Кто здесь? Дэвид? Я догадалась по волосам, и Дженкс ухмыльнулся.
Ходин, сказал он, весело смеясь. Он появился, крича о том, что ты украла его проклятие. Я не знаю, в чем его проблема. Его волосы снова отросли. Почти так же быстро, как его ухо.
Всегда заводишь друзей, а, Дженкс? пробормотала я, когда он приземлился мне на плечо. Я поднялась по лестнице, пробираясь между тарелками с едой и замороженными цветами. Ходин? позвала я, распахивая дверь. Я слышу, как ты кричишь всю дорогу с улицы. Я должна жить с этими людьми, ты же знаешь. Черт возьми, до Поворота и обратно. Он все еще шпионил за мной.
Тепло печи, работающей в полную силу, ударило в меня, и мои волосы сдуло назад, а Дженкс поднялся в облаке пыльцы. Ходин стоял в комнате, явно рассерженный, когда оторвал взгляд от надписи на моем столе. Его длинные волосы были в беспорядке, а черно-золотая одежда, похожая на сарилику, ниспадала до самого пола. Его правая рука светилась рассеянной энергией, и я замедлила шаг.
Где этот пикси? прорычал он. Он укоротил мои волосы.
О, это был всего лишь маленький кусочек, моховая салфетка, насмехался Дженкс, подлетая ближе, чтобы Ходин не мог бросить в него шар несфокусированной энергии.
Ты, маленькая птичка, размазня! в ярости воскликнул Ходин. Отойди от этой ведьмы!
Да? Дженкс, напевая, двинулся вперед, медленно от холода, но охотно, когда вытащил меч. Я здесь. Порази меня, о могущественный демон.
Хватит! рявкнула я, когда Ходин завелся, и, к моему большому удивлению, рука демона опустилась. Прекратите, вы оба. Или я заставлю вас обоих уйти. Дженкс, тебе не нужно сделать для меня кое-какую инвентаризацию на колокольне? Я уверена, что мы с Ходином сможем приятно поболтать, не разминая, не устраняя и не отрезая больше никаких частей.
Дженкс с шумом вложил меч в ножны.
Я наблюдаю за тобой, пригрозил он.
Я выгляжу так, как будто мне не все равно? сказал Ходин, и когда крылья Дженкса угрожающе загудели, я указала на колокольню. Смех Дженкса прозвучал как перезвон колокольчиков, когда он пролетел по низкой тропинке обратно в вестибюль и исчез на узкой лестнице.
Он ростом четыре дюйма начала я.
Это не оправдание для отрезания частей моего тела, прервал Ходин с мрачным выражением лица, потирая ухо.
Нет, терпеливо сказала я. Я имею в виду, если ты хочешь иметь хоть какую-то надежду победить его, тебе нужно сжаться. Ходин задумчиво нахмурил брови, и я добавила:И если ты хотя бы отогнешь его крыло назад, я тоже буду мертва для тебя.
Ходин пристально посмотрел на меня и отряхнул свою черную мантию.
Ты долго не проживешь, если будешь держать столько запасов в пикси, сказал он, но больше не кричал, и я протиснулась мимо дыры в полу в комнату. Я осторожно положила сумку Айви и свой шарф со сбором на стол. От него исходил слабый аромат жженого янтаря, и я вдохнула его, находя приятно насыщенным воспоминаниями.
Дженкс спасал мне жизнь больше раз, чем у тебя колец, сказала я, сжимая в кулаке его кольцо, которое я все еще носила. Ты действительно вошел в его пространство без приглашения. Он владелец церкви. Осторожно стоя к нему боком, я вытряхнула халат, который он мне дал, и надела его поверх джинсов и свитера, вдвойне радуясь, что взяла его сейчас. Или ты этого не знал? сказала я приглушенным голосом.
Нет. Ходин смотрел на меня, пока я застегивала халат и завязывала рукава, позвякивая колокольчиками. Боже мой, это было так приятношелк и элегантность. Конечно же, настроение Ходина улучшилось еще больше. Халат был тонким намеком на то, что в нем нуждались, его ценили. Я почти отчаянно нуждалась в его помощи теперь, когда он был здесь, но если работа с Алом и научила меня чему-нибудь, я знала, что если бы я попросила об этом, он бы чего-нибудь захотел. Я надеялась, что он вызовется добровольцем из любопытства.
Почему ты здесь? спросил я, и гнев Ходина вернулся в полную силу.
Ты не имеешь права красть мою работу, сказал он, прищурив глаза.
Я не краду твою работу, сказала я, и когда Ходин возмущенно указал на стол с моими перечисленными ингредиентами и десятиконечной звездой, я добавила:Нарисовать десятиконечную звездуэто не кража твоей работы. И даже если бы это было так, мы заключили сделку. Ты согласился перестать шпионить за мной.
Я дернулась, когда Ходин шагнул вперед. Между нами возникла стена тумана, и когда он прошел сквозь нее, то вышел одетый в черные джинсы и футболку, ботинки и растрепанные волнистые волосы.
Что ты пытаешься сделать? спросил он, плохо скрывая свое волнение, когда встал через стол от меня и посмотрел на мою неряшливую звезду. Пытаешься получить более широкое распространение? Это невозможно сделать. Я пытался.
Если бы он сел, это дало бы ему преимущество, поэтому я положила руки на бедра и уставилась на него сверху вниз.
Это именно то, что я собираюсь сделать, но как ты узнал, что я это делаю? Ходин покраснел, и я прищурилась. Черт возьми, Ходин. Прекрати шпионить за мной!
Я не шпионю за тобой, коротко сказал он, и когда я прочистила горло, его глаза встретились с моими. Я не такой, но это моя работа, на которой ты строишь. Все крадут мои идеи. Сначала эльфы, а теперь тывсе приписываете себе заслуги за мои инновации и не оставляете мне даже благодарственной сноски. Я устал от этого. Я научил тебя, как взорвать пентагон. Что ты с ним делаешь?
Я делаю с этим, черт возьми, все, что мне заблагорассудится, сказала я. А ты шпионишь за мной. Полагаю, это значит, что я могу рассказать Дали о тебе, ха.
Гнев Ходина сменился ледяной паникой. Я потянулась, чтобы достать из сумки свое магическое зеркало, и он издал странный булькающий звук.
Нет, подожди, сказал он, и я обхватила себя руками за талию. Я не шпионю за тобой. Я, э-э, положил зеркало на стол, когда превратил его в грифельную доску.
Что?
Он сел, провел рукой по голове, чтобы взъерошить волосы.
Зеркало, пробормотал он. Все, что на нем написано, отображается на родительском столе.
Который находится в твоей гостиной, да? сказала я, чувствуя, как мне становится тепло. Сними это.
Нет. Ходин поднял глаза. Это мой столик. Я сделал его, а ты крадешь мою работу.
Чушь собачья, рявкнула я, и Дженкс влетел, привлеченный моим громким голосом. Это мой столик. Ты превратил его в грифельную доску, но это мой стол. Снимай. Сейчас же!
Боже, Рейч. Могу я оставить тебя на пять минут? сказал Дженкс, наливая себе еще одну кружку из моего кофе, прежде чем присесть на край.
Скажи, что ты делаешь с моим проклятием, настаивал Ходин.
Убери зеркало, и я это сделаю, возразила я, и Ходин пристально посмотрел на меня.
Отлично. Speculum speculorum, пробормотал он, делая жест над моим столом. Я бы усомнилась в этом, но почувствовала падение в лей-линии, и слова свободно переводились в «зеркало зеркал».
Рейч. Посмотри, что он сделал с моим крылом, сказал Дженкс, когда кофеин подействовал на него, и он поднялся в вихре пыльцы. Опалил его своей дурацкой энергией линии. Я с трудом могу летать. Видишь? Посмотри.
Но он был так близко, что я не могла.
Тогда, возможно, тебе не следовало отрезать ему ухо. По-моему, ты выглядишь нормально. Угомонись, ладно?
Дженкс повернулся в воздухе, пролив свой кофе, и оглядел Ходина с ног до головы.
Слышишь это, Домашний Кусочек? Она хочет, чтобы я угомонился.
Убери пыльцу со стола. Ходин с беспокойством посмотрел на меня. Что ты пытаешься сделать?
Попался. Улыбаясь, я села перед ним, слегка взмахнув халатом, чтобы зазвенели колокольчики на поясе.
Я пытаюсь увидеть внутренние оболочки ауры.
Губы Ходина дернулись.
Мне очень жаль, Рейчел. Даже если бы ты могла, это не помогло бы Бису добраться до тебя через твою настроенную ауру.
Это не для этого. Я оттолкнула сердечную боль. Я чувствовала, что Дженкс смотрит на меня, но не осмеливалась встречаться с ним взглядом, когда доставала флаконы Айви из сумки и ставила их в ряд на столе. Это для баку. Зак сказал, что он мог видеть накопленный ущерб от баку в ауре Лэндона. Бис не смог увидеть никаких доказательств его нападения в моих внешних оболочках, но если это проявится во мне изнутри, и я смогу найти такие же повреждения у людей, на которых он напал, тогда у меня есть разумные основания обвинять баку в убийствах.
Я могу поручиться, что баку вызвал их действия, сказал Ходин, и я кивнула, осторожно развязывая шарф, чтобы показать свои кусочки кедра, грушанки, цикория и тугие бутоны одуванчика.
Справедливо, но я не могу этого доказать. Это может. Я взглянула на десятиконечную звезду. Или, по крайней мере, доказать, что обвиняемые были втянуты в это, возможно, одержимы. Воспоминание о желании убить Трента пронзило меня, и я подавила дрожь.
Вот что получается, когда пытаешься жить в рамках человеческой системы, мрачно сказал Ходин. Тыдемон, Рейчел.
Значит, я должна взять и сделать то, что хочу? сказала я, устав от привилегированного образа мыслей старого доброго мальчика, и Дженкс хихикнул. Это не только для них. Лэндон использует баку, чтобы заставить меня убить Трента, и хотя я уверена, что все демоны были бы в восторге, сказала я с горькой драмой, это вернет меня в Алькатрас, а Лэндона к власти. Я приподняла брови. Или, скорее, баку, когда он захватит Лэндона. Весь прогресс, которого мы добились, интегрируя демонов в реальность, не будет ничего значить, если мы поскользнемся. Вы все мне здесь нравитесь. Я не знаю, почему. Все вы, кажется, решительно настроены все испортить.
Ходин нахмурился, ссутулился, глядя на стол.
Я только что сказал тебе, что ты права. Почему ты должна это доказывать?
Это то, что мы здесь делаем, сказал Дженкс. Все невиновны, пока не доказана их вина. Даже демоны.
Ходина шаркал ногами по старому деревянному полу.
Как странно.
И иногда заноза в заднице, но это удерживает меня от линчевания. Я воспользовалась своим церемониальным ножом, чтобы обточить кончик кедровой палки, и положила ее на стол. Хочешь помочь?
Помочь тебе украсть мою работу? Нет. Он откинулся на спинку стула, глубже устраиваясь в его удобном, усыпанном опилками кресле. Но твои усилия, несомненно, будут забавными. Ты не сможешь открыть десятигранник. Слишком большое расстояние между свечой «Все» и соединительными нитями.
Задница, сказал Дженкс, и я убрала волосы с плеча, чтобы выманить его из-за стола.
Тогда ты не будешь возражать, если я попробую, сказала я, беря магнитный мел.
Каков твой план, Рейч? спросил Дженкс, приземлившись мне на плечо, приглушенно ругаясь, когда поскользнулась на скользком шелке из пыльцы пикси.
Играть на ощупь, сказала я, подняв брови, когда Дженкс осторожно присел на спинку дивана. Надеюсь, что все, что мне нужно, это удвоить свечи и превратить закрытый пятиугольник в десятигранник. Если проклятие Ходина стоит того, чтобы обвести его солью, оно будет действовать так же.
Мое проклятие, собственнически сказал Ходин, кисло глядя на Дженкса, который теперь находился в четырех дюймах от его уха. Затем он добавил мягче:Двойная пентаграмма? Он подвинулся, то ли чтобы подойти ближе к столу, то ли подальше от Дженкса. Как ты предлагаешь получить десятиконечную звезду из пятигранного пятиугольника?
Вот так, сказал я, рисуя пятиугольник с обычными расходящимися линиями от центра, затем добавила пять дополнительных линий, проходящих через средние точки стен. Я прикинула, как далеко мне нужно зайти для предложенных звездных точек, и глаза Ходина расширились от интереса. Какие слова ты использовал, чтобы открыть его? Я размышляла вслух, затем просветлела. Obscurum per obscuris, сказала я, усиливая свою хватку на лей-линии и позволяя ей заполнить глиф.
Я не ставила никаких свечей, поэтому не знала, чего ожидать, но с трепетом почувствовала, как во мне появилась капля энергии, и на столе появилась идеальная пятиконечная пентаграмма, линии которой были более заметны, чем что-либо еще, так как не было пепла свечи, чтобы придать им материальность.
Хорошо нерешительно сказал Ходин, пристально глядя на линии. Но здесь все еще только пять точек.
Я прикусила губу, затем потянулась за кедровой веточкой, все еще держащей полдюжины темных от мороза листьев.
Ее просто нужно сдвинуть на несколько градусов, сказала я, протягивая руку.
Рейчел! крикнул Ходин, когда я пробила глиф. Крылья Дженкса предупреждающе застучали, но затем его глаза расширились, когда я подтолкнула линии не там, и они сдвинулись, точки, установленные на отдельно стоящих линиях, как колесо рулетки, щелкнувшее, чтобы остановиться. Позади осталось призрачное изображение первоначального места размещения. У меня была моя десятиконечная звезда.
По-моему, похоже на десятиконечную звезду, самодовольно сказал Дженкс, когда Ходин двинулся вперед.
Запечатай ее, сказал Ходин, и я отступила, колокольчики на поясе зазвенели. Назови то, что ты сделала, и зарегистрируй это в коллективе, чтобы могла сделать это снова! воскликнул он. Латынь. Свяжи движение с именем. Сделай это, Рейчел. Я не могу. Я не вхожу в коллектив. Это нельзя забыть.
О! Я уставилась на то, что сделала, только сейчас осознав, насколько это было редко. Эм, сказала я, повернувшись. Каково было латинское слово для изменения? Э, Wee-keh Wehr-sah. Evulgo, Рейчел Мариана Морган, сказала я, и последние слова запечатлелись в коллективе.
Vice versaи наоборот? Длинное лицо Ходина сморщилось. Ты шутишь. Это уже почти не похоже на латынь.
Вот почему я придерживалась оригинального произношения, сказала я, смутившись. Ut omnes unum sint, сказала я, и, слегка напрягшись, десятиконечный глиф исчез, оставив только первоначальный пятиугольник. Послушай, если тебе это не нравится, уходи. Я делаю здесь все, что в моих силах.
Мммм. Пальцы Ходина дернулись, как будто он искал мел. Он медленно вдохнул и выдохнул, его взгляд коснулся моего амулета бессонницы, затем опустился на увядающую растительность на моем шарфе и, наконец, на мои пальцы, все еще содержащих грязь из сада, теперь смешанную с мазком магнитного мела. Я впечатлен, наконец сказал он, и Дженкс чуть не поперхнулся, испуганно покраснев серебром. Ты покажешь мне свои идеи, Рейчел?
Мой взгляд метнулся к Дженксу, и, увидев, как он пожал плечами, я кивнула. Это была просьба, и почему-то это было более тревожно, чем требование. Требовательный демонс этим я знала, что делать.