Бывает хуже? Он смотрит на меня, будто видит в первый раз.
Рейвен прекратила кашлять. Эш вытирает ей лицо сорочкой.
Так много крови, бормочет она. Всегда так много крови.
Вы должны идти, вмешивается Люсьен. Сейчас же.
Он пытается говорить приказным тоном, но у него глаза навыкате и голос дрожит.
Я встречала тебя прежде, говорит ему Рейвен. Но я не могу вспомнить, реальный ли тыОна трет руками глаза. Почему всегда так много крови?
Теперь, когда огонь исчез, я могу видеть квадратный тоннель, идущий вниз в черноту. Эш, бери Рейвен и иди, говорю я. Япрямо за вами.
Я никуда не пойду без тебя, говорит он.
Пожалуйста, говорю я. Я не могу отпустить, думаю, что огонь вернется. Вам нужно безопасно спуститься. Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось. Я гляжу на живот Рейвен, спрятанный под свитером.
Эш проводит кончиками пальцев по моему лицу. Затем он взбирается в печь и помогает Рейвен сделать то же самое.
Эш позаботится о тебе, говорю я Рейвен. Она смотрит на него, затем на меня, но ничего не говорит.
Они проскальзывают в тоннель, значительно остывший с тех пор, как пропал огонь, и исчезают из виду.
Я поворачиваюсь к Люсьену. Я чувствую подавленный огонь. Он будто сердцебиение, готовое снова начаться.
Когда я увижу тебя снова? шепчу я.
Скоро, говорит он. Обещаю.
Я не знаю, как тебя отблагодарить, говорю я.
Он улыбается. Постарайся остаться в живых.
Я смеюсь, но смех похож на икание. Хорошо.
Он целует меня в лоб. Иди.
Я забираюсь в печь, следя за тем, чтобы ладонь была плотно прижата к нему. Обувь скользит по гладкой поверхности, и я хватаюсь за край другой рукой. Я бросаю последний взгляд на Люсьена.
Затем я отправляюсь в темноту.
ТОННЕЛЬ ОЧЕНЬ КРУТОЙ.
Я не вижу, куда направляюсь, но съезжаю очень быстро. Теплый воздух задувает мне волосы в лицо. Я ухитрилась сесть прямо и удержать руку прижатой к гладкой поверхности, хотя от этого моя кожа горит, так быстро она скользит по металлу. У меня появляется желание позвать Эша по имени, но боюсь, что, если открою рот, меня вырвет.
В какой-то момент я ускоряюсь. Сердце колотится с бешеной скоростью.
Впереди вижу проблеск света.
Затем я падаю.
На один невесомый миг я зависаю в воздухе, сбитая с толку. Как только мои пальцы отрываются от стены крематора, внутрь прорывается искрящееся пламя.
Затем я обрушиваюсь на землю, из меня выбивает дыхание. Спина изгибается, каждая клетка моего тела требует кислорода, затем мои легкие наполняются, и я задыхаюсь от того, что наконец-то могу дышать.
Вайолет? Эш обнимает меня за плечи, прижимаясь грудью к моей спине. В одной руке он держит фонарик, в его свете я вижу ноги Рейвен.
Мой кашель стихает. Я в порядке, говорю я, тяжело дыша.
Он помогает мне встать, и мы смотрим в пространство над нами зияющую дыру, заполненную пламенем.
Люсьен сказал, что там есть карта, говорю я, показывая на сумку. Эш роется в ней, достает сложенный кусок бумаги и отдает мне. Я изучаю скрещенные и переплетенные синие линии, которые создают несметное число тоннелей.
Я видела ее раньше, говорю я. Это тот самый чертеж, на который Люсьен смотрел в запертой комнате библиотеки герцогини. Это было в тот день, когда он сказал, что может помочь мне выбраться из Жемчужины. Он, должно быть, знал все это время он подозревал
Что? спрашивает Эш.
Что нам может понадобиться другой план побега. Но как он узнал о кремационной печи? И о том, что она впадает в эти тоннели?
Не думаю, что сейчас это важно.
Мне не нравится это место, говорит Рейвен.
Мне тоже. На чертеже есть красная линия, показывающая путь через тоннели. Я верчу бумагу, пока не нахожу наше местоположение. Нам нужно идти туда, говорю я, указывая налево.
Эш освещает фонариком тоннель, и мы выдвигаемся.
Что это? шепчу я. Эш хватает меня за локоть. Луч его фонарика падает на странно выглядящую клетку, торчащую из земли. Ее прутья изогнутые, почерневшие и обожженные, входа в нее не видно.
Зачем кому-то оставлять здесь клетку? шепчу я.
Вайолет, медленно отвечает Эш, я не думаю, что это клетка.
Когда я приглядываюсь, все становится ясным. Это грудная клетка.
Рейвен дергает меня за руку, и я подпрыгиваю.
Все мертвы, говорит она.
Не мы, констатирую я. Мы живы.
Рейвен смотрит на меня так, как будто эта мысль ей никогда не приходила в голову. Что графиня сделала с ней? Что это за подобие моей подруги, которую я когда-то знала? Я не хочу думать о том, почему на ее черепе было так много шрамов. Я должна доставить ее в безопасное место. Это все, что имеет значение.
Потом я вспоминаю, что она беременна. Существует ли безопасное место для Рейвен?
Она берет меня за руку, и я отталкиваю эти мысли. Здесь и сейчас, она жива. И она нуждается во мне, совсем как и я нуждалась в ней в Южных воротах. Помню день, когда она помогла мне выучить первое Заклинание, как она отказывалась покидать меня, пока я не научусь превращать тот дурацкий кирпич из синего в желтый. Теперь я ее не покину.
Эш берет меня под локоть, и мы втроем идем по тоннелю. Я кусаю нижнюю губу, вздрагивая каждый раз, когда слышу хруст костей под ногами. Я спрашиваю себя, здесь ли сжигают тела суррогатов после того, как они закоченеют в этих ужасных металлических отсеках. Я могу сейчас идти по суррогатам Леди дома Стекла. Я могу идти по Далии.
Кажется, это занимает вечность, но мы наконец выходим к месту, где разветвляются несколько других тоннелей. Воздух здесь влажный и пахнет как испорченная еда, но я рада стоять снова на твердой почве.
Какой путь? спрашивает Эш.
Мои руки дрожат, когда я изучаю карту. Налево, говорю я, не сводя глаз с того, что впереди. Я крепко сжимаю руку Рейвен.
Мы идем по тоннелю, где пол на дюйм покрыт самой грязной водой в Жемчужине, какую я могу только представить. Луч фонаря отражается в ее темной поверхности. Никто ничего не говорит. Время от времени я слышу, как пищат и бегают крысы. Эш периодически светит на карту, чтобы проверить, правильно ли мы идем, но, к сожалению, кроме красной линии Люсьена никаких указателей больше нет, поэтому я часто спрашиваю себяналево сюда или налево туда, или какая это развилка. Дважды мы сворачиваем не туда, обнаруживаем себя в тупике, и дважды приходится возвращаться обратно.
Ты думаешь, нам сюда? спрашиваю я, изучив карту в шестой раз и решая пойти в другой тоннель.
Я не могу видеть выражение лица Эша в темноте. Я не знаю.
Ты чувствуешь этот запах? спрашивает Рейвен.
Канализации?
Нет, отвечает Рейвен, и сейчас она очень похожа на прежнюю нетерпеливую Рейвен. Света.
Я смотрю туда, где должен быть Эш со скептическим выражением лица.
Света? нерешительно спрашиваю я.
Вайолет, не говори мне, что ты не можешь его чувствовать, говорит она. Он такой явный. Ну же.
Понятия не имею, о чем она. Кто может учуять свет? Но она тянет меня за руку и начинает вести нас по другому тоннелю с бо?льшим энтузиазмом, чем она проявляла с тех пор, как очнулась. У меня едва хватает времени взглянуть на карту, прежде чем она сворачивает налево, и мы снова оказываемся в тупике.
Ох, Рейвен. вздыхаю я. Мы ушли не в ту сторону.
Не глупи, говорит Рейвен, и я снова поражена тем, как она напоминает прежнюю себя. Теперь мы идем наверх.
Фонарик Эша освещает стену, где наверх в темноту ведет лестница из металлических перекладин. Как одинокая звезда высоко над нашими головами мерцает крошечный свет.
Без дальнейших слов Рейвен начинает подниматься.
Подожди! говорю я, хватая ее за лодыжки. Ты уверена?
Конечно, я уверена, говорит она. Ты хочешь выйти отсюда или нет?
Да, но откуда ты знаешь?
Я знаю. Я просто знаю.
Эш светит лучом фонаря вверх, и я могу видеть его лицо. Губы сжаты, взгляд решителен. Он кивает.
Я запихиваю карту в сумку и следую за Рейвен по перекладинам. Эш прикрывает тыл, все еще держа фонарь.
Перекладины бесконечны. Мои руки начинают болеть, мышцы бедер ноют, и желудок урчит от голода, но я заставляю себя двигаться, стараясь не думать о том, что чем выше мы взбираемся, тем дольше падать вниз.