28. Свинук и Свинятин
Где-то за храмом слышался пружинистый стук топора о дерево. Михал Михалыч услышал звуки, как только вылез из своего лимузина с помощью Ливера. Босс и его охранник прошли в храмовую калитку, обогнули здание церкви и очутились в глубине двора. Там Мафия увидела широкоплечую, косматую и длиннобородую личность мужеского рода, с ясными очами. Голую до пояса грудь и живот покрывали густые заросли волос с капельками пота.
Амбарыч воткнул топор в чурку, разогнул спинушку, очи лучились васильковым благодушием:
Здравствуйте, люди!
Михал Михалыч сделал Ливеру удерживающий Жест, а сам выступил вперед:
Ты Амбарыч?
Я Амбарыч, мил человек.
Бери ключи и отпирай храм! Там висит моя доска, я её забираю!
Вы грабители? церковный сторож не очень охотно похрустел силушкой.
Нет! Грабители грабят. А я намерен забрать то, что моё.
Служка недовольно закряхтел:
Намедни отец Серафим имел со мной долгую беседу. Назвал меня мракобесом и инквизитором. Если я вам набью сейчас мордени, то батюшка может не по-децки осерчать. Но я ж не виноват, что богохульники сами ко мне липнут!
Амбарыч! Открывай храм или потеряешь половое яйцо!
Сторож, не торопясь, надел кафтан и засучил рукава. Михал Михалыч сделал Ливеру приглашающий Жест. Мордоворот встал в боксёрскую стойку. А Амбарыч, изловчившись, схватил его двумя руками за ноги как дубину, и с размаху ударил этой «дубиной» Михал Михалыча. Опытный главарь Мафии успел присесть, и Ливер ударил воздух, а потом Им стукнули о землю.
Сторож отряхнул по-мужицки руки, в упор глянул. Обычно после демонстрации силы наступала сила демонстрации: ещё не поверженный противник убегал. Только с Михал Михалычем это обломилось он выдернул из кармана револьвер:
Ты откроешь храм, Амбарыч! Или отстрелю тебе половое яйцо!
Сторож испугался и зажал промежность обеими руками. Вдруг за спиной Шефа прозвучала просьба:
Эй, чувак, брось пушку! В противном случае стреляю на счёт «два». Раз!
Босс медленно бросил револьвер на землю и быстро поднял руки вверх.
Поверни морду к нам!
Михал Михалыч развернулся задом к Амбарычу. Встревоженным глазам мафиози предстали двое полицейских парней в штатских бушлатах: помоложе и постарше.
Старший держал табельный пистолет, а у младшего в руке был пластиковый Пакет вроде тех, с которыми студенты ходят на занятия, таская в них учебники и тетрадки. Пакет отливал бирюзовым фиолетом и брякал железом при каждом движении.
А, Свинук! поморщился главарь Мафии.
Михал Михалыч! радостно воскликнул полицейский с пистолетом. То-то, смотрю, тачка у ограды знакомая. Теперь не отвертишься!
И что ты мне, Свинук, можешь припаять?
Незаконное ношение оружия, угрозу убийством И это только начало твоих, уголовно наказуемых, деяний.
Парень с Пакетом прибрал револьвер мафиози и дерзко крикнул:
Глотай воздух свободы, Михал Михалыч! Вряд ли в обозримые двадцать лет ты им будешь дышать!
Ты кто такой!? встал в позу криминальный шеф.
Он мой напарник по фамилии Свинятин, просветил полицейский с оружием.
Родственнички, твою мать! Вся ментура родственнички укоризненно проворчал Михал Михалыч.
Мы не родственники, поправил Свинятин.
Мы просто работаем вместе, подтвердил Свинук. Он посадил мафиози на травку, закурил сам и разрешил закурить пленнику. Слабо шевелящегося Ливера полиция не тронула: может, не заметила, а может, он им был и не нужен.
Свинятин вызвал патрульный экипаж и занялся церковным сторожем.
Спустя 24 секунды
Вы Амбарыч?
Я
Я мент Свинятин. Моя должность называется: младший опер столичной уголовки, парень показал красную книжечку. Вообще-то, мы с напарником приехали специально к вам. Чувак которого вы ударили сегодня утром он навсегда превратился в труп.
Я потихоньку ударил! вознегодовал Амбарыч.
Уголовный Кодекс не поощряет бздёж зачем-то отметил Свинятин. Вы грохнули бандюга Гориллу, которого надо было грохнуть ещё лет пятнадцать назад. Поэтому не сцыте, мы со Свинуком вас отмажем! Но это потом, а сейчас мне надо взять с вас показания.
Какие-такие показания!? взъерепенился сторож.
Я опишу всю хренотень, что здесь случилась. А вы подпишите. Чувак, что хотел вам отстрелить половое яйцо это Михал Михалыч, главарь столичной Мафии. Идейный вдохновитель двух сотен убийств, организатор наркотрафика, владелец полусотни подпольных борделей, главный поставщик левого спирта, половой извращенец и садист. Ну, это чтобы вы прониклись правильно
Амбарыч насуплено слушал и проникался.
Будет предварительное следствие с выносом мозга, со знанием дела рассказывал полицейский. А потом случится суд над Михал Михалычем и его братвой, куда вы придете в качестве свидетеля! И вынос мозга на следствии нервно курит в стороне, глядя на суд
Погоди, Свинятин! страстно перебил «православный активист». Не надыть суда! Давай я просто врежу Михал Михалычу от души! Он отправится на Небеса и пусть Господь сам разбирается с его душой. А?.. Ведь даже ребёнки знают, что земной суд неправеден!
На физиономии Свинятина «добрый полицейский» и «злой полицейский» сыграли в известную игру:
Господь Михал Михалыча осудит, но после нас, Амбарыч Кстати, вы сам под колпаком и отмазать вас от вашего же трупа это надо постараться! Как ни тасуй, но Гориллу грохнули вы!
Служка сжал праведные кулачищи:
Горилла первым полез! Он пнул меня по правому помидору! Их была целая бригада богохульников!.. Все богохульники! И Михал Михалыч богохульник! И вы со Свинуком
Младший опер понял, что перегнул палку. Наверняка палку вообще не стоило гнуть в случае с таким Персонажем, как сей мужичок.
Забудьте о богохульниках, Амбарыч! Тогда будете на свободе!.. Спокойней, ага?.. миролюбиво заголосил Свинятин. Между прочим, отец Серафим не может на вас нахвалиться! Именно благодаря его просьбе мы и берёмся вас отмазать!
К храмовой калитке подъехал и посигналил патрульный экипаж. Свинятин почти бегом cдёрнул за ограду.
Амбарыча обуяла недоумённая задумчивость. Или давайте напишем так: Амбарыча обуяла задумчивая недоумённость. Он разжал кулачищи и засунул бороду в штаны-трико:
Чего ж тогда отец Серафим постоянно меня ругает?.. Или он лицемерит и говорит не то, что думает?.. А лицемерие это богохульство в чистом виде
29. Встреча в секте
Парочка беглецов из Тайной комнаты нашла адрес любителей цветов, куда солдатик так и не дошёл, повернув к «Садко». Постучались в дверь двухкомнатной квартиры. Открыл сам хозяин.
Привет! Я пришёл с другом
Через минуту Орхидеи-люб вводил в квартиру Клюева и Профессора. На пороге гостевой спальни он произнёс возвышенно:
Познакомьтесь, мои дорогие! Это Валера наш человек. А это друг Валеры.
В комнате на тюфяках, расположились Фёдор, Тома и Олесия. Центральную часть стены занимала Дивная Орхидея, висящая на жестоком распятии.
Профессор! удивилась жена.
Томка! удивился муж.
Супруги нежно обнялись и сладко поцеловались. Клюев рукопожал Фёдора и уронил:
Дамочка на кресте изрядно красива.
Олесия и Орхидеи-люб тактично вышли из комнаты, дабы не мешать встрече.
Вот дурики! зыркнул Профессор на странную обстановку.
Они дурики, с усмешкой отозвался Фёдор. Зато здесь я имею крышу над головой, горячую ванну и чистую постель. Поэтому их личные тараканы мне неинтересны.
Каждый остался при своем мнении, включая тех, кто своего мнения не имел или ещё не выработал.
30. Хрен Моржовый
В правом глазу Хрена Моржового круглела совсем не эстетичная дырка от пули 45-го калибра. Нафаня с досадой топтался возле трупа в Бетонке, в его руке был револьвер-убийца. Михал Михалыч не отвечал на звонки и секретарь решил сам допросить дезертира. Но тут
Чёрт! Нужно было обыскать пленника!