Я услышала, как оглушительно завизжала где-то неподалеку Жонкелия, и принялась звать на помощь, а Димак будто взбесился. Он был не слишком крепкий, но злость добавляла ему сил. Он столкнул меня со ступенек, и я не упала только потому, что налетела спиной на изгородь.
Ведьма! сказал Димак, как сплюнул, придавив меня черенком метлы поперек туловища к столбику. Три дня тебе, чтобы отдала деньги. Или пойду к судье и все ему выложу.
Удачи, точно так же бросила я ему в лицо, краем глаза замечая, что к нам бегут двое работников, и Жонкелия прыгает на месте, понукая их быстрее бежать мне на помощь.
Вот бесстыжая, ухмыльнулся шантажист, придавливая меня всё крепче, отчего я уже не могла дышать и только надеялась, что рёбра не треснут. Посмотрим, как ты запоешь, когда я расскажу про твоих ку
Договорить он не успел, потому что из-за изгороди через калитку протрусил Лексус и меланхолично, и даже как-то изящно, укусил Димака за ляжку.
В отличие от судьи, который на выходку моего ездового осла ответил лишь шипением, Димак заорал, как полоумный. Не знаю, в чем тут было делоили в выдержке господина Кроу, или в том, что Лексус укусил шантажиста сильнее, но эффект был такой, что сидевшие на деревьях воробьи вспорхнули перепуганными стайками.
В следующую минуту Димак выплясывал передо мной какой-то странный танец, состоявший из смеси трепака и пляски аборигнов Новой Зеландии. Пытаясь освободиться от хватки Лексуса, Димак высоко вскидывал ноги, вертелся из стороны в сторону и орал, не умолкая:
Проклятая скотина! он пытался пнуть осла, но никак не получалось. Да отпусти же! Ведьмин выродок!
Вот ослика попрошу не оскорблять, посоветовала я, уже приходя в себя.
Тем более, что рядом уже стояли, разинув рты, наши работники, и мамаша Жо волокла какой-то дрын. Не иначехотела кому-нибудь добавить.
Я заволновалась за осла, но тут Лексус разжал зубы, и Димак очень быстро и очень проворно рванул к дороге, осыпая проклятьями меня, моего осла, моих куриц и всю родню до седьмого колена. Досталось и Жонкелии, и она, возмущенная до глубины души, побежала следом за несостоявшимся шантажистом, грозно потрясая дрыном.
Димак решил судьбу не испытывать, повернулся к нам спиной и мчался до дороги не останавливаясь. Только там он обернулся, показал нам кулак и крикнул ещё что-то обидное.
Заявись сюда ещё! завопила в ответ Жонкелия. Я тебя собственными руками прибью! И осел не понадобится!..
Димак сплюнул и побежал в сторону города. Правда, почти сразу ему пришлось посторониться, потому что навстречу ехала карета графа Фуллартона. Сам граф высунулся в окно, с удивлением рассматривая Димака и нас.
Я чуть не застонала, понимая, что граф всё слышал. Конечно, ничего не было сказано такого уж преступного, но лучше бы разборки на мельнице происходили без лишних свидетелей.
Сначала я заволновалась, что Димак начнет жаловаться на меня графу, но всё обошлось. Димак похромал по дороге, почесывая укушенную ляжку, а графская карета двинулась к мельнице. Карета, кстати, была совсем другая. Не та, в которой совсем недавно господин судья перевозил утопленника, чем довел графа до белого каления. Остановившись на обочине, граф вылез из кареты и распахнул дверцу пошире, протягивая руку, чтобы помочь кому-то выйти.
Я отвлеклась всего на секунду, когда Жонкелия, волоча за собой кол, которым только что размахивала, спросила про Димакакто был этот мужчина, и что ему было нужно. Отвлеклась на секунду, а когда снова посмотрела на графачуть не застонала во второй раз.
Потому что его светлость шел к мельнице под ручку с госпожой Анной, бывшей женой судьи.
Этого мне ещё не хватало! пробормотала я себе под нос.
Чего не хватало? Кто был этот осёл? переспросила Жонкелия, по-своему истолковав мои слова.
Ну что вы, мамашенька, ослы здесь совсем ни при чём, я смотрела на приближающуюся парочку и лихорадочно соображала, что сейчас произойдёт.
Не было никаких сомнений, что прелестная донна Анна решила добиться своего любым способом, и ради этого привлекла своего старого знакомого. Или поклонникаесли ей верить. И что сделает граф Фуллартон? Выселит меня с мельницы и поселит туда столичную штучку? Да прав таких нет! К тому же, у нас договорённость..
Тут я с тоской посмотрела в сторону ступки, где толкла и не дотолкла тряпьё.
Эх, Светочка, не о том ты начала думать. Ты поставила цельвот и иди к ней. А не отвлекайся на всяких ослов.
Что ему было нужно? напирала на меня Жонкелия. Ты что молчишь? Он тебе что-нибудь сделал? Тогда я его она свирепо оглянулась, увидела графа, и лицо её изменилось, как по волшебству. Это же граф! воскликнула она, поправляя чепец и изображая радушную улыбку. А что за дама рядом с ним? и радушие тут же исчезло, как его не было Никогда её раньше не видела.
Возможно, его жена? подсказала я, успев поймать за лохматую чёлку Лексуса, вид которого тоже был далек от радушия.
Жена?! переспросила она оскорблено.
Или невеста, я не удержалась, чтобы не подшутить над ней. Какая жалость, верно? А ведь вы его уже для себя присмотрели
Мелешь, как мельница, привычно огрызнулась мамаша Жо, но на донну Анну и правда начала смотреть, как на соперницу.
Займите их, сказала я, заводя Лексуса за изгородь, где ему и полагалось быть, а я пока привяжу нашего милого кусучего ослика, пока он не добрался до других ляжек.
Фу, какие грубости, заворчала Жонкелия, но пошла навстречу графу, кланяясь на ходу.
Я же воспользовалась благовидной причиной, чтобы не встречаться с донной Анной лицом к лицу хотя бы в ближайшие минут десять. Привязывая Лексуса к изгороди, я заметила, что веревка, болтавшаяся у него на шее, оборвана.
Если ты такой силач, что постоянно срываешься с привязи, поругала я его, привязывая покрепче, то завтра помчишь мою коляску, как ветер. И попробуй только заупрямься!
Осёл посмотрел на меня с немым укором, и я смягчилась, потрепав его по шее.
Ладно, спасибо, что защитил меня. Это был очень милый поступок милого ослика.
Лексус милостиво принял мои извинения и обнюхал мои руки и поясную сумочку, выпрашивая чего-нибудь вкусного.
Ещё раз прости сердечно, сказала я, показывая, что в сумочке у меня ничего нет кроме горсти медяков. Угостить тебя нечем, но я исправлюсь и принесу тебе яблочко. Ведь мой Лексус любит яблочки?
Вы разговариваете с ослом? раздался нежный голос бывшей жены господина Кроу.
Оглянувшись я увидела, что Жонкелия о чем-то говорит с графом, кланяясь ему через слово, а госпожа Анна подошла к изгороди и теперь с любопытством наблюдала за мной, улыбаясь так нежно, словно мы были лучшими подругами.
Лексусочень приятный собеседник, ответила я, поглаживая осла по холке, очень внимательно слушает и никогда не перебивает.
О, так это и мои главные достоинства! подхватила госпожа Анна. Возможно, я покажусь вам более приятной собеседницей, чем ваш ослик?
Сомневаюсь, я отбросила всю показную любезность и вышла за изгородь, крепко примотав ворота. С Лексусом я ещё могу быть уверена, что он никому ничего не разболтает. А с вами, дорогая госпожа ещё упрячете в Бедлам.
Разве у вас есть такие тайны, за которые могут отправить в королевскую лечебницу? господа Анна говорила учтиво, но слова так и жалили.
У каждого из нас есть тайны, сказала я. Даже у вас. Разве не так?
Мы немного помолчали, глядя друг на друга, как бойцы, которые примериваются, куда нанести удар.
Конечно, за ваши тайны вас не упрячут в дом сумасшедших, продолжала я, но могут упрятать в другое, ещё более неприятное место.
Вы говорите со мной, будто ячудовище какое-то, сказала госпожа Анна, не теряя благожелательного вида. Это Рейвен вам наплакался? Фу, как недостойно для мужчины обсуждать бывшую жену.
Ой, ну просто с ума сойти, ответила я, не удержавшись от сарказма.
А вы совсем не производите впечатления деревенской простушки, госпожа Анна прищурилась. Вы
Прошу прощения, пойду, поздороваюсь с графом, перебила я её, не желая слушать, какое я произвожу впечатление.
Госпожа Анна осталась у загона, а я подошла к графу Фуллартону и поклонилась.