Он подошел поближе, аккуратно ступая, раскинул гать. Так и есть, Роман ворочался и запутывался все крепче.
Лежи смирно, я сейчас, сказал Мишаня и стал перепиливать траву, отбрасывать прочь, и как бы случайно, как будто рука сорвалась, вогнал лезвие в бок.
Роман кричал, руками елозил по Каше, рвался, раскачивался, а ползучка тянула назад.
Мишаня быстро огляделся, нету вроде дронов. И еще раз ножом. Теперь все.
Ты это Ты б меня сам, правда? Скажешь, нет? Я же знаю, понял. Ты и товарища своего там, шептал Мишаня.
Мешок забрал, по карманам пошарилнет денег. Паспорт и таблетки. Ну что ж. Накинул гать на покойника, сел сверху, пускай утонет побыстрей. Пока можно посмотреть, что ж там в мешке, зачем они в Кашу полезли. Круглые и длинные стеклянные штучки не пойми с чем, пластиковые контейнеры, все в Каше, потеках, плесень кой где. Камни, непонятные кусочки. Ядовитые, нет? Мишаня разломил один, золотистая пыльца поднялась облачком, запах приятный. Мякоть внутри желтоватая. Он понюхал ее, а пробовать не рискнул. Слухи ходили, что первая экспедиция что-то в Каше оставила, говорили, целебное что-то. Да мало ли слухов было! Значит, правда? Если, скажем, это китайцам продать, сколько выручить можно? Только выбраться надо сперва.
Мишаня убрал гать, Каши сверху нагреб побольше. Ползучка не выпустит, а червячки и прочие быстро обглодают. Он порезал паспорт на мелкие кусочки, пластик с трудом подавался. Нож почистил Кашей. По частям выбросить надо это добро. Осмотрелся, все правильно, вон туда, а деревню лучше обойти, немного дольше, зато надежней будет.
Шел Мишаня и молился по дороге:
Горшочек, вари как надо тебе и по желанию твоему. Горшочек, вари, я тебе не буду мешать. Горшочек, вари, не нам о тебе рассуждать. Горшочек, вари, и дай мне вернуться живым.
Алиса на работе
Алиса выросла и устроилась на работу. Ввести новенькую в курс дела поручили опытной сотруднице по прозвищу Черная Королева.
Бежим! воскликнула Королева, и когда они пробежали длинный коридор и завернули за угол, спросила, ну как?
Нормально, сказала Алиса, слегка запыхавшись.
Надо бежать изо всех сил, чтобы показатели были прежними. А чтобы их улучшить, надо бежать Ну, это еще ни у кого не получалось.
Они пошли по другому коридору.
Вот здесь святая святых. Статистика. Тут делают отчеты, торжественно сказала Черная Королева.
В маленькой комнате за компьютерами люди что-то печатали. Королева и Алиса вошли. На экранах были таблицы, диаграммы, графики, презентации, и всё это мелькало со страшной быстротой.
Это так важно? спросила Алиса.
Важно Неважно Будешь работатьпопадешь в отчет. И может быть, тебе дадут премию в следующем квартале, сказала Королева.
А в этом дадут? Я буду очень хорошо работать, сказала Алиса.
Нет. Премия не в этом квартале, а в следующем. Когда он придёт, он станет этим. Понятно?
Не очень. Мне почему-то кажется, что здесь все немножко не в своем уме, сказала Алиса.
Конечно. Это потому, что своего ума для работы не хватает. Вот здесь пьют чай, Королева открыла следующую дверь.
Там было полно народу, кипели чайники и пищали микроволновки.
Некоторые тут просто убивают время, громким шепотом сказала Королева. А теперь мне нужно на совещание. Пойдешь со мной.
Мимо вприпрыжку пробежал сотрудник. Глядя на часы, он вскрикивал:
Ах, как я опаздываю!
А вы не опаздываете? спросила Алиса.
Я задерживаюсь, величественно сказала Королева.
Они вошли в зал, где совещание было в самом разгаре. Докладчик показывал указкой на график. Кто-то спал, кто-то смотрел на экран, а кто-то в телефон. Через четверть часа Алиса смертельно заскучала. Она спросила у соседа:
Простите, вы не подскажете о чем все это? И зачем?
Молодой человек вздрогнул, посмотрел на Алису, потом на график и сказал:
Э-э-э О-о-о Как его там В общем Ну да.
Алиса сказала:
Странно. Я думала, что буду работать, чтобы приносить пользу.
Внезапно докладчик замолчал и посмотрел на Алису. И все тоже замолчали и посмотрели на Алису.
«Лучше бы мне промолчать», подумала она.
«И правда, лучше бы тебе промолчать», подумали все.
Что ж, Алиса поработала немного и привыкла. Но квартальную премию так и не получила.
Домовой разбушевался (новогоднее)
Бревенчатый домик вздрогнул.
Плюх! упала снежная шапка с крыши.
Бам! распахнулись двери.
Уя-ууу! вылетел здоровенный рыжий кот с ошалелыми глазами.
Дед и бабка сбежали с крыльца, держа в руках полушубки.
Бум-бум-бум-бум! вылетели вслед четыре валенка.
И чтоб духу вашего тут не было! донеслось из дома.
Дверь захлопнулась.
Ох-ох-ох, совсем Елистратушка задурил, вздохнул дед, надевая валенки.
Бабка сманивала кота с дерева. Он задом осторожно спустился и плюхнулся на руки. Бабка покачнулась.
Пошли, дед, не впервой. У Кузьминичны посидим, как всегда. Покричит наш домовой и остынет.
Кузьминична в их маленькой деревне слыла бабой ученой, и по совместительству, ведьмой. О некоем противоречии этих занятий никто не задумывался. Кузьминична делала закваску для хлеба, варила травы, кому-то хворь заговаривала, а иных сразу посылала в город лечиться. На огороде растила диковинные цветы, а овощей у нее было каждый год столько, что хоть всю деревню корми. С живностью ладила хорошо. Бывало, людей с домовыми мирила. А Семену, которого нынче домовой выгнал вместе с женою Лизаветой и котом, приходилась дальней родней.
Открыла дверь и руками всплеснула:
Опять?
Опять.
А на этот раз что?
Блюдце Елистрату поставили, а Мурзинька похлебал, ответила бабка Лизавета, прижимая к себе кота.
Кот поднял грустные глаза и вздохнул. Кузьминична ему ни на грош не верила.
Ладно, заходите, гости дорогие. Переночуете, а завтра сходим и поговорим. А ты, Мурзя, гляди у меня. Испортишь чегошапку сделаю!
Мурзик поглядел умильно на Кузьминичну. Он ей тоже ни на грош не верил, всякий раз грозилась, и что? Шкурка на месте, кот здоровехонек.
Переночевали. Рано утром Кузьминична принялась эксперимент ставить, новое лекарство делать. Уставила стол баночками, скляночками, горелку зажгла, таймер завела. Сидела, в тетрадочку писала.
Лизавета завтрак готовила, Семен пошел дрова рубить, а Кузьминична все смотрела, что-то капала, добавляла, убавляла, писала.
Кхм-кхм. Кхм, говорюнамекала Лизавета.
А? спросила Кузьминична, подняв голову.
У меня готово все.
Угу. Еще чуть-чуть, и пойдем.
Лизавета вздыхала выразительно, смотрела на часы и поджимала губы. Кузьминична горелку потушила, со стола убрала и уткнулась в тетрадку. Семен подошел, сели завтракать. Мурзик перестал мышей гонять, прыгнул к хозяйке на колени и встал, оглядывая стол: есть чем поживиться? Фыркнул на кашу и пироги с черемухой, удалился к миске с молоком.
Потом втроем пошли к домовомууговаривать, разговоры разговаривать. А тот ни в какую. Пироги принесенные есть не стал, сметана не понравилась.
Кузьминична поморщилась. Гостей она не слишком любила, хоть и родня.
Уходите подобру-поздорову, сердитый я! крикнул Елистрат.
Вернулись обратнобатюшки-светы! По столу, по полу все разлито, банки, колбы разбиты, а кот летает воздушным шариком под самым потолком, о стены стукается. Как двери открыли, так его ветром на улицу вынесло. Хорошо, за дерево зацепился. Орет благим матом на всю деревню.
Мурзинька! Держись, родной! закричала Лизавета.
Это как же? спросил дед Семен.
Вот это да! Что ж он намешал? Кузьминична бросилась в избу, стала разбирать пузырьки и скляночки, бормоча под нос.
Что смотришь, сними его! завопила Лизавета.
В сарае лестница! крикнула Кузьминична.
С улицы доносились разнообразные звуки. Басом мяукал кот, Лизавета причитала, подошли соседи поинтересоваться, что да как, упала лестница, ругался Семен, ему давали советы, Лизавета жаловалась на судьбу.
Ничего, снимут. Этот кот еще нас переживет, проворчала Кузьминична, от, зараза, сколько всего перебил!
Где-то через полчаса Лизавета, всхлипывая, принесла кота в избу. Он жалобно мяукал и пукал. От запаха глаза слезились. Кузьминична взяла крепкий полиэтиленовый пакет, поймала Мурзиковый пук и завязала накрепко. Вдруг пригодится?