«Придется брать личным обаянием, рассуждала ведьма. Ах, ну неужели столь высокородная и прекрасная, столь изысканная дамасплошное совершенство! и не очарует хоть кого нибудь?! Да быть того не может!»
Конечно, и рыцари, и благородные сеньоры провожали ее долгими взглядами. Вздыхали. Томились. Однако, почему-то не спешили пасть к ногам черноволосой красавицы. Напрасно бродила она среди гостей, напрасно рассылала откровенные улыбки. Не удосужившись прочесть ни сттрочки Куртуазного Кодекса, ведьма и не подозревала, что столь знатную даму позволялось, в лучшем случае, пожирать глазами.
«Какое возмутительное, какое преступное, какое непростительное да да, непростительное уважение!»возмутилась Элоиза. И сгоряча превратила последних, попавшихся ей на глаза, рыцарей в камни. Да не в простецкие булыжники, которых на любой дороге, в любом оврагехоть с головой завались. Ах, если бы Оскорбленная Элоиза всадила в несчастных сто-олько злости, что они не успели ни охнуть, ни вздохнуть, ни даже глазом моргнуть и уж тем более, чего то уразуметь. Но самое злопакостное состояло в другом. Окаменевшие рыцари были обречены чувствовать то, что чувствовали в момент заклятья. То бишь вечное желание, вкупе с вечной же яростью от невозможности это самое желание утолить. Чувства эти передавались каждому, невзначай присевшему на один из камней. Больше получаса, как правило, не выдерживал никто. Разумеется, никто из мужчин. А дамы и вовсе вскакивали, как ошпаренные, не понимая, откуда у них взялись столь неделикатныеда что там, откровенно бесстыжие мысли!
Уставшие, вконец замотанные, слуги недолго ломали головы над тем, откуда появились эти бурые, с черно-серебристыми вкраплениями, валуны. Аккурат посреди двора. Кто ж их сюда заволок? И, главное, зачем?! Да уж, задачка
Но присутствие многочисленных гостей не давало ни хозяевам, ни слугам хоть ненадолго опомнится и толком поразмыслить: а и, в самом деле, откуда? Поэтому особо впечатлительные стали обходить «Вожделеющие Камни» стороной. Чудо-то оно чудо Да уж какое-то не больно приятное. А друзья пострадавших решили, что те, как и грозились накануне, отправились в ближайшую деревню. К кому, к кому Да к девкам! Ясно, зачем. Неужто сами не понимаете?!
Все знают, что рыцарь без грехакак бы и не рыцарь вовсе. И любого (ну, или почти любого) из них можно смело наказывать. А уж за чтовсегда найдется. Но все же сотворенное Элоизой иначе как изощренной пыткой не назовешь. Поистине адское наказанье!
Так что затея с охмурением, то есть с обольщением, соблазнением и последующим использованием кого-либо в своих целях с треском провалилась. Увы. «Опять колдовать», с тоской подумала Элоиза. Она вернулась к себе, раскрыла книгу и ай-яй-яай! Нужная страница оказалась кем-то безжалостно, даже не вырванавыдрана. Неизвестного (или неизвестную) не смутило название книги: «Краткий справочник по колдовству». Как не смутило и то, что само название, вычурные золотые буквы, проступали на обложке лишь от прикосновения руки. И что-то, что-то еще было не так. Ага, вот оно! Картина с изображением старой дамы почему-то висела криво. Ураганов, земллетрясений, генеральных уборок и прочих катаклизмов, к счастью, не было. Правда, уходя, Элоиза не заперла дверь. Но свеженький альманах «Только для рыцарей», предусмотрительно оставленный ею на столе, лежал там, где и лежал. Это могло означать только одно: никто из сеньоров сюда не заходил.
Она взглянула на баночку с розовым вареньем. Под тяжелой крышкой лежала обожравшаяся муха и слабо, ел-ле, ел-ле-е, пыталась шевелить лапками. «И дамы не заходили, удивилась ведьма. Чего ж это картину так перекосило?» Полотно было агроменным, рама тяжеленной. «Чистое золото, ох!»отметила Элоиза, пытаясь вернуть его в прежнее положение. От чрезмерных усилий она вся взмокла и, высунув тонкий розовый язычок, облизнула им пот со лба. Тетушку передернуло. Ей с превеликим трудом удавалось сохранять чопорное выражение. Чопорное и неестественно честное. (Честное-пречестное!) Другая ведьма мигом заподозрила бы неладное, а Элоиза Элоиза пялилась на изображение и думала лишь о том, что целая треть ее плана рухнула. Самая веселая, замечательная, самая грандиозная. Что ж ей теперь своими руками, что ли, прикажете поджигать?! Исколоть пальцы о сучковатые дрова, испортив безупречный маникюр? Да ни у кого во всем королевстве нет таких длинных когтей то есть ногтей! Они ее гордос
И с мыслями о поджоге замка пришлось рассспроститься. «Жаль, вздохнула Элоиза. Атласное платье великолепно смотрелось бы на фоне огня. Ах, какой эффект упущен!»
Глава двенадцатая
Госпожу баронессу, как и её мужа, преследовали беспокойные мысли. Однако, причина их появления была иной. Звалась она коротко, всего одним словом. Матильда.
«Девочка, крошка, малышка» нуждалась в ежеутренней прогулке. Мелинде приходилось вставать не просто рано, а просто ни свет, ни заря. Чтобыупаси, бог! случайно не нарваться на кого-нибудь из гостей, в неурочный час выскочившего по нужде.
Ей приходилось тайком прокрадываться на чердак донжона, где была надёжно (на три огромных замка и заговоренную ручку от швабры) заперта Матильда. Тайком выводить дракониху в потайной ход и топать кружным путём через всё подземелье замка. «Быстро, быстро, быстро!»насколько позволяли короткие лапки юной драконихи и её собственные ногипересекать пространство от замка до ближайшего леса. Немалое пространство. И, к тому же, открытое всем ветрам и любопытным взглядам.
Лишь когда они оказывались среди деревьев, госпожа баронесса, наконец-то, вздыхала свободно. Детская шубка Матильдыгрязновато жёлтая и местами всклокоченная, служила ей отличной маскировкой. Да и зелёное, щедро расшитое золотом, платье Мелинды делало свою хозяйку почти невидимой. Любопытный мог увидеть не женщину, а игру солнечного света в листве деревьев и трав.
На опушке, собравшись в тесную кучку, росли молодые тонкоствольные осинки. Стоило показаться неразлучной парочке, как деревца начинали мелко-мелко трястись от страха.
Первой шла Мелинда. За ней, не разбирая дороги, напролом, брела полусонная дракониха. Она щурилась, хлопала белёсыми ресницами, сама себе наступала на лапы и время от времени широко зевала. Вид её многочисленныхострых как иголкизубов ввергал осинки в ещё больший трепет. Они уже не раз и не два ощутили их на собственной коре.
С неменьшими предосторожностями возвращались домой. «Гости, гости А чтоб вы провалились!»в очередной раз думала Мелинда, запирая дверь чердака, где как пленённая юная принцесса, вынуждена была томиться Матильда. Вдогонку госпоже баронессе неслись обиженный рёв, шипение и громкий треск дерева. Свободолюбивая дракониха отводила душу, ломая сваленные в дальнем углу старые скамьи. Сначала на крупные, потомна средние, а затем и вовсена мельчайшие куски и щепочки. Угрызаясь совестью перед ни в чём не повинным существом (к тому же еще, и малолетним), госпожа баронесса шла будить мужа. И потом весь день ломала голову, как бы выпроводить хотя и званых, но уже порядком надоевших да что там, надоевших! о-сто-чер-тев-ших гостей.
Не стоит удивляться и уж, тем более, возмущаться агрессивности её мыслей: гости безвылазно торчали в замке уже вторую неделю. От «необыкновенного гостеприимства!» они вскоре осмелели (а точнееслегка обнаглели). Правда, рассчитано было «необыкновенное, потрясающее гостеприимство!» дня на три-четыре. В лучшем случаена неделю. Но гулять, так гулять! Количество комнат позволяло разместить в замке даже целую армию с лошадьми и главнокомандующим. А не то, что каких-то там (подумаешь!) полсотни гостей. Которые так обжились, словно уже и не собирались покидать уютный замок. И, конечно же, «таких хлебосольных и милых, таких очаровательных хозяев!»
Богатые не торопились оттого, что имели отлично налаженное хозяйство и ворующих очень умеренно, а значит, достойных всяческого доверия, управляющих и множество слуг. А провести время в одном из древнейших и знаменитейших замков королевстваподобная честь не каждому выпадает. Говорят, здесь часто гостили венценосные особы, а также многие заезжие знаменитости. Например, король РуффийIII Мракобесярый противник магии. Сестрички-королевы Зельфина Прекрасная и Оргелуза Ужасная. Поговаривали, что и та, и другая полностью соответствовали своим именам.