Откуда ты это знаешь? Я начинаю понимать, и мой желудок сжимается.
Я слышал, как ты обсуждала операцию с другим врачом, прежде чем лечь.
Это был Марк Ламонт. По моим губам скользит улыбка. Я скучаю по работе с ним. Мы отлично дополняли друг друга.
По щеке течет слеза, но я быстро смахиваю ее, вновь прислушиваясь к словам Джексона, вместо того, чтобы затеряться в прошлом.
Он уговаривал тебя пойти спать, но ты настояла на том, чтобы отдохнуть у нас в палате, ты хотела быть на месте, если возникнут осложнения. Сказала, что, хотя кризис у Седрика миновал, ты лучше побудешь рядом с ним. Ты была моей героиней. Ты сделала всё, чтобы собрать его по кускам.
На моих глазах снова выступают слезы.
Я была так измотана, что могла допустить ошибку. Предполагается, что я встала и сделала ему укол. Я сглатываю. Ты меня видел?
Нет, ты спокойно, крепко спала, когда он ушел.
Почему Джекс никому об этом не сказал? Может быть, он сам спал? Каждый отходит от наркоза по-своему, он не может быть уверен, что полностью очнулся ото сна.
Они обвиняли меня в том, что я ввела ему не тот медикамент, и из-за этого его сердце остановилось. Постепенно я и сама начала сомневаться, не дала ли ему лекарство. Я всхлипываю и отворачиваюсь, словно он может увидеть мое лицо в темноте. Джекс, даже если я допустила ошибку, я не принадлежу к повстанцам, правда нет. Я совершенно точно не специально твоего брата Он начинает гладить меня по голове, и я замолкаю. Он не ненавидит меня?
Док, послушай меня. Даже если это прозвучит странно, но Ты всего лишь пешка в коварных интригах правящего режима, и случайно попала под перекрестный огонь. Вам нужен виновный? Вуаля6, вот она.
О чем ты говоришь?
Думаю, в палате был кто-то еще, сказал он с запинкой.
Что ты имеешь в виду? Ну конечно в палату заходили другие люди. Санитары, медсестры, врачи.
Я всё еще находился в полузабытьи, но мой воинский инстинкт не так просто отключить. Когда дверь открылась, и кто-то прокрался в палату, я приоткрыл глаза. Я хотел уже снова их закрыть, потому что человек был в белом халате и походил на врача, но его лицо было мне не знакомо. Он подошел к тебе и достал из сумки пистолет.
Что? У меня пересохло в горле. Тебе точно всё приснилосьтолько Воины могут носить оружие в городе.
Он не был одним из нас.
Ты пробовал разыскать этого человека?
Пробовал, но я не очень хорошо запомнил его лицо. Знаю только, что никогда его раньше не видел. У него были карие глаза и эспаньолка7, и если я его еще раз увижу, то узнаю.
Ни один из моих знакомых врачей не носит эспаньолку. Марк бреется, у Джейсона длинная борода, Микки носит бакенбарды.
Так вот почему ты сказал, что был без сознания. Это, совершенно точно, всего лишь приснилось ему, но мое сердце хочет, чтобы он действительно видел того мужчину.
Не только из-за уверенности, что этот тип убил Седрика. Я вновь потерял сознание, хотя всячески сопротивлялся этому, и когда снова очнулся, Сед уже был мертв, а тебя арестовали.
Итак, ты думаешь, что его убили?
Да.
Кто? Сторонники режима? Почему? И почему только его, а не нас всех? И в какой такой заговор я вляпалась? Это бессмыслица!
Тсс, я больше не хочу об этом говорить.
Это что, ловушка? Меня проверяют?
И ты знал, что я невиновна, но никому об этом не сказал?! Я бы сейчас с удовольствием закричала от злости.
Я могу выкричать свою злость! И я делаю это, хотя от крика болит горло, и завтра я буду хрипеть, но мне всё равно. Мой рев звучит действительно жутко, я кричу и я буду кричать, пока не начну задыхаться. Я выкрикиваю из души ярость и разочарование, пока Джекс не прижимает мою голову к своей груди и не начинает укачивать как младенца.
Эй, всё хорошо.
Ничего не хорошо! Я рыдаю и чувствую себя совершенно измученной. Твои показания могли бы меня оправдать!
Нет они отправили бы в тюрьму и меня, и тогда я ничего не смог бы для тебя сделать.
Почему? И чего такого особенного ты для меня сделал? Теперь Джекс собирается строить из себя героя? Меня охватывает тихое бешенство. Я отстраняюсь и встаю с его колен. Мне нужны объяснения. Для всего! От твоих слов возникает только еще больше вопросов.
Не здесь.
Джекс, пожалуйста! Если нас слушают, мы и так уже слишком много наговорили. Я нащупываю его голову и пропускаю хоть и короткие, но мягкие волосы сквозь пальцы. По крайней мере расскажи, что ты сделал для меня, шепчу я ему на ухо.
Я смог добиться, чтобы ты попала в программу «Сервы».
Ну и лжец!
Это сделал мой адвокат. Я хочу отойти от него, отступаю назад, но он хватает меня за запястье, словно отлично видит его в темноте.
Предложение поступило от меня, док.
Он не упоминал об этом.
Я хорошо ему за это заплатил. Я знаю, что Джекс богат, у солдат самая высокооплачиваемая работа в городе. Но это означает, что у меня продажный адвокат. Поэтому я проиграла процесс? Может быть, он вовлечен в этот странный заговор?
Мне сдавливает горло.
Я должен был увидеть тебя снова, док. И это была единственная возможность.
Почему ты хотел меня увидеть? спрашиваю я хрипло, и кладу свою руку на руку Джекса, которая по-прежнему держит мое запястье. Я чувствую этот его маленький прибор, который похож на часы.
Я не могу допустить, чтобы погибла женщина, которая спасла мне жизнь.
Устанавливается гробовая тишина, и я слышу только стук своего бешеного пульса в ушах. Пальцы Джексона переплетаются с моими. Он нежно водит большим пальцем по моей ладони.
Что происходит между этим мужчиной и мной? С одной стороны, он кажется угрожающим, и в то же время у него есть нежная сторона. С ним я чувствую себя в безопасности в темноте. В туалете.
Представляю, как мы выглядели бы, зажгись сейчас светлопнешь со смеху.
Значит, ты моя последняя надежда, шепчу я и обхватываю его большой палец, что ласкает мою ладонь.
Я позволяю Джексу вновь усадить меня к себе на колени.
У меня есть имя того, кто может оказать нам содействие, но мне нужен компьютер, не контролируемый правительством.
Я знаю одного человека, который мог бы нам помочь, говорю я осторожно. Это правда. Кроме того, я чувствую шанс на освобождение. Но мне нельзя выходить отсюда и нельзя говорить ни с кем, кто снаружи.
Возможно, есть какой-нибудь способ. В конце концов, у Воинов особые привилегии. Мы должны будем пройти через это вместе, чтобы раскрыть правду.
Мы Внезапно я начинаю смотреть на Джексона другими глазами. Даже если у него и была возможность оправдать меня, чтобы я не оказалась в этой передряге, я не могу его винить. Потому что он прав: если за этим подлым заговором стоят люди с самых верхов, то за решеткой оказались бы мы оба. Джекс что-то утаивает. Я уверена, что он обладает важной информацией, которая может пролить свет на произошедшее. Моя надежда на спасение растёт, с Воином на моей стороне, который явно считает меня привлекательной, мир уже не кажется таким чёрным.
Я нежно скольжу пальцами по его лицу и кричу.
Джекс вздрагивает.
Черт, док, в следующий раз предупреждай, шепчет он.
Шоу должно продолжаться
Глава 3. Поцелуи Воина
Через двадцать минут мы лежим на большой кровати. Свет приглушен, здесь почти темно, за исключением слабых фиолетовых отблесков. Но камеры могут записывать в режиме ночного видения.
Джекс выволок меня из туалета, я плакала. Всё должно было выглядеть так, словно он изнасиловал меня. Я и дальше стану подыгрывать, потому что шансы вернуть себе свободу еще никогда не были так высоки если Джекс действительно говорит правду. Даже если он не был полностью откровенен, я доверяю ему. Наш разговор и его поведение в туалете полностью изменили мое отношение к нему. Тем не менее я лопаюсь от любопытства.
Я нащупываю под одеялом его руку и зову шепотом:
Джекс?
Он с ворчанием поворачивается ко мне. Я знаю, что он устал. Боевые дежурства вытягивают из солдат все силы. Даже в полумраке я различаю тени под его глазами.
Его голова лежит у меня на плече, одна рука скользит по моему животу, затем он поднимается и накрывает меня своим телом.