Бекки ЧейзФеникс. Возродиться из пепла
Айнави и Юле, которые терпеливо держали за руку и успокаивали каждую минуту сомнений. Девочки, я очень вас люблю!
«Уж если попал в ад, надо быть в ладу с дьяволами».
© Александр Беляев, «Человек-амфибия»
События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названияплод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны, а религиозные отсылки трактованы в угоду сюжету.
Новый путь
Я не могу дышать.
В горле разрастается колючий ком, легкие распирает от боли. Кажется, что грудная клетка забита раскаленным песком, а для крика не хватает сил. Я чувствую, что умираю, хотя понимаю, что это невозможно. Авария поставила точкуя уже мертва. Вернее, уже не жива, но все еще существую.
Наяву я почти не помню столкновение, но каждую ночь оно снится мне в мельчайших подробностях. Кошмары приходят с рассветом, заставляя трястись как в лихорадке. После смерти я не испугалась ни пламени Чистилища, ни пути в неизвестность, но стоит сомкнуть веки, как в сознание врывается скрежет тормозов, и сердце начинает в панике колотиться о ребра.
Удар.
Переворот.
И яркий, болезненный свет.
Я делаю рывок вперед, и он переносит меня в успокаивающую темноту алькова. Страх растворяется в сумраке спальни. Все закончилось. Я больше не в машине. И кожу холодят не осколки стекла, а тонкое шелковое одеяло.
Иви? зовет меня знакомый голос. Ты в порядке?
Бархатистая ткань балдахина откидывается в сторону, и над кроватью склоняется обеспокоенное лицо.
В ответ я силюсь выдавить из себя улыбку:
Привет, Глория.
Миссия и наследие
Руки рефлекторно шарят у бедра, словно отстегивают невидимый ремень безопасности. Я так и не отогнала ночной кошмар. Меня по-прежнему тянет обернуться назад, к Тимми с Андреа. Знаю, что не увижу их, но не могу не проверить.
С ними все хорошо, напоминает Глория, усаживаясь рядом.
Подруга гладит меня по плечу, и я медленно восстанавливаю дыхание.
Без паники. В аварии погибла только я. Тимми с Андреа живы.
Папа не один, шепчу я, стараясь не заплакать.
Они справятся, Иви, звук родного голоса успокаивает. И ты должна справиться.
Меня переполняет благодарность.
Что бы я делала без тебя, Гло?
Опять? она закатывает глаза. Я же просила.
Извини, тут же исправляюсь я. Лэм.
Непривычно называть ее иначе, но Глория настаивает. Оказавшись на перепутье между адом и раем, она выбрала новое имя. Возможно, перемена помогла разорвать связь с миром живых, не задаваться вопросами и не искать ответов.
Мне же по-прежнему тоскливо от любого напоминания о земном существовании. И пусть я больше не человек, сложно отпустить мысли об утраченном. Я знаю, что надо двигаться дальше. Смириться и идти вперед. Обрести новые знания, стать духовным наставником или искусителем и помогать людям принимать верные решения или сбивать с пути.
Эта миссия кажется издевкой судьбы. Как можно направлять других, если и себя-то найти не успела? В отличие от меня, Глория не стала долго раздумывать. Не знаю, чем была плоха «слава», но в Чистилище подруга назвалась Лэм-Ашту, на манер древних демонов, сделала татуировку львицы между лопатками и больше не заговаривает о прошлом.
Снова дурной сон? под балдахин заглядывает Айри.
Такая же, какой была в баре, с ярким макияжем и провоцирующим декольте. И с крыльями чернее волос. Тогда я их не замечала, но теперь восприятие изменилосьсмерть рушит оковы разумая вижу и помню все. Даже то, что предпочла бы забыть навсегда.
Я в порядке, лгу я, лишь бы прекратить ненужный разговор.
Но Айри нет до меня дела.
Отлично, она обнимает Лэм за плечи. Идем. Необращенная нас догонит.
Чем не еще одна шутка небес? Та, что погибла, и та, что способствовала ее гибели, стали лучшими подругами.
Я тоже необращенная, Лэм игриво шлепает по протянутой к ней ладони.
А вот и нет. Ты наша.
Я морщусь. С первого дня меня раздражает всеобщая манера делить нас по происхождению. Элитаурожденные ангелы и демоны. И низшая «каста» необращенные новичките, кто когда-то был смертным.
Нам пора, львица, поправив перекрутившийся кулон, Айри тянет Лэм за собой. Иначе опоздаем на занятия.
Издалека они выглядят как близнецыс похожими прическами, в корсетах со шнуровкой, обтягивающих кожаных брюках и босоножках на шпильках. Лэм даже крылья подкрашивает в черный, чтобы сойти за демонессу, я же упрямо не скрываю естественный цвет своихсерый, почти белесый, как у всех необращенных.
На выходе Айри оборачивается и бросает через плечо:
Поспеши, Иви, если не хочешь, чтобы зануда Юстиана снова назначила отработку.
Третьей насмешкой судьбы стала необходимость учиться. Снова. И неважно, что за плечами у меня уже был земной университет.
О, нет, я со стоном откидываюсь на подушки и с тоской смотрю на плотную ткань балдахина.
Она нависает над головой как искрящийся куполу того, кто оформлял спальни небесного замка, был весьма своеобразный взгляд на умиротворение. Первые пару недель мерцание звезд раздражало, но со временем я научилась воспринимать их как фон. Как и всю остальную обстановку академиияркие фрески на стенах, массивные статуи на лестницах, утопающий в вечной зелени сад и увитые плющом беседки во внутреннем дворике. Какая разница, что вокруг, если это лишь жалкое подобие земной жизни?
Я не готова отвечать за себя, а не то, что становиться наставником. Я даже к крыльям привыкнуть не могуони все еще слабые и бесполезные, но при этом чертовски тяжелые. Их неудобно протаскивать через специальные прорези в одежде, они мешают спать, цепляются за стены и мебель, да и пользоваться ими новичкам разрешают только на летных занятиях. Зачем тогда считать нас высшими созданиями, если мы толком не отличаемся от людей?
В тоске из-за собственной никчемности я чувствую себя опустошенной. Хочется накрыться с головой и не подниматься с кровати. Оплакать свою участь и тех, кого пришлось оставить на земле. Если бы не угроза исключения за неуспеваемостьи как следствие, лишение хоть какой-то иллюзии жизния бы продолжила хандрить, но мне приходится вытянуть из шкафа тунику и спуститься к учебному крылу.
На лужайке у золоченых ворот собирается шумная компаниядемоны с энтузиазмом обсуждают предстоящий полет в библиотеку ада. Айри задорно хохочет над чьей-то шуткой, а Лэм пусть и держит дистанцию, но явно не робеет. По ее гордо вздернутому подбородку заметно, что она считает себя частью темной «тусовки», даже являясь необращенной.
Я стараюсь проскочить мимо, и мне почти удается незамеченной обогнуть толпу. До входа учебное крыло остается меньше сотни ярдов, когда я натыкаюсь на пронизывающий взгляд знакомых алых глаз. Конечно же. Он тоже здесь. Мой персональный ад.
Как вы уже знаете, наша первостепенная задачаэто сохранение Гармонии.
Все занятие архангел Ромуил пристально смотрит на меня, словно в аудитории больше никого нет. Он возглавляет ангельский факультет и любит цитировать псалмы о милосердии, хотя сам частенько ведет себя предвзято. Я чувствую исходящую от него волну неприязни, даже когда Ромуил отворачивается, чтобы взять один из свитков.
Гармония между небесами и адом величина неустойчивая. Чтобы его не нарушать, был введен запрет Близости: ангелы не должны соединяться с демонами, а демоны с ангелами. Это правило касается и необращенных, поэтому вы учитесь отдельно, за исключением нескольких практических занятий.
А тем, кто уже выбрал сторону? Лэм нетерпеливо поднимает руку и спрашивает, не дождавшись разрешения. Им можно соединяться с себе подобными?
Гордынягрех, со злостью осаживает ее Ромуил. И прежде, чем во всеуслышание заявлять о своей сущности, необходимо доказать, что вы достойны миссии наставников.
А люди могут соединяться с ангелами или демонами? робко интересуюсь я. И спешно добавляю, когда архангел Ромуил хмурится: Чисто теоретически!