А существа вскоре закончили трапезу, и, не насытившись, полезли на Йана. Я видела, как стремительно он движется, отрубая кихрунам головы, и молилась впервые в жизни не за спокойствие душ, а за жизнь человека, который стал мне дорог. Я была нужна ему, и это обладание, эта преданность поселили в сердце теплоту и сладость. Неужели я стала для кого-то желанна? Неужели правда понравилась? Вот оно как, быть женой: это и ответственность, и радость, и тревога. Я подмечала его раны: царапину на щеке, след когтя на запястье, небольшую ссадину на лбу А потом твари полезли гуще, и я зажмурилась, не в силах ничего изменить.
Вставай,раздался надо мной спокойный голос.Поехали.
Вокруг стало чуть светлее, и лес был окутан тишиной. Я вцепилась в широкую мужскую ладонь, всхлипнула было, но прикусила губы.
Я не устал. Нам следует поскорее убраться из леса. К полудню приедем в погост, там и заночуем. Ты наверняка будешь рада нормальной постели.
Больше он не сказал ничегопочистил меч, оседлал невозмутимого Ворона, закинул вещи, сел верхом и протянул мне руку:
Хочешь остаться здесь, малышка?
Я поспешила подать ладонь, и оказалась, против обыкновения, позади него.
Тропа достаточно широка для того, чтобы мы могли ехать быстро. Держись.
Я могла только кивнуть, и долгие несколько часов прошли в бешеном галопе, от которого у меня разболелись не только бёдра, но и голова. Меня поражала выносливость Ворона, но о его породе я не знала ничего, а потому уговаривала себя не удивляться. Однако не только конь был удивителенсам его хозяин, названный волком, тоже пугал своей силой. Я поняла уже, как он расправился со злодеямиЙан молниеносно метнул в каждого по кинжалу, которыми владел столь же искусно, что и мечом. Он сражался с нечистью, и как будто вовсе не устал, и даже не был голоден! Волшебство? Выучка? Или это волчья кровь говорила сама за себя?
Когда мы достигли деревянных домов погоста, я уже едва держалась в седле, и Йану пришлось ловить меня внизу, а потом нести в дом на руках.
Господин Орхи!почтительно поклонился хозяин.Для вас всё самое лучшее, господин. Обед, чистая постель и ванная. С вами что-то случилось в дороге? Нужна помощь?
Благодарю,отозвался Йан, вручая мужчине несколько крупных монет.Не беспокойтесь, всего лишь лесная нечисть.
Я не думала о том, как выгляжу с разукрашенным лицом и разрезанным корсетом. Знала только, что порез пустяковый, и была благодарна Йану за поспешность. Тёплая вода, ароматная похлёбка, и супругживой, по-прежнему спокойный и полный сил. Мысленно я воздала предкам благодарственную молитву за то, что с мужчиной не случилось ничего серьёзного. Сердце моё медленно оживало, вспоминало старые чувства и училось множеству новых.
Раздевайся,едва закрыв дверь, приказал он.Посмотрю, что у тебя на животе.
А я должна осмотреть тебя,отозвалась я, и он подошел, начиная ослаблять завязки испорченного корсета.Йан, ты не ранен? Он ведь выстрелил в тебя.
И попал, но не туда, куда метил. Болт скользнул по шее.
Я только заметила в путанице волос кровавую дорожку, и ахнула, бросаясь к своей сумке.
Надо обработать!
Потом.
Взял меня за подбородок, осматривая синяк на щеке, и вдруг склонилсяи впился губами в мой рот. Прикосновение было лишено нежности, и я тихо ахнула от неожиданности. Попыталась было отшатнуться, но потом замерла, удивленная такой сменой его настроения. Порывистый, жадный, Йан вызывал во мне неведомое чувство глубокой боли, которая сладким цветком распускалась в теле, затрагивая и сердце. Я попыталась подладиться под бешеный ритм, который он избрал, задохнулась, и мужчина тотчас замедлился, став ласково-неспешным. Губы его были тёплыми и сухими, а руки постепенно стаскивали с меня корсет и забирались под платье. Он не пытался научить меня, и не требовал сразу многого, просто брал своё, и я нашла храбрость признаться себе, что наслаждаюсь поцелуем. Жаль, что длился он недолго, и попросить о продолжении мне духу не хватило.
Йан стащил с меня платье, а затем припал на колено, изучая сквозь дырку в сорочке пораненный живот.
Порез неглубокий. Достаточно просто промыть и намазать этой твоей мазью.
Да,тихо отозвалась я, всё ещё чувствуя отголосок поцелуя в глубине горла.Я тоже посмотрю твои раны.
Он отмахнулся со смешком:
Давай лучше поедим.
Я нахмурилась.
Даже простая царапина может быть опасна, Йан. Позволь, я раздену тебя.
Ладно,кивнул он.Раздевай.
Я довольно долго расстёгивала его броню, помнить не помня, как так ловко сделала это в прошлый раз. Было трудно, но Йан не подсказывал, наоборот, отвлекал лёгкими, удивительно ласковыми прикосновениями. Он поглаживал мои локти, касался волос, щекотал спину. Я не хотела останавливать его, и погружалась в пленительную сладость ожидания. Если он захочет меня сегоднябуду этому рада. Поцелуй вскружил мне голову, заставил позабыть о страхах. И неважно, что жрецы именно такие ласки называли греховными
Наконец я коснулась его волос, собрала их в хвост и завязала покрепче. Склонилась к ране и почувствовала, как Йан опустил руки ниже, беззастенчиво исследуя мои бедра. Мне пришлось изо всех сил усмирять свое бесстыдное тело, и, в конце концов, я не удержалась:
На Зальмите любые ласки нормальны?
Все, которые приносят удовольствие обоим партнёрам. Мы же не животные, нам дано наслаждаться. Если бы боги хотели, чтобы человек всего лишь продолжал род, он бы не дал нам такой чувственности и свободных мыслей.Он запустил пальцы под тонкую ткань, и я замерла, не в силах продолжать заниматься его раной.Ты хочешь меня, не так ли?
Да. Наверное. Мне ведь не понять так сразу
И покраснела, закусывая губы.
Расскажи, что ты ощущаешь.
Я не могла говорить связно, когда он так меня трогал, и Йан, усмехнувшись, убрал руки от моих бедер. Я начала мазать его шею, и мы встретились взглядами. Мне стало не по себе от глубины и важности чувств, которые я читала в небесах его глаз.
Я растеряна. Не знала, что с мужчиной, с мужем можно разговаривать по душам.
Ты можешь говорить со мной, о чём угодно. Не обещаю, что пойму, но выслушаю точно.
Я смущена,продолжила я.Тело меня подводит. Мне чудно и радостно, но при этом стыдно
А как в твоей стране относились к физической любви?
Просто,отозвалась я.Я была маленькая, чтобы участвовать во взрослых разговорах, но не единожды видела родителей целующимися. Это не считалось грехом, как и любое другое проявление нежности в семье.
Он улыбнулсявпервые так тепло и довольно.
Хорошо, потому что когда мы с Ульфом не на охоте и не защищаем границы земель клана, мы не прочь провести время в твоих объятьях.
Я облизнулась. Либо я сошла с ума, либо он околдовал меня своей искренностью. Меня уже не так страшило происходящее и предстоящее, и появилась незнакомая жажда, медленно перетекавшая в голод. В животе некстати заурчало, и мужчина хмыкнул.
Иди к столу, мне нужно почистить доспех.
Я могла бы
Нет. Ты больше суток нормально не ела. Я отлично справлюсь сам.
Я вздохнула, и, оставив его, принялась умываться. Потом переоделась в своё лучшее, помимо зеленого, платьетёмно-синее, украшенное вышивкой по вырезу горловины,и долго вычёсывала из волос мусор. Восстановить былую красоту прядей можно было, только вымывшись, но я решила ждать мужа, сколько придётся. Села за стол, взяла большой кусок жареной птицы и покосилась на Йана: сосредоточен, на меняноль внимания. Я пожала плечами и принялась ужинать. Я знала, что должна восстановить силы для дальнейшего путешествия. За птицей последовала каша, потом похлебка, затем пирог, фрукты и, наконец, сладкий напиток из ягод.
Вот это я понимаю: аппетит!сказал Йан. Он как раз отложил доспех и стягивал плотные кожаные штаны:Нужно бы и их почистить, но я, глядя на тебя, тоже проголодался.
Спасибо,наконец сказал он, вытер салфеткой губы и поцеловал мою руку.Теперь нужно помытьсяи можно идти в постель.
А мы вдвоём в лохани поместимся?
Сейчас выясним.
По первому его зову прибежала служанка, и тотчас покраснела, увидев господина в нижних штанах. Йан был превосходно сложен, но я видела, что он не придаёт этому значения. Для него, похоже, было вполне естественным встречать женщину полуголым