Колдер присоединился к безумным поискам Ривера, пока наконец не послышался голос демона Найтлаш.
Тут!
Рука Семинуса показалась из-под спины мёртвого чудовища.
Страх сделал Ривера неповоротливым, когда он рванулся к Тавину и чуть не умер от облегчения, когда нашёл застрявшего между ногой чудовища и камнем Семинуса.
Ты в порядке? Тавин не ответил. Страх опять пронзил Ривера, когда он опустился на колени. Тав?
Кровь впитывалась в землю вокруг Тавина, объединяясь и смешиваясь с более тёмной кровью другого демона. Поднялся слабый шум и грязь начала вибрировать, от чего мороз прошёл по спине Ривера.
Черви трупоеды!
В укрытие, крикнул Ривер Колдеру. Живо.
Демон посмотрел в сторону куста лавровых сетей.
А что насчёт падшего ангела?
Куст её защитит, крикнул Ривер, его терпению пришёл конецДа пойдём же!
Он быстро вытащил Тавина из-под ноги демона и закинул себе на плечо.
Земля под ногами так затряслась, что заставила его пошатнуться. Через несколько секунд окружающая их земля превратится в пиршество для личинок размером с белую акулу, питающихся кровью и мёртвой плотью, но также не брезгующих и живой.
Земля между Ривером и Харвестер закишела червями, отрезая ему путь.
Вот дерьмо! Он резко развернулся и взобрался на валун, едва избежав клацнувшей челюсти личинки, вылетевшей из земли как чёртова морская свинка из воды.
Ненавижу Шеул, вздохнул он, положив Тавина рядом с собой на плоский камень и став на колени около всё ещё находившегося без сознания Семинуса.
Запах крови, кишок и смерти заполнили ноздри и сердце ушло в пятки. Всё оказалось куда хуже, чем он предполагал.
Тавин был ранен в спину. Сломанные кости проткнули внутренние органы, вываливающиеся из двухфутовой раны, и Ривер подозревал, что несколько жизненно важных органов он оставил на земле внизу.
Чёрт бы тебя побрал, пробормотал Ривер.
Если бы у Ривера была возможность доставить демона в Центральную Больницу Преисподней, но он не протянет столько времени, чтобы добраться туда.
Ривер был единственной надеждой Тавина, и на его исцеление уйдёт каждая капля силы ангела. Он не мог позволить себе такую потерю, но также не мог позволить себе потерять Тавина.
Также была большая вероятность того, что его целительная сила пойдёт наперекосяк из-за имплантированных ему лашерс. Он мог убить Тавина так же легко, как и исцелить.
Ривер даже не собирался думать о том факте, что исцеление демона ангельской силой было как бы этого бы не одобрили его ангельские братья. За последний день он нарушил намного жёсткие правила, чем это.
Тавин сделал поверхностный, судорожный вздох. А когда выдохнул, его тело ослабло, словно он испустил дух.
Ривер был сыт по горло всем этим дерьмом с продумыванием каждого шага.
Целительная сила стало зарождаться у него внутри и распространяться по поверхности кожи. Он положил руку на голову Тавина и направил всю имеющуюся у него силу в демона.
На лбу выступил пот, когда органы и кости Тавина начали излечиваться, а сердце биться.
Стиснув зубы, Ривер вызвал силу из самых глубин своего тела, направляя её в Тавина, пока тот не вздохнул и закашлялся.
Тавин застонал в унисон Риверу, пока его способность исцеления не исчезла полностью.
Истощённый практически до бессознательного состояния, Ривер подался вперёд, практически падая на Тавина, когда его мышцы превратились в воду.
Он упал на твёрдый камень и оставался там, тяжело дыша и потея. Рядом с ним, ровно и глубоко дышал Тавин. Жизнь Семинуса была вне опасности.
Ривер? голос Тавина был резким и грубым, вполне нормальным для парня, который был всего на шаг от смерти.
Да? Ривер звучал не намного лучше.
Тавин подорвался и присел на корточки рядом с Ривером, его футболка висела на нём кровавыми лоскутами, одна рука прикрывала его личную отметку Семинуса на горле.
Что, чёрт возьми, ты со мной сделал?
Я спас твою жизнь. Ривер сел, раздражённый полным отсутствием благодарности у демона. И да, не за что.
Голубые глаза Тавина вспыхнули золотом и это означало, что он либо возбуждён, либо раздражён, и Ривер надеялся, что это не первое, потому что он вряд ли сможет найти женщину в ближайшее время.
Нет что ты сделал со мной?
Демоны! Их и в лучшие времена было невозможно понять.
О чём ты говоришь?
Тавин пошевелил рукой. Ривер наклонился, чтобы получше рассмотреть. Символ изменился? Ривер думал, что это было что-то наподобие нити или верёвки.
Э какой у тебя был символ? спросил Ривер.
Был?
Есть, сказал Ривер. Был, есть какая разница. Какой символ ты видишь на своей шее каждый день, когда ты смотришь на себя в зеркало?
Щёки Тавина порозовели.
Червь.
Червь?
У большинства Семинусов были более мужественные символы, ну или хотя бы символы, которые не были червями.
Да, червь. Тавин начал скрежетать зубами. Что с ним случилось? Он чувствуется как-то по-другому. Я чувствую себя по-другому.
Земля задрожала, когда черви начали уходить. Не пройдёт много времени, прежде чем они исчезнут, и он сможет вернуться к Харвестер.
Ривер провёл кончиком пальца по тонким чёрным линиям и серым деталям на новом символическом знаке Тавина. Боль пронизала кончик пальца и он, зашипев, убрал руку.
Что ж, сказал Ривер, когда кровь хлынула из подушечки пальца, никто больше не будет издеваться над тобой из-за червя на шее.
Тавин уставился на него во все глаза.
Почему это?
Потому что твой червь превратился в змею. Он показал свой окровавленный палец. И она жалит.
Тавин откинулся на камень и уставился в бесконечную темноту над головой.
Напомни мне больше никогда не путешествовать с ангелом. Особенно с тобой.
Сомневаюсь, что тебе стоит об этом беспокоиться, ответил Ривер.
Потому что после этого путешествия у него имеется немало шансов перестать быть ангелом.
Глава 8
Харвестер уже давно проснулась и чувствовала себя отдохнувшей и спокойной.
Она была голодна и немного хотела пить, но во рту не было настолько сухо, что хотелось выпить собственные слёзы, но ощущалось что-то другое.
Её обнимали тёплые руки, прижимали к большом мужскому телу, окружая защитой. Странно, вместо того, чтобы чувствовать себя в ловушке и скованной, Харвестер чувствовала себя в безопасности.
Безопасность. Сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала себя в безопасности? Харвестер не могла вспомнить.
Нет это неправда. Когда-то она была ангелом, жила вокруг себе подобных, никогда не беспокоилась о том, что может умереть или быть подвергнута бесконечным пыткам. А сейчас она была где?
Харвестер охватила внезапная паника и девушка с криком села. Руки, обнимавшие её, прижали её сильнее, а когда Харвестер начала сопротивляться, хватка ещё усилилась.
Харвестер, это яРивер.
Она замерла. Ривер? Харвестер всё вспомнила, но от этого ей легче нисколько не стало.
Больше она не чувствовала ударных волн от обжигающей ярости своего отца, но это не обязательно было хорошим знаком.
Если Сатану не было слышно, это значило, что он планировал смерть и разрушения. Харвестер и Ривер были в смертельной опасности, и делом времени, пока врагили хорошие парниих найдут.
Отпусти меня, выдавила Харвестер из себя.
Его руки разомкнулись, и она отползла в другую сторону их скромного убежища, которое Ривер сделал для них в центре куста из лавровых сетей.
Харвестер была обнажённой, но она потеряла свою скромность тысячи лет назад, и кроме того, у них были куда большие проблемы, чем её нагота. По крайней мере, к ней вернулось зрение.
Какое счастье иметь зрение!
Ривер оставался на земле, лёжа на боку, рука под головой, как будто его ничего не волновало в этом мире. Как будто он не обнимал Харвестер бережно, словно она сделана из стекла.
Почему он это делал? Может, Ривер просто хотел сбить её с толку жестом хорошего парня.
Но если он надеялся уговорить её на помощь в поисках Люцифера, то был даже большим дураком, чем она думала.
Харвестер достаточно сделал за Команду Добра. Она покончила с этим, и сполна за всё заплатила.
Кроме того, она не чувствовала своего злого не родившегося брата. Не на расстоянии. Харвестер была слишком истощена, слишком ослаблена месяцами пыток. Однако будь она проклята, если признается в этом Риверу.
Нам нужно выбираться отсюда, сказала она. Мы тут слишком долго пробыли. Охотники нас найдут.
Знаю. Садясь, Ривер указал на свой рюкзак. В нём есть одежда и протеиновые батончики. Оденься и поешь, пока я проверю ситуацию снаружи. Мы продолжим наш путь как только ты будешь готова. Тавин сказал, что нам осталось три дня пути до места, где я смогу перенести нас отсюда. Три дня и мы будем в безопасности.
В безопасности. Ривер, наверное, был оптимистом, но Харвестерреалист. Они никогда не будут в безопасности.
Он выскользнул наружу прежде, чем она смогла спросить где они находились.
Наверняка они не ушли далеко от крепости Сатаны.
Харвестер до сих пор чувствовала зловещую вибрацию, исходившую из самого центра Шеула и взывавшую к её потемневшей душе как маяк.
Нет, они были близко к пульсирующему сердцу ада.
Вздрогнув, Харвестер покопалась в рюкзаке Ривера и выудила один из двух протеиновых батончиков и яблоко, которое нашла в одном из карманов.
Она жадно проглотила воду из никогда не пустеющей флягипортативного ангельского сосуда, в котором обычно хранится нектар. К несчастью, большинство небесных нектаров были ядовиты для падших ангелов.
Ривер всё продумал наперёдмаленький хитрый умник с нимбом над головой.
Наконец, её желудок не чувствовался как бездонная яма, и Харвестер поискала одежду, которую принёс Ривер. Комплект из бюстгальтера и трусиков был розовый. Яркий. Ужасный.
Отплачивает ей тем же, подумала Харвестер, за кокетливый розовый свитер в крапинку, который она дала ему, когда забрала из Шеул-гра.
Она надела этот отвратительный розовый наряд и подняла чёрный топ. Неплохо.
Харвестер уж точно не собиралась жаловаться. Ривер мог унизить её ещё какой-нибудь розовой вещичкой, которую бы ей пришлось надеть.
Но как бы Харвестер не было противно признавать, Ривер мог быть высокомерным засранцем, но не дураком. Розовая одежда выделит её в месте, где большинство людей носили мешковину, чешую или кожу других людей вместо обычной одежды.
Чёрные лосины прекрасно ей подходили, как будто Ривер нашёл их в её шкафу. Чёрные кожаные сапоги до колена были обычными, но прочными и, опять же, Харвестер не собиралась высказывать своё недовольство.
Однако благодарить Ривера она тоже не собиралась. Идиот втянул их в дурацкие поиски, и если они переживут путешествие из Шеула, выдержат ли они наказание, которое им назначат архангелы? Харвестер не была уверенна.
Ривер вернулся, когда она засовывала все вещи назад в рюкзак.
Один из наших компаньонов потерялся, но целительные силы Тавина восстановилась. Я приведу его сюда
Нет. Харвестер сухо сглотнула. Я говорила тебе.
Ты больше не слепая.
Нет, она не была слепой. Но Харвестер находилась на милосердии слишком многих людей, и мысль о том, что другой незнакомец будет её касаться, направляя в неё силу
Харвестер, сказал тихо Ривер, даже если ты не позволишь ему себя исцелить, тебе нужно поесть.
Я знаю. Если она не поест, пройдут недели, прежде чем она сможет делать базовые вещи, например, чувствовать Хэрроугейты, не говоря уже об отращивании своих крыльев.
Тут бы они не протянули и до конца этой недели. И даже если Харвестер не волновала собственная жизнь, она не могла всех осуждать на смерть из-за своего упрямства. Или страха.
Харвестер моргнула в полном шоке. Неужели она только что подумала о жизни других, а не только о своей? Может, ангельская доброта Ривера просачивалась в неё, как вызывающий зуд порошок в кожу? Великолепно.
Теперь Харвестер разрывалась между чувством радости и желанием принять душ. Она смогла выжить только потому, что всегда была жестокой. Доброта убивала людей.
Харвестер?
Правильно. Соберись. Ты провела пять тысяч лет в Шеуле, и только пять месяцев на площадке пыток папочки. Не будь дурочкой.
Да, ответила Харвестер резко, удивляя даже саму себя. Я сделаю это. Я поем. Она встала, надеясь, что он не заметил, как её качает.
Ривер заметил.
Ты в порядке? Мы можем задержаться здесь ещё на несколько минут.
Мне не нужна твоя жалость, рявкнула Хавестер, понимая, что ведёт себя как сука, но не знала, как вести себя иначе.
Ох, она вспомнила, как была доверчивым, покладистым ангелочком, но те времена давно уже прошли и стены, которые она соорудила, когда Эрниет её уничтожил, превратились в непробиваемый барьер.
Я не жалею тебя, Харвестер.
Он говорит, а в голосе его сквозит жалость. Она отмахнулась. Неважно. Мы можем идти? Я поем снаружи. С тобой рядом, добавила Харвестер и сразу же об этом пожалела.
Это прозвучала жалостно и трогательно, и она поклялась, что если Ривер скажет что-то хорошее прямо сейчас, она разорвёт ему глотку своими клыками.
Пытаясь прочитать его мысли, что никогда не было трудностью, Харвестер взглянула на Ривера.
Высокий и невероятно мускулистый, с телом, ради которого стоило умереть, и светлой гривой вьющихся волос, за которую женщина готова убить.
Добавить к его прекрасному внешнему виду глубокие сапфирово-синие глаза, рот, который заставит даже ангела воображать грязные делишки, и опасную дозу непреодолимой сексуальностии Ривер был образцом мужской красоты.
Потом ещё его крылья. Сейчас они были спрятаны, но крылья Ривера были просто великолепны. Пышные и чисто белые с синевой на кончиках хрупкие перья, они заставляли Харвестер желать их испачкать, катаясь с Ривером по полу.
Сражаясь или трахаясь с ним, неважно. Но лучше, чтобы и то, и другое одновременно.
Ты закончила оценивать меня?
Ох, Харвестер могла оценивать его весь день. Даже среди ангелов, у которых была внешность супер моделей, Ривер был особенным. Низкочастотный поток силы окутывал воздух вокруг него, что-то, что Харвестер ощущала под кожей как ласку.
Я размышляла над тем, как ты мог пробраться в крепость Сатаны, если не можешь заряжать здесь свои силы. Протянув руку, она скользнула пальцем вниз по центру его груди в футболке и по его рельефному прессу.