Энди уехал в полдень, пообещав вернуться к вечеру. Гарри решил посвятить день поездке за город. Он запустил в системе внутреннего контроля режим «уборка» и позвонил своему брату, который жил в пригороде на ферме.
Гарри вернулся домой поздним вечером, очень довольный тем, что наконец-то восполнил недостаток солнечных лучей. Конечно, этого не хватит надолго, уже к средине недели вернётся подавленное состояние и тоска по солнцу, но это всё же лучше, чем ничего.
К своему удивлению, Гарри не застал своего соседа дома. Его ждала идеально прибранная квартира и сообщение от Энди, где говорилось о том, что он поехал в свою студию. Энди писал, что проведёт там несколько дней, и просил не беспокоить его. Записка завершалась словами: «Все письма с приглашениями на вечеринки, благодарностями и заказами отправляй в мусорную корзину».
Энди не звонил и не писал пять дней. Всё это время Гарри, приходя домой с работы, только и занимался тем, что чистил почту друга. Он даже заблокировал входящие сообщения на видеофон за исключением нескольких номеров. Последней каплей стал звонок из какого-то глянцевого журнала, и корреспондент, которая должна была договориться с Энди об интервью, приняла Гарри за его секретаря.
В субботу Гарри встал рано утром и позвонил в студию Энди. Ответа не последовало. Тогда Гарри быстро собрался и поехал в Квартал Искусств. Он долго стоял у двери студии, прежде чем Энди впустил его.
Гарри с трудом узнал другатот сильно похудел, одежда висела мешком, лицо осунулось, щёки заросли щетиной. Энди, ничего не сказав, прошаркал в рабочую комнату. Гарри проследовал за ним.
Войдя туда, он замер. Просторная комната, в которой раньше царил полный беспорядок, оказалась практически пустой. Фотографии, наброски, схемы и карикатуры, заполнявшие стены от пола до потолка, исчезли. Из мебели остался только низкий диван, на котором теперь, глядя пустым взглядом в пространство, сидел Энди. Напротив стоял холст. Гарри, косо глянув на друга, приблизился к картине.
Он увидел портрет пожилой женщины с горделивой осанкой. Она была одета в длинное белое платье, по плечам, выбиваясь из изящной сложной причёски, струились седые пряди. Женщина смотрела вдаль решительно и немного грустно.
Гарри присмотрелся к её лицу и изумлённо выдохнул.
Это жеон не мог договорить.
Магдалена Ариадна Левандовски. Она же Джессика Смит. Голос Энди звучал безжизненно.
Но как?
Так. Шестьдесят лет назад Медиацентр проводил кастинг претенденток на должность телеведущей. И Левандовски прошла отбор. И только потом выяснилось, что Центр решил совсем отказаться от людей, заменив их искусственными графическими моделями. Они скопировали её образ и несколько десятков лет используют его для производства новостей. Магдалена не имела права рассказывать мне всё это, но недавно её освободили от подписки о неразглашении. Энди помолчал. Они собираются заменить образ.
Гарри подошёл к картине вплотную. Да, это была Джессика Смит, постаревшая на несколько десятков лет. Идеальные черты лица исказились, но всё же безошибочно угадывались.
Ты уверен, что она сказала правду? осторожно спросил Гарри. Ты ведь сам знаешь, у неё не всё в порядке
Всё у неё в порядке, сухо перебил его Энди. В какой-то момент она ужасно устала видеть своё лицо на каждом экране по нескольку раз за день. И её лицо говорило то, о чём она сама даже не знала. Она рассказывала новости сама себе. Случился нервный срыв. Тогда дело замяли, и теперь она доживает свои дни в пансионате.
Почему ты ей так веришь? спросил Гарри, глядя на человека, который был его другом, но которого он не узнавал.
Она дала мне это, Энди неопределённо кивнул куда-то себе за спину.
Гарри подошёл к Энди и увидел фотографии, сваленные кучей на диване. Он взял несколько снимков. На него смотрела красивая, полная жизни девушка. Та, которую все знали под именем Джессики Смит. На одной фотографии ей было лет пятнадцать, и она смеялась, играя со щенком. Затемснимки в строгом костюме и с гладкой причёской, очевидно, из портфолио для кастинга. Были ещё фотографии с семейных праздников, из путешествий и несколько других карточек. Лента жизни человека. Беззаботный взгляд ребёнка, подросток, пытающийся казаться взрослым, серьёзное лицо профессионала, морщинки вокруг глаз и седина в волосах.
Дела, вздохнул Гарри. Что сделаешь с портретом?
Отправлю ей.
Ты пообещал?
Нет, это моё решение, тихо сказал Энди. Она даже не знает, что я его написал.
Зачем она дала тебе свои фотографии?
Не знаю, пожал плечами Энди. Мне показалось, хотела убедить меня, что она реальный человек, а не двигающаяся картинка на экране. Хотя нет, не так. Она хотела убедить скорее себя. Энди помолчал. Знаешь, как тяжело, когда образ, который ты любишь, оказывается реальным человеком, но совсем не таким, как ты его себе представлял? Мир рассыпается на куски.
На следующий день Гарри уехал в командировку. Перед отъездом он взял с друга обещание перебраться из студии в их квартиру, хорошенько выспаться и регулярно питаться. В рутине бесконечных душных переговоров, деловых встреч и обедов, от которых рано или поздно могла появиться язва, Гарри не находил времени, чтобы позвонить домой. Сам Энди на связь тоже не выходил, что, впрочем, не удивляло. Он решил дать другу время для того, чтобы тот отдохнул и пришёл в себя.
Когда спустя три недели Гарри вернулся домой, его встретила тишина. На кухонном столе он нашёл небольшую шкатулку и записку. Энди писал, что ему нужно разобраться в себе и понять, что делать дальше. Духовный поиск он решил осуществить на другом конце света. На память другу оставил шкатулку.
Гарри отложил письмо и взял деревянную коробочку. Он осторожно открыл крышку и мягко улыбнулся. Внутри лежал небольшой металлический медальон в виде солнца и сложенный листок пластиковой бумаги. «Маленькое солнышко в руке и большое над головой. Одно из них будет с тобой всегда», говорилось в записке.
Экраны и мозаика исчезли. Потолок гостиной стал лазурно-голубым с золотым сиянием.