Окстись, Марковна! Так, приобщил к благодати!
А-а-а старуха перешла на интимный тон. Богохульник, который меня толкнул в храме! Свечечки ставит
Я как раз собрался спеть ему псалм, осклабился Амбарыч и похрустел силушкой.
А можно я пойду и посмотрю? дернулась нетерпеливой конвульсией Марковна.
По благодати!
23. Синяк от Господа
Все сорок отверстий прямоугольного столика-подсвечника Кануна, были заполнены свечками Нафани. Он недовольно оглянулся в поисках нового Подсвечника и ощутил жалостливый взгляд бабушки Варвары. И услышал её печальный голос:
И-их, милок, сколько покойников у тебя в роду!..
Какие, на хрен, покойники!? Я живым ставлю! грозно занервничал мафиоза, сжимая и разжимая последнюю непоставленную свечку. Слышь, курица, ты тоже нарываешься, как грёбаный Амбарыч!? Или издеваешься ради собственных тараканов!?
Так, милок На столике свечи ставят за упокой. А за здравие ставят в другие Подсвечники круглые Вон они, и вот Варвара наглядно простерла рукою.
Нафаня мельком оглядел наглядность и излил недоумённое беспокойство:
Ни хрена не пойму! В церквах разные места для свечей? Живым отдельно, жмурикам отдельно? Да!?
Бабушка согласно повела ошалелой головой.
И что теперь будет!?
Не знаю, милок Всё, что угодно!
Мафиоза и старушка начали, было, соревноваться в том, кто больше растерян. Однако Нафаня вспомнил, что он человек действия и прибыл сюда по ответственному делу! Бандюг три раза плюнул через плечо, последнюю свечку воткнул в круглый Подсвечник и подгрёб к клиросу. Там он взялся за нижние края «рисунка Михал Михалыча», с намерением его со стены снять, и из храма унести.
Варвара посмотрела на городской телефон, но брать трубку поостереглась. Тогда бабушка взяла семисвечник и подкралась к мафиозе сзади Цели сих действий остались неясны, так как случилось Чудо. Нарисованная правая рука лика Спасителя сжалась в кулачище, размером с лицо Нафани. Сия трёхмерная кувалда вылетела из иконы, и сочно ударила Нафаню в область левого глаза!.. Потом Спаситель улыбнулся и Чудо закончилось.
У Варвары отвисла челюсть до пупа, а семисвечник от зависти согнулся и выпал из обессилевших пальцев бабушки.
Нафаня мученически упал на церковный ковёр. И замер там.
Варвара не зная, что же делать, стала метаться на месте возле тела бандюгана.
Заявились Амбарыч и Марковна, и с опаской начали наблюдать за метаниями бабушки.
В храме плавала странная тишина. Она наступает всегда, когда случается Чудо И её лучше не нарушать, по крайней мере, до прихода священника, лучше из настоящих.
Отец Серафим был (и есть) настоящий служитель! И в этом смысле тишине повезло.
Батюшка проявился из алтаря и вперил суровый взгляд в Амбарыча. Марковну сотрясало любопытство, но в стенах храма курица себя сдерживала. Варвара прекратила метания и находилась в пассивном ахере.
Таким образом, четверо возвышались кружком над телом Нафани, валяющемся на полу.
Опять ты, Амбарыч, вогнал в чужую плоть Святого Духа, с помощью физической силы!? пожурил батюшка.
Отец Серафим, я не при чём! Да, этот мужик в албанском пиджаке богохульник, и я хотел ему навалять! Но
Ты в каждом видишь богохульника! сурово перебил батюшка. Тебе нужно было жить во времена инквизиции! Христос учит люби ближнего. А ты, кобелий отпрыск!?
Амбарыч широко перекрестился на геройскую икону:
Истинный крест! Отец Серафим, я не трогал сего мужика! А его отправила на пол бабушка Варвара!
Естество Марковны аж пищало от удовольствия.
У-у у-у яростно промычала Варвара и тыкнула правдивым пальцем в Спасительный лик.
Батюшка внимательно осмотрел старинную доску. Он больше почувствовал невысказанную реплику, чем понял:
Мужика в албанском пиджаке ударила икона?
У-у Так и есть, отец Серафим! Варвара осенила себя восторженным крестом.
Да ладно! взалкала Марковна. Боженька сам постоял за себя!
Так-то, отец Серафим. Я всегда говорил, что добро должно быть с кулаками. Вы меня разубеждали. Вот вам доказательство! умиротворенно вымолвил Амбарыч. Господь сам врезал нечестивцу!
Чушь! авторитетно возразил батюшка. Я знаю, что есть иконы Чудотворные. Есть Мироточащие. Но про Дерущиеся иконы не слышал. И их не может быть просто потому, что не может быть! Серафим сунул прихожанам на предмет целования свой медный крест. Когда поцелуи отзвучали, то он продолжил. Я уверен, что бабушку Варвару обуяли бесы. Вчера утром был первый знак, телефон превратился в Солнечного Кота, что говорил по-русски!
Ей-богу! зачастила крестами Варвара. Крестя себя и всё, что и кто вокруг.
Батюшка достал из кармана штанов, под рясой, сотовый телефон:
Поскольку Амбарыч не лжёт, потому что ложь есть грех, то Я предполагаю, что у мужика в албанском пиджаке случился обморок. Иногда такое бывает у людей, редко посещающих храм. Виной духота и чад от свечей. Надо вызвать «Скорую помощь».
Сторож благоговейным пальцем показал на Нафаню:
Глядите, у него синяк набухает!
Чепуха заотрицал священник, но на взбалмошную икону глянул с тревогой. Синяк у мужика давно
Нет, синяк свежий! Я знаю толк в синяках! похвастался Амбарыч.
Точно синяк! поддакнула Марковна.
И у кого там бесы!? саркастически засмеялась Варвара.
Так и зарождаются ереси! торжественно изрек батюшка в пустоту. Никто не верил ему, и сам себе он не верил тоже.
24. Клюев и Орхидеи-люб
Клюев шёл пешком к Садко, согласно напутствию странного нищего. Утомившись, присел передохнуть на синюю скамеечку Петровского парка. К нему тотчас же подсел некий худощавый очкарик.
Я вижу, что ты любишь орхидеи, заметил он.
Ты прав, согласился Клюев.
Приходи к нам с Олесией. У нас ты будешь накормлен и в тепле.
А вы это кто? доверчиво развесил уши Клюев.
Я Орхидеи-люб! А Олесия моя жена! вдохновенно пропел очкарик. И я вижу, что ты наш человек!
Я должен поесть у Садко, не согласился Клюев. А потом приду.
Возьми, попросил Орхидеи-люб, протягивая свой адрес.
25. Объяснение чуда
Объяснение случилось возле Офиса Столичной Мафии. На Таганке. Вечерело.
Ливер мордоворот с косой саженью в плечах, угодливо распахнул заднюю дверку лимузина. Михал Михалыч пыхнул сигарой и вознамерился загрузить своё тело в салон. Рядом плавно остановилось такси, из авто усталым мячом выпрыгнул Нафаня:
Михал Михалыч!
Босс хищно осмотрел помощника: его помятый вид и крутотенный синячище под левым глазом. Цыкнул:
Ливер, отойди.
Бандюг поправил за поясом пистолет и суетливо подчинился. Главарь сказал удивлённо:
Нафаня Андрюшкин! Где ты шлялся целый день и что у тебя с рожей!?
Михал Михалыч! преданно вякнул секретарь. Я приехал из больнички, куда меня доставили в бессознательном состоянии!
Я тебе не приказывал ехать в больничку и впадать в бессознанку! Или ты что-то попутал в моих указаниях? Ну так, чуть-чуть Скажи мне попутал?
Михал Михалыч, ну я ж не дебилоид! улыбнулся своей остроте Нафаня.
Босс не посчитал шутку шуткой, но промолчал. А секретарь рассказал:
Я приехал в храм, увидел там ваш рисунок, взял в руки И тотчас получил от него такой удар, что упал без чувств!
От кого получил удар?! настороженно переспросил шеф.
От Господа, который нарисован на доске, обыденно объяснил секретарь. Был в отключке весь день, а как только поймал сознание по-тихому срулил из палаты.
Главарь являлся реалистом и не признавал, что Чудеса имеют место быть. Впрочем, Чудеса не признают, помимо реалистов, и обычные люди. А зря.
Поняв, что босс молчит, Нафаня разлился соловьём:
В храме я ставил свечки за здоровье души! Всей нашей братве! Только учинил перепутку: поставил свечки за здоровье в то место, где ставят за упокой. Господь, видно, обиделся и набил мне рожу прояснил обстоятельства Чуда секретарь.