Именно здесь двое знаменитейших алхимиков сошлись в жестоком споре, длившемся двое суток без передышки и окончившимся полным словесным крахом младшего из них. К несчастью для победителя, побеждённый был значительно младше, да ещё и в раз в пять сильнее. И, не желая признавать своё бесславное поражение, взял да и откусил ухо своему оппоненту.
Здесь, по приглашению Эгбертова деда, гостила первая красавица королевстваграфиня Ульгинда. Умудрившаяся перебывать в фаворитках у большинства царствовавших тогда монархов и стать Прекрасной Дамой, по меньшей мере, длядвухста рыцарей. Рекорд, который никому с тех пор не удавалось не то что перекрыть, а хотя бы повторить.
Особого внимания заслуживало историческое окно, из которого Кловизий Толстяк, внук основателя замка, вылил отравленный суп на предателя-слугу. Тот уже месяц безуспешно пытался отправить своего хозяина в мир иной. К счастью, у господина барона оказался лужёный желудок. Суп же он вылил от возмущения: его подавали к столу уже третий (третий!) день подряд. В общем, это было славное местечко.
Бедняки же, ввиду отсутствия и управляющих, и большого количества слуг, и дажемало-мальского хозяйства, тем более, никуда не спешили. Впрочем, те из них, у кого это самое хозяйство всё-таки имелось, задирали нос совершенно напрасно. Ибо на такое убожество польстился бы разве что самый последний, самый неудачливый из воров.
Гости ели и пили, пили и ели. А после обеда дружно собирались в гостиной послушать очередную порцию бредней. Благодаря стараниям Эгбертова прапрадеда, размеры помещения позволяли провести здесь даже конный парад, не то, что вместить каких-то жалких (ха!) полсотни человек.
Затем наступало время ужина. Вечера благодатные дамы и господа коротали, в основном, за играми. Играли в кости и в карты: «дурака», «тридцать тысяч стрел» и «жабу королевскую». Но особым успехом пользовалась модная новинка, привезённая кем-то из столицы«наглый вор». Разумеется, игра эта была лишь для избранных, то бишьбогатых и очень богатых гостей. Ибо по окончании партии, проигравшие тут же, как по команде, закрывали глаза, а победитель обходил всех и у каждого забирал какую-нибудь ценную вещь. Когда же все глаза открывалисо смехом хвастался своими приобретениями. «Воровать» надо было как можно быстрее. Пока «жертвы» скандировали хором: «Р-ра-аз, два-а, три-и» И такдо десяти. Если на счёте «десять» «вора» ловили за руку, он возвращал все.
Были и другие игры: «Кто больше выпьет», «Ущипни служанку». Ну, и прочие, тому подобные, непринуждённые светские развлечения.
Гости быстро перезнакомились друг с другом. Разумеется, богачи с богачами, бедняки с бедняками. И те, и другие держались особняком и лишь раскланивались при вынужденной встрече. (Угадайте с трёх раз, чьи поклоны были ниже и подобострастней?) Но все единодушно сходились в одном: свадьба удалась! («А служаночки какиепрелесть!»)
Служаночки тоже откровенно радовались гостям. Не столько присутствию в замке благородных кавалеров, сколько их спутниц. От них была явная, несомненная и неоспоримая польза. Да еще какая! Платья дам длинными, многоярусными шлейфами отлично подметали мозаичные полы. Служанки тихо ликовали. Они благославляли эту моду, здорово облегчившую их жизнь. Полы помещения, где в течение хотя бы получаса находилось хотя бы несколько знатных дам, после их ухода блестели и сверкали и, как минимум, пару дней не нуждались в уборке. По той же причине все мраморные и мозаичные полы, все лестницы и переходы замка были дочиста вытерты и даже слегка отполированы атласными, шелковыми, бархатными и парчовыми шлейфами.
Хотя, конечно, парчаэто не очень хорошообсуждали служанки за завтраком. То есть, даже и совсем нехорошо. Ещё поцарапает невзначай дорогие мозаики! То ли делошёлк и атлас. А уж бархати вовсе замечательно! Просто подарок для любителя чистоты. И дружно подтверждали: бархатсамое наилучшее. Да-да! Именно бархат.
А гостям больше всего понравились сами молодожёны. «Какие люди! Такие любезные, обходительные! Не людипросто ангелы! Разве можно отказаться от общества этих бесподобных людей?!» А бесподобные, любезные и обходительные люди спали и видели, как бы поскорее остаться одним. Для молодожёнов желание вполне нормальное и естественное.
Глава 12-продолжение, 13
К тому же, гости с каждым днём становились для них (увы!) все дороже и дороже. В буквальном смысле этого слова. Но как выпроводить злополучную ораву ни Эгберт, ни Мелинда не то, что не знали, но даже смутно не представляли.
Зато скучать им не приходилось. Так, на седьмой день кажется, это был вторник, а может быть, четверг? Впрочем, не важно. Так вот, на седьмой день пребывания в замке «дорогих гостей», произошло нечто совсем уж несуразное.
Сразу же после завтрака одна из юных дам решила прогуляться по замку. Ей хотелось дотронуться до легендарного Камня. Того самого камня, с которого, если верить многочисленным слухам и легендам, первый барон Бельвердэйский, Кловизий Ветреник (за красоту и любовь к роскоши, прозванный Великолепным) и повелел начать строительство замка сего.
Человек думающий непременно задал бы вопрос: «Как же этот камень, очутился здесь, на поверхности?» Но гости не думалиони восхищались. И непременно оставляли у подножия камня пару монет: грязный белый булыжник слыл Исполнителем Желаний. Надо просто загадать что-нибудь, во что и самому-то верилось с трудом, и положить монету. Если она через несколько часов исчезалазначит, в необозримом будущем задуманное имело шанс сбыться.
Сбывалось ли? Бог весть! Вот монеты, да, исчезали исправно.
Итак, одна из юных дам решила прогуляться. Но без сопровождения. Это, увы, было непросто. Её, как одну из наиболее привлекательных невест (красивую, богатую ик счастью для неёне слишком умную) постоянно осаждали ретивые поклонники. Не подумайте дурного! То были честные претенденты на её руку, сердце и необозримые поместья.
Красавица всё же исхитрилась сбежать от них. Легендарный Камень находился внизуна хозяйственном дворе. «Вот и замечательно! Там, среди служб, меня вряд ли станут искать», решила девушка. Придерживая пальчиками подол бархатной юбки и думая лишь о том, как бы не испачкаться (или хотя бы испачкаться не слишком сильно), она медленно и осторожно спустилась по мраморной лестнице. Левая нога её коснулась земли, а вот правая Правая наступила на что-то маленькое и мягкое. Изо всех сил стараясь удержать равновесие, красавица опустила глаза
Как потом со смехом и удивлением утверждал Эгберт, чем изящней и нежней девушка, тем сильнее и оглушительнее она вопит. Судя по издаваемым звукам, у этой тростиночки-хворостиночки оказались лёгкие слона.
Примчались все: слуги, хозяева, гости. Девушка томно взглянула на подоспевших поклонников. Поманила пальчиком одного из них (разумеется, самого красивогочем лишний раз подтвердила свою глупость) и«Ах!»свалилась ему на руки. Разумеется, в глубокий обморок.
Потрясённые слуги смотрели на усеявших весь двор дохлых кур, что лежали и поодиночке, и небольшими (по три-четыре) или же большими (семь-десять) кучками. На одну из них и наступила юная дама. «Что за напасть? Эх, сколько еды зря пропало!»сокрушались слуги, относя неподвижных птиц на кухню. Подёрнутые белёсой плёнкой круглые глаза, безвольно обвисшие крылья и гребешки. Жалкое, жалкое зрелище!
По приказу старой птичницы служанки проворно («Скорее! Давайте, пошевеливайтесь, ну?!») ощипали бедолаг. Пока, мол, ещё тёплые. Потом, ахая и охая, девушки свалили голые тушки в самое холодное место. Когда-то здесь располагалась тюрьма, а теперь при новых хозяевахотличный погреб. Пожали плечами, развели руками, ещё раз вздохнули и ушли.
К вечеру большинство гостей и думать забыло о нелепом происшествии. Тем более, приближался ужин. Провести его решено было в тесной компании «исключительно людей разумных». Это предложение встретило поистине горячий отклик в мужественных сердцах.
Один только шум от них, ворчал первый рыцарь.
Шум да кривляния, вторил ему другой.
Не столько съедят да выпьют, сколько голову вам заморочат, соглашался с ним третий.
И всего-то пугаются, всего боятся. Чуть что: «Ай! Ой! Изыди, нечистая сила!» Одно слово, бабы. Что в дерюге, что в парче: ба-аб-бьё-о!!!