Летиция повернулась к юноше. Касс стоял за ее спиной и терпеливо дожидался, пока она все рассмотрит, хотя ему это было неприятно. Или неловко? Он не мог толком разобрать. Он вспомнил, как Лу приходила к нему ночью, как они нежно ласкали друг друга, как потом он узнал, с кем она делала то же самое,и его охватила безотчетная ярость. Он силился подавить гнев, пока госпожа ди Рейз, ничего не подозревая, смотрела на его лицо.
Кто я для тебя?наконец спросила Летиция.Почему ты говоришь, что ждал меня? Почему видел меня во сне?
Я не знаю,сказал он слишком резко и грубо, как будто сдерживался изо всех сил, чтобы ее не ударить. Эта девушка, стоящая перед ним, была в разы прелестнее, чем Лу. И онаведьма.Сможешь найти свою комнату?
Помедлив, она кивнула. Неприязнь, на время затаившаяся в темном уголке разума, теперь разгорелась с новой силой. Летиция ощутила, что ее неосознанно тянет к Кассуи создала между ними невидимую стену, стараясь оградить себя от недостойных мыслей и поступков. Она пришла сюда, чтобы стать сильной, хотя могла всю жизнь выглядывать из-за плеча Ланна и подставлять его под удар. Ей не нужен был еще один защитник. Проснувшись от очередного кошмара, она не побежит по коридору в поисках его комнаты и не станет искать у него утешения. Это глупо. Кассиан ей никто. И он... мужчина. От внезапной боли на глаза навернулись слезы. Летиция быстро сморгнула их, не желая признаваться в мимолетной слабости. Ланн преследовал ее в потемках, он говорил слова, которых она никогда бы не хотела от него слышать, пусть они были далеки от правды. Охрипшим, сорванным голосом ульцескор проклинал ее и свою любовь.
У нас будет еще много времени на разговоры.
Касс стоял на пороге, откинув полог, приглашая ее на выходили, скорее, настаивая на том, чтобы она ушла. Летиция неопределенно покачала головой, все еще пребывая на грани реальности и видения, вызванного мыслями о Ланне.
Почему ты так говоришь?
Я расскажу тебе обо всем, если захочешь.
Юноша горько усмехнулся и вновь сделал приглашающий жест. Летиция шагнула вперед. В этот миг ей так же остро захотелось избавиться от общества Касса, как и ему самому. Она была убеждена, что найдет обратную дорогу без его помощишифоновая занавеска цвета огня, загораживающая вход в ее жилище, была уникальной и достаточно запоминающейся.
Ее лицоили лицо Лу?пронеслось перед глазами Касса, когда Летиция случайно задела его плечом. Он простер руку, чтобы остановить ее, повинуясь необъяснимому порыву, но вовремя сдержался и крепко стиснул пальцы. Госпожа ди Рейз ушла, и Касс еще долго прислушивался к удаляющемуся звуку ее шагов.
До встречи,хрипло прошептал он, еле выговаривая слова, так как голос не желал ему повиноваться. Юноша с надеждой взглянул на зеркало, но его гладь оставалась недвижимой и ровной. Тот, несносный тролль, мог скрасить часы одиночества, но он был занят чем-то в своем мире и не ответил на мысленный призыв. Касс совершил над собой усилие, заставил себя сделать несколько шагов и упасть на кровать.До встречи, напарница.
Он быстро задремал, а госпожа ди Рейз не смогла сдержать данного себе обещания. В стенах убежища не наступал рассвет, солнце всходило где-то там, снаружи, пока в обители ковена царила вечная ночьи эта ночь приносила с собой дурные сны. Летиция сидела в кресле, а вокруг бродила Тень Охотника: как безглазая собака, он прислушивался к ее дыханию. Летиция старалась не дышать, она зажимала рот ладонями, зная, что иначе он не сможет ее обнаружить: благодаря серебристой метке под правым коленом девушку обволакивал сильный волчий запах. Архен в своем слепом стремлении ей обладать руководствовался исключительно эгоистичными намерениями, и, тем не менее, он подарил ей своеобразную защиту: не от людей, но созданий тьмы.
Летиция бежала по слабо освещенному коридору, чувствуя, что за ширмами спят другие ведьмы, которых она не знала и не желала знать. Примерно с неделю назад они с Шайной-Ламех спустились в комнату архивов и добыли сведения о расположении убежищ, но юная Вираго не стала сопровождать Летицию в ее путешествии. Девушка и не просила ее об этом. Лайя-Элейна слишком ревностно относилась к огненной малышке, чтобы так просто ее отпустить. Теперь Летиция осталась однаодна против целого мира.
Зазвенели бусины на ширме, Касс резко приподнялся и сонно заморгалс некоторых пор он спал особенно чутко. Госпожа ди Рейз прижимала руки к груди, пытаясь восстановить дыхание, ее щеки пылали: от смущения и быстрого бега. Она переступила порог и заговорила, тихо и быстро, и ведьмак сел на постели, смотря на нее широко раскрытыми глазами. Он не осмеливался ее перебить. Она говорила так долго, что охрипла, и вскоре этот эпизод стал восприниматься ими обоими не более чем придаток сна, который они виделии не смогли досмотреть.
Она рассказала ему все, что ее тревожило, все, что сумела вспомнить. Зверь с ясными голубыми глазами, что воет в ночи: потерянный, никому не нужный. Человек из плоти с камнем в груди, теплеющим при одном упоминании о силе. Человек из камня и серебром вместо кровино с горячим сердцем. Девочка, выдыхающая пламя, к которой невозможно прикоснуться. Изувеченная рука, бьющаяся в тканевой тюрьме, кажущаяся беспомощной и в то же время наводящая ужас. Сила, утратившая физическое воплощение, но могущая убивать. Дверь, ведущая в никуда; дверь, за которой скрылось ее 'я', бывшее и не бывшее ею.
Закончив, Летиция попросила воды. Он усадил ее на кровать и попросил подождать. Слишком много свалилось ему на голову в этот день, и Касс едва не прошел мимо кухни, пытаясь упорядочить мысли. Когда он вернулся с кувшином в руках, госпожа ди Рейз уже спала, раскинув руки и слегка приоткрыв рот. Ведьмак вздохнул, поставил на стол кувшин и опустился на пол рядом с кроватью. Пламя свечи колебалось от легкого ветра, отсветы скользили по его лицу и зажигали в глазах золотистые огоньки.
Я не сказал тебе вот что,произнес Касс, вряд ли отдавая себе отчет в том, что Летиция не воспринимает его слова.Схватка не была честной. Мы дрались на мечах, он во много раз превосходил меня, и я рассчитывал, что погибну. Но когда он занес клинок для удара, которому положено было стать смертельным, когда солнце позолотило его волосы и стекавший с висков пот, яркий луч вдруг пронзил его лоб, его глаза закатились, и он рухнул навзничь, выронив меч. Я победил его подлостью и обманом.Ведьмак прислонился затылком к стене и уставился в потолок. Его взгляд выражал ненависть: к темному искусству, к самому себе.Я убил его посредством колдовства.
Глава 8
(Ланн)
Лиандри держала его за плечи, время от времени поднося зажженную папиросу к его губам. Парня хватало лишь на то, чтобы втягивать в легкие и выдыхать дым, пока его разум непрерывно галлюцинировал. Он периодически норовил скользнуть по стене сарая и завалиться вбок, но ведьма пресекала эти попытки, каждый раз возвращая его в прежнее положение. Его глаза закатились под веки, руки и ноги конвульсивно подергивались, будто он желал освободиться от видений, наводнивших его сознание, в то время как его рот был приоткрыт и растянут в улыбке. Ланн отвернулся от этого безобразного зрелища, обратив свой взгляд на мрачное свинцовое небо: в его глазах Лиандри не делала ничего предосудительного или граничащего с преступлением, он просто не мог понять, что за удовольствие она в этом находит. Когда вдалеке замаячил замок из серого камня, а в долине под нимнебольшое селение, ульцескор попросил ведьму только об одном: никого не убивать. Это означало, что Лиандри не сможет уединиться с крестьянином в темном уголке и позволить страсти, так долго не имевшей выхода, обрести свободу. Соитие со Снежной Ведьмой сулило блаженство, а сразу за этимхолодную смерть.
Когда папироса догорела до основания, Лиандри бросила ее на землю и затушила каблуком. Парень застонал, простер руку и принялся шарить в пространстве перед собой, словно пытался ухватить что-то незримое. Ведьма бережно опустила его руку, переплела свои пальцы с его, а косматую голову склонила себе на грудь.
Над топями, раскинувшимися неподалеку от деревни, поднимался густой светящийся туман. Здешний лорд, тот самый Логан Келлер, к которому Ланн явился с письмом, заработал огромное состояние на продаже триофена, болотного газа, использовавшегося в дорогих лампах. Большие концентрации газа были губительны для человеческого организма, и крестьяне, работавшие на болотах, пользовались специальными двухслойными масками для лица; средствами защиты располагали в основном мужчины, и в дни, когда ветер с болот дул в сторону деревни, их семьи просиживали в подвалах. Бледные Водытак назывались эти опасные топи. Триофен обладал тускло-серым цветом, как и поросшие растительностью холмы, которые его вырабатывали, но с помощью красителей ему придавали необходимую яркость. Лампы с триофеном работали по несколько лет безо всякой внешней подпитки, пусть и не давали тепла. Логан Келлер торговал светоми необычайно в этом преуспел.