Херня и сказка! последовала реакция босса.
Секретарь признал, что Михал Михалыч в свои 35 лет уважаемый главарь мафии, а он в свои 35 лет всего лишь Нафаня со смешной фамилией. И ему стало неловко за Чудо.
Ладненько, с доской я дорешаю сам, сказочник, резюмировал босс, нетерпеливо глянув на наручные часы. А ты встречайся с братэлой и получи фотку Клюева! Предъявим бомжу на опознание!
Сотовый телефон шефа сыграл «Вальс». Михал Михалыч оборвал рингтон быстрым нажатием пальца на кнопку, и поднес трубку к вкрадчивому уху:
Что!?.. Опознали?.. А Горилла?.. Почему ты молчал?.. Да Держи меня в курсах.
Нафаня попытался подслушать диалог, но бесполезно. Телефон шефа не допускал разглашения голосов без ведома владельца.
Звонил мой адвокат, неохотно разъяснил главарь столичной мафии. Чеснок разбился на трассе, насмерть. А Горилла ещё с утра в морге, подрался с кем-то
А вы меня, Михал Михалыч, назвали сказочником! с превосходством заулыбался Нафаня. Это чё, блин, получается? Только я поставил Чесноку свечку за упокой он разбился. А Гориллу, вы только вкурите смысл! Самого Гориллу, что гнул у нас руками подковы! избили в усмерть.
Михал Михалыч послал свой реализм «гулять в садик», а сам нечаянно затянулся тлеющей стороной сигары:
Чего ты там болтал про свечки? Поставил за здоровье туда, куда ставят за упокой?..
Ага, блеснул самодовольной улыбкой Нафаня. Себе только воткнул в нужный Подсвечник. И то благодаря одной богомольной убогой
Михал Михалыч проплевался полусгоревшим пеплом:
А мне!?
Вам поставил свечу самому первому! Ведь вы самый лучший главарь мафии из всех главарей, которых я знаю!
Босс шалыми глазами вновь осмотрел синячище помощника под левым глазом.
Видел остолопов. Но таких, млин натурально забздел шеф, вероятно впервые в жизни.
Михал Михалыч, не называйте меня остолопом! ультимативным тоном попросил Нафаня. Да я знаю, что я толстый, некрасивый и не очень умный тип. И у меня писечное недержание по ночам. Но я не остолоп.
Секретарь с печальными глазами побрёл к Офису. Михал Михалыч лирично глянул вслед:
Пожалеть его, а?
26. Гжельский винегрет
Братья-близнецы Андрюшкины встретились в ресторане «Садко», на Тверской улице. Они съели четыре килограмма еды и выпили два литра пунша. Походя, вспомнили детство и поделились текущей житухой, затем приступили к разговору о насущных делах.
Это Валера Клюев, Аристофан передал фотографию брату.
Вот они какие везунки! Нафаня бережно принял снимок.
Мордовороты Кибалда и Скальпель, в статусе «подчиненных Нафани» отошли отлить.
Вот они какие везунки! повторил Нафаня, бездумно глядя в чью-то харю за одиноким столиком. Харя принадлежала как раз предмету разговора. Клюев кушал гжельский винегрет и размышлял о том, чем же за него заплатить. Он тупо смотрел в свою тарелку, не видя ничего и никого вокруг.
Нафаня провёл сравнительный анализ обеих харь на фотке и за одиноким столиком. И понял, что обе физии это есть одно лицо. Брателло обратился к Аристофану за подтверждением, что тот и сделал. Теперь осталось пленить Клюева и предъявить его бомжу лично, для опознания. Хотя и так всё ясно Инкассацию Михал Михалыча грохнули дезертиры. Вполне, что Клюев не мочил братву на Помойке. Зато он стопудово один из дезертиров!
Нафаня! Мне жалко Клюева! Отпусти его! вдруг плаксиво попросил армеец.
Аристофан! Если я не доставлю Клюева к Михал Михалычу то он отрежет мне половое яйцо! индифферентно возразил мафиоза.
Я не хочу, чтобы ты потерял яйцо, резюмировал армеец, вытирая «мокрые» глаза.
На том и порешили. Нафаня щёлкнул пальцами, и из сортира вернулись мордовороты с косой саженью в плечах, Скальпель и Кибалда.
Спустя 14 секунд
К одинокому столику подгребли Андрюшкины и мордовороты.
Твою маму Клюев неприлично уставился на братьев-близнецов. Гжельский винегрет был забыт.
Приветсон, салага, с пренебрежением сказал Андрюшкин в армейском мундире.
Я отвезу тебя к Михал Михалычу, щенок. И он будет резать тебе половое яйцо, беззаботно бросил Андрюшкин в албанском пиджаке.
Клюев вскочил с целью дать драпака. Мордовороты поймали Клюева на пике вскока и внушительно заломали. Интересная пятёрка направилась к выходу. У порога дорогу процессии преградил метрдотель Ханжа.
Вы не заплатили за четыре килограмма еды и за два литра пунша, изрек Ханжа, глядя на братьев как на говно. А вы не заплатили за гжельский винегрет. Метрдотель погрозил Клюеву скалкой.
Слышь, перец, ты офонарел? обомлел от метрдотельской наглости мафиоза.
Не-а. Офонарели вы, ведь у вас на роже фонарь, учтиво рассмеялся Ханжа.
Мордовороты знали толк в кабацких шутках и искренне заржали. Армеец глупо улыбнулся не зная, как реагировать.
Перец, мы из Мафии! А чувак, сожравший гжельский винегрет наш пленник!
Кибалда и Скальпель приосанились. Армеец быстренько слинял, от греха.
Ханжа побледнел от страха:
Пардоньте, не за тех принял! метрдотель отбил челом и выкинул скалку. Простите, братва! поклонился отдельно мордоворотам.
Ханжа отошёл в сторонку, уступая дорогу. Путь продолжили вчетвером.
27. Бетонка мафии
У двери в Тайную Комнату подобно кремлёвским курсантам в смысле недвижности замерли Трюфель и Молоток, мордовороты с косой саженью в плечах. Этикет церемониала, лично разработанный Михал Михалычем, требовал стоять именно так. А кто стоял иначе у того резали половые яйца.
Четвёрка подрулила к охране.
Приветсон, братва! важно сказал Нафаня. Я достал нужного Михал Михалычу чувака. Дайте его завести в Тайную Комнату.
В Тайную Комнату сейчас нельзя. Там Трюфель нагнулся к шелудивому уху мафиозы и вдвинул туда шепот.
Пленник может посидеть пока в Бетонке, популярно объяснил Молоток.
Разъяснение не вызвало возражений. И вызвать не могло.
Кибалда и Скальпель! Идём в Бетонку!
Спустя 20 минут
Бетонка представляла собою квадратную цементную коробку без окон, обоев, побелки и мебели. Единственная батарея-радиатор излучала хладнокровное тепло. Под потолком в пяти метрах от пола электрическая лампочка без абажура и без света.
Хрен Моржовый пинком загнал Клюева в тюрягу, захлопнул железную дверь и заставил тускло светить лампочку. А сам приставил бычье око к дверному глазку.
Клюев осмотрелся. У дальней стены, спиной к двери, у батареи, спало тело. Солдатик пошевелил его носком армейского ботинка.
Эй!
Тело замычало и повернуло к Клюеву заспанное лицо.
Профессор!? ботинок чуть не провалился от стыда под бетонный пол. И если б пол не был бетонным то наверняка бы провалился.
Мафия подстрелила, Профессор обнажил лодыжку, перемотанную бинтом. Томка и Фёдор утекли, а я
Клюев вернулся к двери и залепил глазок слюной. Хрен Моржовый получил приказ войти в Бетонку только в случае начала Атомной войны. Поэтому он вознегодовал за дверями, не смея открыть дверь.
Солдатик присел перед бомжем на корточки, и интимным шепотом спросил:
Ты был в Тайной Комнате?
Да Леденящий страх сковал суставы и эмоции Профессора. Клюев крякнул и дал сокамернику пощечину. Это помогло, бомжеский испуг исчез, а дезертир озвучил чарующий план:
Профессор! Отодвинь задницу от стены. Я достану из-за батареи револьвер системы «Кольт». Потом ты стучишь в дверь с криком: «Братва! Началась Атомная война!». Заходит Хрен Моржовый, я его убиваю выстрелом в глаз, и мы валим в пампасы.
Привет-привет, мой юный гусь! Я одиночества боюсь! от души поржал Профессор. Однако под укоризненным Клюевским взглядом зад от радиатора он всё-таки отодвинул.
Валера пошарил за батареей и вытащил из-за неё револьвер «Кольт». В барабанном гнезде желтел один боевой патрон.
Профессор впал в шок. Шок не помешал извиниться за недоверие, выраженное в грубой циничной форме.