Князь смотрел на с изумлением. Брови поползли вверх, губы раздвинулись в улыбке.
Лилия Генриховна, а может, все же договоримся? Признаю, виноват. Недооценил. Но сейчас готов ухаживать за вами, как нормальный жених.
Нет, не договоримся, я зачем-то оглянулась на Иена, который вроде бы стоял с невозмутимым лицом, но при моем отказе выдохнул. Или мне это показалось.
Хорошо, договор будет расторгнут, тяжело вздохнул князь. Жаль, конечно. Но портить себе жизнь я не готов, вы правы. Домой поедете?
А это уже не ваше дело. И еще: я хочу выкупить вашего кухонного раба Валенуэля.
Нет! рявкнул вдруг Иен. Я против.
А тебя не спрашивали, буркнула я.
Вот оно значит как миледи предпочитает альвов?
Что? А да. Люблю блондинов.
Ничего себе у них фантазия! Даже я не додумалась смотреть на Валика, как на сексуальный объект!
Как расплачиваться будете?
Я выложила на стол свои камни. Холодный хищно сверкнул глазами, буквально пожирая их взглядом.
Стоимость камней, я полагаю, вам известна? небрежно спросил он.
Разумеется, я же княжна Алмазная. Вашими усилиямидо сих пор. Вы мне ещё около трех тысяч золотом должны будете.
Про стоимость брюллей мы с Вилли уже разговаривали. Цену я, конечно, завысила. Но с этими жадинами по-другому нельзя.
Откуда трех? ожидаемо взревел князь Холодный. Пятьсот золотых!
Не меньше двух с половиной!
Тысячу!
Сошлись на полуторах и паре лошадей. Нам же с Валиком все равно нужно на чем-то ехать. Хотя бы до ближайшего поселения людей.
Иен недовольно пыхтел и делал страшные глаза, явно пытаясь мысленно что-то сказать своему князю, но мы не обращали на него никакого внимания. Договор подписали честь по чести, я придиралась к каждой букве. Суммы прописью, суммы цифрами, мало ли что. А брачный договор не просто уничтожили, как предлагал князь, а написали на нем, что он недействительный по соглашению сторон, и я его себе забрала. На всякий пожарный. Может, копия имеется, уничтожать нельзя.
С вами было приятно иметь дело, Лилия, напоследок сказал мне князь, целуя руку. Жаль, очень жаль, что я вас недооценил. Что ж, за глупость надо платить, правда, Иен?
Тот промолчал.
Я вышла из кабинета на полусогнутых ногах и вся мокрая от пота. Мне казалось, что это была грандиозная битва. И почему за окнами солнце? Разве не прошло полдня, пока мы там договаривались?
Пятнадцать связок золотых монет были очень тяжёлыми. Очень. Мне хотелось уронить их на пол и тащить за собой на верёвочке.
Оперлась спиной на стену, переводя дыхание. Убрала влажные волосы с потного лба. Я справилась?
Я справилась! Я сделала огромный шаг к своей свободе!
20. Свобода
Очень хотелось завизжать и запрыгать от счастья, а потом расплакаться, а лучше все одновременно, но "бывший", как я теперь с полным правом могла называть Иена, смотрел укоризненно. Дескать, и чего ты, Лиля, добилась? А я добилась многогобольше я никому не принадлежала.
Золото тяжелое, довольно мирно сообщил Иен. Давай хоть до комнаты донесу. Тут килограммов пятнадцать, не меньше.
Мое, сказала я, прижимая к себе связки с деньгами. Не дам.
Лиль, ну в самом деле! Не стоит женщине тяжелое носить.
Ничего, своя ноша не тянет.
А ты и в самом деле с этим ушастым хлюпиком спуталась? Я думал, у нас все хорошо, Лиль.
Я тоже так думала, Иен, тут же прекратила радоваться я. А оказалось, что мы даже не женаты. Поэтому иди ты в задницу, понял? И ко мне вообще больше не подходи!
Последние слова я уже орала.
Позволь я всё объясню!
Нет, не позволю! Раньше надо было объяснять, теперь мне уже плевать.
Поплелась по коридору к лестнице, прямо держа спину и задрав подбородок. А деньги и в самом деле были тяжелее, чем мне сначала показалось. Нет, система их хранения мне очень понравилась: в монетах были дырки, и золотые надевались на кожаный шнур по 100 штук. У меня рук не хватало, а на шею надетьголова не влезла. Я пыталась развесить свои мониста на руки, но они соскальзывали. Иен молча вырвал у меня связки монет, а когда я начала вопить, подхватил меня и закинул на плечо.
А ну пусти, животное! орала я. Права не имеешь! Пусти, кому сказала!
Тяжёлый шлепок по пятой точке ненадолго привел меня в разум.
Прекрати орать, ровно сказал бывший. Я тебя в кухню отнесу. Так быстрее всего будет.
Я прекратила, потому что мне не хотелось, чтобы местное население сбежало на бесплатное шоу. И без того я клоуном была последний месяц. Уверена, все прекрасно знали, что браслет ненастоящий. И я на самом деледура набитая.
И это очень обидно, почти до слез, но плакать при бывшем я не буду. Пошёл он
Иен и в самом деле приволок меня на кухню. Поставил посередине помещения, кивнул вытаращившим глаза Вилли и Валику и кинул на стол связки монет. Эффектное появление, ничего не скажешь.
Ты ей рассказал? злобно посмотрел бывший на Вильгельма.
Ну, я.
Зачем?
А зачем девочку обманывали? нахмурился мой побратим.
Твое какое дело? Больше всех надо?
Мы с Лилей друзья, твердо ответил Вилли. А еще у меня есть совесть.
Иен пробурчал что-то невнятное и выбежал с кухни, громко хлопнув дверью, а я без сил упала на стул.
Я так понимаю, ты справилась? спросил Вильгельм. Сложно было?
Опупеть просто, вздохнула я и уронила голову на стол. Дальше что делать будем?
В мой край поедем, мягко ответил Валик. Найдём вам артефакт. А если не найдёмчто-нибудь ещё придумаем. Я теперь твой должник, Лиля. Ты мне сто пятьдесят лет жизни подарила. Надо только решить, как и на чем ехать.
Зима скоро, сообщил Вилли. Надо сани покупать.
Или к обозу присоединиться какому-нибудь. Нам главное до ближайшего города добраться. Там и вещи тёплые купим, и с транспортом решим. И, Лиль, ты не думай, я все деньги верну тебе.
Да черт с ними, с деньгами, вяло махнула рукой я. Домой меня верни, этого достаточно.
А сама ты как?
Паршиво, призналась я. Вот вроде бы я победила, а нафиг мне эта победа не нужна. Лучше б Иен просто остался моим мужем, жили бы как люди детей бы родили. Вот что со мной не так, меня любить нельзя, да?
Лиль, ну что ты говоришь, начал было Вилли, но альв покачал головой и ласково сказал:
Ты поплачь, поплачь. Будет легче.
Я и поплакала. Ревела, словно у меня бабушка умерла, а не обстоятельства сложились так, что я освободилась. Валик гладил меня по волосам, а я все не могла ему сказать, чтобы не трогалтолько хуже делает. Почему рыдалаи сама не понимаю. Я ведь не люблю Иена. Брак был вынужденный и с моей стороны, и с его. А что в постели все в порядке былотак за это ему ещё и спасибо сказать стоит. Теперь я спокойно могу на ухаживания мужчин отвечать. Ууу, да кому ты вообще нужна, Лиля Крышка!
А бесчувственный Вилли поглядел-поглядел, как я рыдаю, да и сбежал, заявив, что женских слез не выносит. Пошел в библиотеку, значит. Искать что-нибудь интересное.
Вернувшиеся поварихи косо на меня поглядывали, но не комментировали мою истерику. Молча только чашку с чаем подсунули и тряпку, чтобы нос вытереть. Пришлось успокаиватьсяплакать хорошо в одиночестве, а когда на тебя смотрят, как-то и неловко.
* * *
Выехали мы на рассвете, втроём на двух лошадях.
Одежды для верховой езды у меня, конечно, не было, откуда? Поэтому под платье я надела штаны Иена, которые я беззастенчиво сперла из шкафа. Позаимствовала. На память о своем несостоявшемся женском счастье. Они мне были ужасно велики, я подвязала их ремнем, но все равно они хлопали как паруса на ветру. Я бы и плащ позаимствовала, но уж больно он был тяжел для меня. Шубу, к моему огромному сожалению, пришлось оставитьс собой взяли минимум вещей. Валик обещал, что купим в пути. У меня в рюкзаке белье, зубная щетка с пастой, пара рубашек, джинсы, кроссовки и так, по мелочи.
Я вместе с Валиком ехала на одном седле, потому что упитанный Вилли был тяжелее нас обоих вместе взятых. Лошадки у гномов тоже жопастые и низенькие, зато крепкие, толстоногиекак я, в общем. Конечно, таких богатырей арабский скакун не осилит. И седла у гномов большие. Мы с Валиком поместились в одно. Неловко, конечно: приходится к нему вплотную прижиматься и со спины его крепко обнимать. И как-то странно, что он такой тощий. Я уж привыкла к масштабам Иена. Его двумя руками не обхватишь, а у Валенуэля я смогла руки на поясе сцепить. Такое ощущение, что онребёнок или подросток.