Белый парус, чёрный ветер
Екатерина Соловьева
© Екатерина Соловьева, 2023
ISBN 978-5-0060-0500-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Цикл «Тайны волшебных вещей» состоит из трёх повестей: «Белый парус, чёрный ветер», «Быня» и «Тайна старого дома». Цикл о детях, которые сталкиваются с недетскими проблемами, и тогда на помощь приходит волшебство.
Глава 1
Иди давай домой, нечего тут всех заражать. Год только начался, мне тут только эпидемии не хватало.
А контрольная? сипло спросила Вера.
Потом после уроков напишешь. Всё! Иди лечись!
Инесса Паллна была непререкаема. Она сурово глянула, сложила массивные руки на большой груди с янтарным ожерельем и закрыла дверь в класс. Звонок уже прозвенел, и было слышно, как грохают по партам учебниками одноклассники.
Вера вздохнула. Писать контрольную под зорким оком математички не хотелось: с алгеброй Вера говорила на разных языках. Да и материал опять пропустишь и ничего потом не поймёшь.
Она пошла домой мимо пустого гардероба с мутным зеркалом, мимо горбатой уборщицы тёти Таси с ведром и мокрой шваброй, мимо крыльца, на котором дымили двое из 11 «в». Заболеть в начале сентября это уметь надо. Горло с утра горело сильно, даже бутерброд съесть не удалось. Но мать заругалась:
Опять ты всё выдумываешь! Тебе лишь бы в школу не ходить! Что сегодня? Контрольная, да? Да ещё и по алгебре? Езжай давай, сегодня как раз новый автобусный маршрут открыли!
Поэтому Вера проглотила обиду больным горлом и пошла в школу, хрустя жёлтыми опавшими листьями. Есть всё равно с таким воспалением невозможно. Были, конечно, и другие причины, по которым в храм знаний идти не хотелось. Марашка Галька Марашкина, опять начнёт цепляться и сдёргивать юбку. Пока биологичка выгоняет всех на перемене из класса, противно-пятнистый Борька Глоб выпотрошит рюкзак в окно, расшвыряет учебники и ручки. Спасибо школьному психологу: она-то объяснила, что Вера во всём этом виновата сама. Комментарии учителей были ещё лучше: «Борька-то в тебя влюбился! А Галька завидует!» Но всё это мелочи по сравнению с Ленкой Усенко. Ещё весной им обеим одноклассники тайно предложили дружбу и покровительство за то, что каждая будет травить другую. Вместо этого они подружились и теперь давали отпор вместе так, что от них быстро отстали. Черноглазая неулыбчивая Ленка, которой хотелось мысленно пририсовать кошачьи усы и ушки, всегда выслушивала молча и подкармливала клубничными карамельками. Лучше подруги у Веры никогда не было. В июне они как раз организовали «Орден стрелков» по защите тех, кто слабее. Выходили в рейды, тренировались в меткости на пустыре, рядом со старыми деревянными бараками. Тем и обидно было видеть, как в начале августа Ленка ни с того, ни с сего перестала Веру узнавать. Кривила нос при любом упоминании об «Ордене», любимые карамельки разлюбила и стала как Марашка и остальные издеваться над безобидными одноклассниками. Как какая-то злая кукла. Вера пыталась понять и вернуть её целый месяц. Дурацкой влюблённости у Ленки точно не было, родители обижать не начали. Просто был друг, а теперь нет его
А мама мама, конечно, злилась ещё и на то, что нашла-таки рогатку. Конечно, не поверила, что птиц дочь не отстреливает. А на что ещё нужны рогатки? Только правду скажешь всё равно не поверит. Прятать надо было лучше: не в нижнем ящике среди одежды, а в старом серванте под таблетками. Или того лучше прямо в том старом доме на пустыре. А теперь что уж, рогатка в мусоропроводе Стрелок без оружия не Стрелок.
Выйдя из школы, Вера брела вдоль аллеи, усыпанной золотистой листвой. Сентябрь в этом году выдался сухим и тёплым, многие прохожие шли без курток, кто-то попадался совсем в летнем. Вера с завистью смотрела на тех, кто в джинсах: от дешёвой школьной формы всё чесалось, стоило хоть немного вспотеть. В дурацкой юбке не полазить по руинам старой больницы, а на пустыре колготки рвутся на коленках от сидения в засаде. Чего уж теперь ни полазить, ни школы
Полгода назад с улиц убрали все рекламные растяжки, и теперь небо заливало лазурью крыши и горизонт. Ослепительно-синее, оно казалось сказочным морем, по которому белыми барашками бежали облака. Лёгкий ветерок обрывал сонные листья и тащил их жёлтой позёмкой по асфальту. Вера пожалела, что горло превратилось в рану, натёртую солью: запаха листьев теперь не почувствовать. А пахли они, должно быть, вкусным пирогом с мёдом, совсем как в сегодняшнем сне.
Голова вдруг разболелась, стала кружиться. Аллея с липами поплыла перед глазами куда-то влево, и пришлось ухватиться за скамейку. Видимо, всё-таки поднялась температура. Вера побрела к остановке и села на скамейку ждать автобус 15. Мимо грохотали трамваи и легковушки, торопливо шагали прохожие. Прогремело несколько грузовиков на подъезде к новому мосту над Таманкой (всегда хотелось назвать её Атаманкой и запустить по течению маленький кораблик, не бумажный, а такой почти настоящий). Автобуса всё не было.
Наконец он подъехал и загородил собой солнце, наверное, поэтому стало так темно. Дверь с шипением отъехала, приглашая внутрь, и Вера с трудом зашла: слабость накатила такая, что она села и закрыла глаза. А когда открыла, долго разглядывала странный тёмно-фиолетовый салон, дочерна тонированные стёкла, сквозь которые ничего не было видно. Дверь хлопнула, автобус затрясся, словно в агонии и, низко взревев, куда-то рванул. Его зыбкие контуры неприятно подрагивали, напоминая бока голодного хищника, по окнам будто ползли липкие свинцовые потёки.
«Странный автобус, подумала Вера, ну хоть до дома довезёт, пятнадцатый же».
Она вспомнила мамины слова: «Езжай давай, сегодня как раз новый автобусный маршрут открыли!»
Народу было мало, наверняка час пик прошёл, и все давно на работе. Только пара детей, дошкольников. Они показались Вере даже больными: бледные, с чёрными губами и мёртвым, безразличным взглядом. Все они сидели неподвижно и смотрели в одну точку, покачиваясь лишь на редких ухабах.
«Наверное, это из-за цвета салона?»
Но сиденье тоже казалось каким-то странным: не дерматиновым, а кожаным. И вдруг ей почудилось, будто кресло под ней шевельнулось. Вера закрыла глаза и досчитала до десяти. Хотелось под одеяло и уснуть, выпив парацетамол.
Автобус ехал себе, изредка останавливаясь на перекрёстках со светофорами, на пешеходных переходах. На окне, рядом с сиденьем, синел плакат: на нём качалась на волнах шхуна с белоснежными парусами. Подпрыгивая вместе с автобусом на лежачих полицейских, Вера смотрела на корабль и качалась вместе с ним на волнах. Ветер ведь был попутный.
Глава 2
Она проснулась от того, что автобус резко затормозил. Вера подняла голову и протёрла глаза: пассажиров уже не было. Как и слабости, и боли будто выздоровела за пять минут. У выхода она обернулась к водительскому сидению. Оно почему-то тоже пустовало.
«Может, за сигаретами вышел? Или я уснула, и это конечная?»
Она вышла из автобуса и замерла.
Города вокруг больше не было. Над головой клубились сизые облака, а прямо до горизонта в каменной чаше скал плескалось перламутровое море. Под ногами хрустели розовые ракушки, вправленные в белый песок.
Откуда море взялось в центральной части России, было непонятно. Но оно существовало огромное, колышущееся, живое. Пахло солью и йодом. И чайки над ним орали самые настоящие белые, с крыльями треугольником.
Вера вдруг увидела, как к ней по берегу идёт мальчишка. Примерно лет тринадцати. В чёрной джинсовой куртке, чёрных джинсах. Когда он подошёл ближе, стало можно рассмотреть тёмные волосы, чёлку которых трепал ветер. И улыбающиеся голубые глаза. Вера ни у кого ещё таких не видела.