с журнального стола, невозмутимо положил одну ногу на другую, откинулся на мягкую спинку дивана и начал с удовольствием пить, глядя на Евгения в упор.
Лисичка превратилась в ошпаренную курицу. Причём ошпаренную живьём.
Да что вы себе позволяете?! кричал Евгений.
Тихонов молчал.
Я тебя уволю, дерьмо! Дворником не возьмут! Заказчик подскочил на месте.
Саша поставил чашку, встал и с видом человека, не интересующегося вопросами трудоустройства, пошёл к выходу.
Я с тобой разговариваю! Эй, куда намылился?
Домой. Рабочий день закончился два часа назад, сообщил Саша в дверях. Вы тут остаётесь?
Евгений бросился прочь, оглашая помещение яростной бранью.
Феня почесал макушку и голосом главного героя мультика «Ёжик в тумане» произнёс:
Псих.
Самое интересное, что никаких последствий выступление Тихонова не имело.
* * *
Во второй раз мой ночной гость из магического мира явился через пару дней. Я стояла на балконе и любовалась звёздным небом. Наяву оно было затянуто толстой пеленой туч, а во сне сияло бриллиантами, высыпанными на чёрную бархатную бумагу. Под стать небу был и ветертёплый и влажный, с ароматом сладких цветов, будто долетел до нас из далёких краёв, оставив в тоске безутешное море.
Доброй ночи, сударыня, двуногое чудовище галантно поклонилось.
Теперь я рассмотрела его получше: покрытое шерстью лицо напоминало волчью морду, как и в четвероногой ипостаси. У чудовищ лицо или морда?
Здравствуйте, Вольфрам. Как вы поживаете?
Здравствуйте, Симона. Спасибо, неплохо. А вы?
Я поругалась с прорабом, он обозвал меня недоделанной идиоткой и получил: «От идиота слышу!», забыла вовремя заплатить штраф за нарушение ПДД, и тот удвоился, как штамм гриппа. На юбку пролился кофе из сломанной кофемашины, и по дороге домой потерялась набойка. Но с Вольфрамом я была изысканной светской дамой, кофе которой подают специальные люди, они же прибивают набойки. Штрафы платят водители. А прорабы Что-то из древней истории? Рабы? На галерах? Ах, дома строят
Красивое небо! сказал он. Что это за звезда?
Оранжевая? Арктур, альфа созвездия Волопаса. А в зените, на ковшик похоже, Большая Медведица. По легенде одной древней цивилизации, верховный бог Зевс воспылал страстью к нимфе Каллисто. Его супруга Гера из ревности превратила Каллисто в медведицу, а Зевс, пожалев её, сделал созвездием. Арктур, в переводе «медвежий страж», это сын несчастной нимфы. Он обречён вечно охранять мать, рассердившую капризную богиню.
А внизу, у горизонта?
Спика из созвездия Девы, онаколосок, который держит богиня плодородия и земледелия Деметра.
Вы хорошо разбираетесь в астрономии. И в древней истории.
Моя мама была астрофизиком. Любовь к древней историитоже от неё.
В вашем мире дамы занимаются наукой? Астрофизиканаука о звёздах?
Да. Совершенно верно.
О! Я полон восторга. А чему посвящаете себя вы, сударыня?
Я строительству.
Потрясающе!
А вы, сударь?
В настоящее время я, он вздохнул, чудовище.
* * *
С утра снова пришлось выдерживать испытующие взгляды коллег: они видели во мне что-то непривычное. Может, отблески звёзд?
Избежать лишних вопросов помогли наушникипод Брамса отлично чертится.
Классическую музыку я привыкла слушать с детства. В первый раз она настигла меня в возрасте четырёх с половиной лет. Я шла с кухни, натягивая колготки и одновременно жуя коржик, и остановилась на льющейся через соседское окно «Pace, pace, mio Dio!», а на «Crudas ventura mastringe, ahimè, a languir» застыла, как кролик перед удавом, с надкусанным коржиком в руке. И не могла пошевелиться. До последних страстных и трагичных «Maledizione! Maledizione! Maledizione!» Шесть минут я отсутствовала в подлунном мире. Соседям кто-то подарил итальянскую пластинку, глуховатая тётя Наташа включила проигрыватель на полную громкость. С тех пор «Сила судьбы» стала моей любимой оперой, Рената Тибальди, лучшая в мире Леонора, похитившая детское сердце, любимой певицей, а операчастью жизни. Потом я училась в музыкальной школе и остро завидовала ровесникам, игравшим в казаков-разбойников и вышибалы, пока я играла гаммы, с грустью подглядывая за чужой радостью в окно. Лишь изредка мне удавалось присоединиться к ним, возвращаясь с занятий и бросив скрипичный футляр в кусты.