Окно в спальне было открыто, и полупрозрачный тюль танцевал в порывах ветра. Я взобралась на подоконник и села по-кошачьи на задние лапы. Колдун спал, обнимая подушку и одеяло. Даже во сне мышцы спины бугрились, будто напряжены. Вернув свой облик, я осталась сидеть на подоконнике, скрестив ноги и руки, продолжая разглядывать свою жертву. Прикоснуться бы к этому сильному телу, способному управлять потоками не хуже высших ведьм. Колдун перевернулся на спину, открывая грудь и сердце, где пряталась его душа. Так близко, но в то же время так недоступно для меня.
Я подошла ближе, склонившисьпора разбудить, узнать, воспринял ли он меня всерьез. Провела пальцами по щеке, но колдун не проснулся. Будить его криками «Эй, подъем!», казалось неправильным, хотелось более эффектного появления. Залезла на кровать, усевшись на колдуна сверху, обнимая ногами его бедра. Твердое тело подо мной и жар, исходящий от него, будоражили. Указательным пальцем провела по ключице, описала рисунок татуировки, двигаясь медленно вниз, к твердому животу, но тут колдун проснулся, открыв глаза, схватил за запястье, останавливая путешествие моей руки по своему телу. Мы стремительно перевернулись на сто восемьдесят градусов, и меня придавило к кровати. Рука, схватившая запястье, так и не выпустила его, а вторая сомкнулась на моей шее. Мышцы Максимильяна были напряжены, на лице словно застыла непроницаемая маска, в глазах вспыхнули язычки зеленого пламени, такое же охватило его руку, сжимающую моё горло. Задыхалась я не сильно и могла его оттолкнуть, если бы захотела, но игра только началась.
Я лукаво и широко улыбнулась. Если бы хотел убить, применил магию черного потока, а не зеленого.
И что ты намерен делать дальше? Неужели не ждал? полюбопытствовала я, продолжая демонстрировать свое веселье.
Не надеялся, прошептал колдун. Постепенно хватка стала только физической, магия рассеялась. Губы его искривились в ухмылке, а глаза хитро прищурились.
На мне было легкое платье из синего шелка на тонких бретелях, соединенных сзади металлическими колечками, бесформенное и свободное, но очень короткое. Оно задралось, так как ноги мои, согнутые в коленях, были раздвинуты в стороны. Только тонкая ткань нижнего белья отделяла меня от мужского тела. И оно чувствовало это слишком хорошо, разгораясь, а сердце усиленно стучало, работая на износ и сгоняя кровь вниз, будто подливая масла в огонь. Я обвила ногами бедра колдуна, пятками упираясь в упругие ягодицы. Надавила, заставляя прижаться еще ближе. Максимильян сделал глубокий вдох и тяжелый выдох.
Что же ты медлишь? издеваясь, пропела я. Я же знаю, чего ты хочешь, мне известны все твои потаенные желания.
Немного слукавила, но все же.
Хотя бы сейчас я была собой и могла, наконец, не притворяться, не пытаться следовать плану, больше похожему на плохо написанную пьесу, где актеры вечно забывают свои роли.
Свободной рукой провела по заостренной скуле, затем по губам. Мое горло освободилось от железной хватки, но теперь в иллюзорный плен попали руки. Губы накрыли мои в жадном поцелуе так стремительно, что я начала задыхаться, кровь торопливо забегала по телу. Он воровал мое дыхание снова и снова, дразнил языком, заставляя мой выйти ему навстречу, пока губы его не спустились к шее, покусывая и целуя покрасневшие участки. По телу прошла сладкая дрожь возбуждения, и я поддалась навстречу. Губы замерли на еще не успевших зажить двух крохотных шрамах, но затем проследовали дальше, изучая мое тело.
На мне не было бюстгальтера, и когда его зубы слегка сжали затвердевший сосок через тонкую ткань, потом проделали тоже с другим, я не сдержалась и вскрикнула. Освободив одну руку, но продолжая удерживать мои запястья в крепкой хватке, он задрал платье, оголив грудь и снова приник к ней губами. Я не хотела показывать, насколько мне нравится то, что он делает с моим телом, и заглушила свой стон удовольствия, прикусив губу. Он описывал языком ореолы соска, дразнил твердые кончики, заставляя закусывать губы снова и снова. И я не выдержала, перестав себя мучить, когда рука его, блуждающая по животу и груди, ушла вниз, пытаясь избавить мое тело от нижней части одежды, то и дело проникая под нее. Я всхлипнула, но это была лишь мольбане останавливаться.
Но Максим остановился, рывком перевернул меня на живот, накрывая мое тело своим, придавливая внушительным весом, повторяя мои изгибы. Он отпустил мои руки и чуть отстранился. Я подвигала бедрами, потираясь об него, и он прижал меня к себе еще ближе, положил руки на талию, массируя большими пальцами поясницу.
Максимильян рассматривал родимое пятно, поняла я, наверно, желал убедиться, что не ошибся в гостье.
Мое тело уже сочилось желанием, оттеснявшим другие мысли. Мне необходимо было успокоиться. Я поднялась, прижавшись спиной к груди колдуна.
Возьми же то, что так хочешь, что так старательно искал, прошептала я, чуть поворачивая голову к нему, прикасаясь к щеке, колючей от отросшей щетины.
Он толкнул меня в спину, и я оперлась руками о кровать, цепляясь за простыни. Стянув с меня лишнюю часть одежды нетерпеливыми рывками, отчего та царапнула кожу, провел большим пальцем по источнику моего желания, заставляя тяжело дышать. Он вторгся в мое тело, и я всхлипнула, испытав облегчение на миг, и снова отпрянула назад, вжимаясь спиной в его грудь. Остались лишь желание и инстинкт, диктовавшие, что делать.
Мне даже не нужна магия, чтобы управлять тобой, прошептала я, приближая губы к его уху.
Постельне место для разговоров, ответил колдун и рукой закрыл мне рот, проникая средним пальцем внутрь, а другой рукой удерживая за шею. Я облизала палец, заставив колдуна застонать и прерывисто дышать. Но уже не я управляла этим процессом, а он. Он задавал ритм, он двигал меня, как ему заблагорассудится, беря столько, сколько нужно ему. А я только выгибалась навстречу, обхватывая руками широкую шею, как спасательный круг, находя губы колдуна, будто это последний источник кислорода.
По телу прошла дрожь, неся сладкое чувство удовлетворения, накатывая сильнее, оно заставляло мышцы сжиматься. Максим упал рядом со мной набок и сгреб в охапку, придвинув к себе. Сил сопротивляться не было, да и желания тоже. Я закрыла глаза, делая глубокие вдохи и восстанавливая дыхание, и чуть не заснула.
Очнулась я от того, что меня гладят по лицу. За окном начинало светлеть.
Что ты делаешь? возмутилась я, резко поднимаясь. Пора отсюда уходить.
Хочу рассмотреть тебя, а краска не стирается, как ни в чем не бывало пояснил Максим.
И не сотрется, грубо бросила я, пытаясь подняться с постели и отталкивая от себя колдуна. Даже водой. Где тут, кстати, ванная?
Вторая дверь налево.
Я схватила платье и поспешила туда. Быстро смыв с себя следы ночных развлечений и накинув платье, я хотела направиться к выходу, но путь мне перегородил Максим.
Куда же ты так спешишь? ласково поинтересовался он. Я не готов так быстро тебя отпустить.
И тут я увидела, что он вертит в руках. Это были наручники, больше похожие на стальные кандалы с несколькими древними символами. Сердце вместе с душой чуть не покинуло тело, ища путь на выход через пятки. Значит, не услышал? Неужели наплевать на брата?
Стой! выставив вперед руки, крикнул колдун, видимо, увидев, как округлились мои глаза от испуга. Ты не так все поняла! поспешил он произнести банальную фразу.
Но стоять на месте я не собиралась, использовав кучу сил, отбросила колдуна на несколько метров, и он угодил в зеркальный шкаф. Его осыпало осколками, и он смачно выругался, кряхтя и натыкаясь на них снова. Я не стала ждать, когда он поднимется, и, едва успев схватить босоножки, выбежала в подъезд, спускаясь по лестнице босиком.
Машина была припаркована недалеко, но отдышалась я только, когда подъехала к дому, убегая так стремительно, как будто за мной гнались адские гончие.
Чуть не попалась, пробормотала я в руль и, кажется, вздохнула впервые за несколько минут. Но все-таки улыбнулась. Не попалась же!
Да, я была на волоске, но в первую очередь я хотела доказать самой себе, что мне не нужна магия карминового потока, чтобы воздействовать на колдуна. И это было чертовски приятно и физически, и морально. Но, кажется, я ошиблась. Он хотел меня поймать и посадить под замок, только почему не сделал этого сразу? Значит, теперь придется предпринять что-то еще, раз с первого раз до Старцева не дошло.