Я понимаю, почему господин Визатис предложил это. Чтобы привязать меня к его дому. Наверное, устал от одиночества,я лепетала, будто оправдывалась и корила себя за это, но ничего не могла поделать. Мне хотелось, чтобы Кестер понял, что я не виновата и не сердился.
Тем временем он отошёл к окну, я видела только широкую спину, к которой прижималась столько раз с надеждой на новую встречу и добрые слова. И Кестер был на них щедр, но всё равно говорил, что желает мне лучшей доли, чем та, которую он может предложить.
Странно, что ты сразу не согласилась.
И не соглашусь,упрямо ответила я, надеясь, что он сейчас повернётся и скажет, что скоро всё закончится. Что он обещал меня увезти обратно в Плауполис или на край света, только бы не делить ни с кем.
Но Кестер не поворачивался.
Соглашайся, София. Будешь богатой наследницей и при респектабельном молодом муже, который, уверен, уже от тебя без ума.
Ты только и ждёшь, что я соглашусь, чтобы получить приличный куш вознаграждения?его сарказм задевал меня. Кестер сейчас упрекал меня в том, в чём только вчера пытался убедить.
Кто их поймёт, этих мужчин?!
Ты и сама теперь видишь, что так будет лучше, верно?
Он посмотрел на меня через плечо с такой насмешкой, что стало больно.
Посмотрим,процедила я сквозь зубы и выскочила вон.
Ванда ничего расспрашивать не стала, только приказала рано лечь спать, чтобы, не дай боги, не заболела. Под бок ко мне сразу запрыгнул Ле Шатон. Наверное, только благодаря ему я сразу погрузилась в сон и встала отдохнувшей и свежей.
С самого утра, ещё до завтрака, господин Визатис снова прислал за мной экипаж. Я нарочно одевалась медленнее обычного, всё ждала, что Кестер пришлёт весточку, но когда все сроки приличия вышли, пришлось оставить эту надежду.
Садясь в открытый экипаж, я случайно подняла глаза на окна второго этажа, где располагались его комнаты. Почувствовала его взгляд и, клянусь, если бы он тогда позвал меня, то ни о какой поездке и речи быть не могло, но Кестер лишь отступил вглубь и пропал из виду.
На, выпей это. Твоя спаригическая настойка,Ванда, устроившаяся на скамейке напротив, протянула мне пузырёк с тёмной жидкостью.Ты давно её не принимала, вот и ослабла духом.
Я слабо улыбнулась, но сделала пару глотков. Деликатность хозяйки всегда поражала меня: вроде бы она из простой семьи, но каким-то внутренним чутьём угадывала, когда и как что надо сказать, а каких тем касаться не стоит. Я была очень благодарна ей за всё.
Так мне можно будет вернуться в Плауполис и продолжить служить у вас?снова спросила я.
Конечно, только взвесь всё хорошенько. Дом у этого странного господина весьма добротный,вздохнула хозяйка, и больше мы этой темы не касались. -- Но я буду тебе рада.
Ле Шатон, напитавший меня Силой за ночь, дрых без задних лап у меня на коленях.
Господина Визатиса, к моему облегчению, снова не было дома. Велемир встретил меня и уже по-дружески взял за руку, а потом, смутившись моего взгляда, извинился так горячо, что даже покраснели кончики ушей.
Сколько вам лет?спросила я, чтобы сгладить неловкость, но оказалось, что зря это сделала.
Почти двадцать восемь, София.
И он снова завладел моей рукой.
На этот раз на правах хозяина он показал мне дом и начал говорить о нём так, будто я уже завтра была готова сюда переехать. Ванда с алхимом на руках, продолжавшем спать, следовала за нами, как немой страж, и от её присутствия мне становилось легче. Будто воздух очищался, и сохранялась иллюзия, что я могу уйти в любой момент.
Здесь можно сделать большую спальню,снова начал планировать Велемир, и на этот раз я решила помешать его фантазиям.
Послушайте, я не смогу жить здесь,как обычно, по своей дурацкой привычке, я начала разговор издалека. Это не раз подводило меня в приюте, но избавиться от неё и начать говорить с самого главного не позволял такт. Боялась обидеть человека, хотя по итогу обычно всё выходило ещё хуже.
Так получилось и на этот раз.
Необязательно нам жить здесь, я понимаю, муж должен привести жену в свой дом, не в родительский. Я смогу арендовать нам небольшой домик в центре, у меня есть накопления. И в одной из комнат поставил белое пианино, когда я буду возвращаться с работы, то загодя услышу вашу игру, и это придаст мне сил.
Я нравлюсь вам, Велемир?спросила я излишне резко, но поняла, что тянуть больше нельзя.
Мы остановились на пороге маленькой комнаты, вся мебель в которой была покрыта чехлами, даже картины на стенах и те были занавешены.
Очень, София. Я думаю, что смогу полюбить вас,на этот раз молодой человек посерьёзнел и пристально посмотрел мне в лицо.
Я люблю другого,выдохнула я, чувствуя себя героиней глупой трехмонетной пьесы, которые обычно ставят бродячие труппы.
В них всё не взаправду, всё избыточно. Не по-настоящему.
Вам придётся о нём забыть,тон голоса Велемира изменился, что заставило меня лишь пристальнее приглядеться к нему.
Куда-то исчезла юношеская застенчивость, неловкость движений длинных худых рук, а в лице появилось жёсткое выражение, более присущее дельцу, нежели музыкально одарённому интеллигенту.
Думаю, выбора у вас больше нет,сказал он и, щёлкнув перед моими глазами пальцами, оградил от всего остального мира.
Я оказалась с ним один на один. В пустой комнате с занавешенными картинами и пыльными мебельными чехлами.
Глава 19
Что происходит, Велемир? Куда делась Ванда и Ле Шатон?я спрашивала и оборачивалась, чтобы наконец убедиться, что всё это сон. Вот сейчас проморгаюсьи всё станет как прежде.
Это всё от переутомления, после неспокойно ночи ещё и не такое привидеться!
София Габелл, так, кажется, тебя зовут? Или это твоё ненастоящее имя?Велемир принялся говорить с несвойственной ему ранее насмешкой. Вмиг сделался выше ростом, расправил худые плечи и скрестил руки на груди.
Ты готова меня выслушать?
Что произошло? Кто вы? На самом деле?я отступила на шаг, и спина упёрлась в стену. Пошарив рукой, я убедилась, что дверь и вовсе исчезла.
Выход остался только через окно, но между ним и мною стоял Велемир. Молодой человек медленно снял очки и, сложив их в футляр из дорогой кожи, засунул в карман брюк.
Вижу, ты не совсем готова, но ждать у меня нет времени. Визатис скоро придёт, и мы объявим ему о помолвке.
Стой, где стоишь! Не приближайся!выкрикнула я, уловив попытку Велемира приблизиться. Он даже протянул мне руку, но я посмотрела на неё с таким нескрываемым ужасом, что собеседник только усмехнулся.
Я уеду отсюда, и вы меня больше не увидите,лепетала я, готовая заплакать, но держалась из последних сил.Зачем я вам? Я не его дочь.
Конечно, нет, дурочка, но это совсем неважно. Он и не заметит подмены. Поэтому так легко поддался на мои манипуляции.
Он ведь воспитал вас!я попыталась воззвать к совести говорившего, хотя что-то внутри, должно быть, голос разума говорил: не выйдет. У человека, скрывающего злые умыслы под личиной рассеянности и робости, совесть давно почила.
Велемир рассмеялся тем горьким смехом, каким раздражаются довольные собой и удавшейся шуткой люди. Сейчас он ничем не напоминал того молодого человека, с которым я познакомилась в Тиждане. Который говорил о пианино, будто о живом существе с ранимой душой.
Ты и впрямь приютская дурочка с минимальным магическим объёмом! Впрочем,он повёл носом, словно принюхивался,я чую иное. Вздумала меня дурить?!
Не понимаю,качала я головой, посматривая в сторону приоткрытого окна. Это была моя единственная надежда.
Падать со второго этажа, наверное, больно, но кустарник, плотно растущий под окнами, смягчит падение. Я выживу и вернусь к Кестору. Ах, если бы я его послушала и не приезжала больше в этот дом!
Не получится!хмыкнул Велемир и, не сводя с меня больших серых глаз, захлопнул створку. А потом достал из кармана маленький восковой шарик и кинул, не глядя в сторону окна.
Прозрачное стекло вмиг покрылось жёлтой паутиной.
Вы Маг?!ахнула я, поняв, что он только что поставил затвор. Запечатал ещё один, последний, выход.
Кестер рассказывал мне о таком приёме, равно как и то, что такое слабое заклятие обычно ставят