Ты чего задумал? шепчу я ему на ухо. Хм, как приятно пахнет его шея. Мужчиной и фруктовыми добавками для ванны. Он раздвигает мои бедра и ложится между ними. К счастью, он удерживает себя навесу, иначе раздавил бы меня. Он широкий как шкаф. Но его размер и сила больше не беспокоят меня. Под ним я чувствую себя защищенной.
Здесь везде микрофоны, забыла? Он говорит так тихо, что я едва понимаю его. Они могут всё слышать. Давай отложим.
Его мягкий пенис прижимается к моему самому интимному месту. А поскольку мои ноги раздвинуты, я чувствую его прямо на половых губах. Мой последний оргазм был очень давно, и в джакузи Джекс уже так разогрел меня, что я осторожно приподнимаю бедра, чтобы увеличить приятное давление.
Что это значит? Внезапно его голос начинает звучать на тон ниже, дыхание на моем виске становится ощутимее.
Прости, я не бесчувственная. Караул, я сказала это? Одно только его обнаженное тело на мне возбуждает меня и делает бесстыдной. Ну и что, я и так уже на нижней ступени карьерной лестницы. Если мне предстоит умереть, не смотря на то, что теперь есть намек на надежду, я должна взять всё, что смогу, а Джекс самый горячий мужчина в городе. Когда я впервые увидела его на экране, у меня возник соблазн собрать лучшие видео с ним для своей коллекции. Но сама суть передачи была мне настолько отвратительна, что я запретила себе платить за это деньги. Кроме того, у меня было много работы, и это отвлекло от соблазна. Что было к лучшему, потому что я сомневаюсь, что мне понравилось бы смотреть на Джекса с другими рабынями. При этом я часто задавалась вопросом, почему у Воинов не бывает постоянных партнерш. Вероятно, работа не позволяет. Кто захочет быть в отношениях с мужчиной, которого в любой момент могут убить повстанцы или люди, живущие за пределами города.
Но сейчас я могу заполучить его, как минимум на одну ночь. Я дерзко начинаю вращать бедрами.
Член дергается. Итак, Джекс тоже не остается безучастным, однако его голос звучит скорее угрожающе и сердито:
Если бы я мог, трахнул бы сейчас тебя, док.
Так сделай это, выдыхаю я, от его прямых слов меня переполняет страстное желание.
Перестань, не говори это. Его глаза сужаются, лицо становится напряженным и озлобленным.
Тебе не нужно сдерживаться. Я этого хочу. Правда, я немного побаиваюсь его размера, вернее того, каким его запомнила с той операции. С тех пор я больше не видела его член, и тем более в эрегированном состоянии словно Джекс сознательно этого избегает. Такой тип как он, который развлекался со множеством рабынь перед камерами, внезапно начинает ломаться?
Я обнимаю Джексона и провожу руками вниз по спине. Каждый мускул напряжен, даже ягодицы кажутся каменными. Я смотрю в суровое, мужественное лицо, на котором всё отчетливее проступает страданиепо мере того, как всё больше крови поступает в член. Член быстро растёт, то есть всё функционирует.
Иметь власть над Джексомвозбуждает меня. Клитор пульсирует в такт быстрому биению сердца, и я сильнее трусь о растущий пенис. Моя влага смачивает его, Джексу нужно всего лишь толкнуться в меня.
Я готова.
Черт! Он откидывает голову так, что выступает кадык, и стонет. А затем тяжело дыша падает рядом со мной. Для других это должно выглядеть как если бы он кончил, но я-то знаю, что нет.
Что случилось? спрашиваю я тихо.
Ничего. Джекс не смотрит мне в глаза и поворачивается спиной. Почему он давно не брал себе рабынь?
Почему ты отказываешь себе в удовольствии?
Настолько быстро, что я не успеваю уследить, он поворачивается ко мне, хватает меня за голову и рычит мне в ухо:
Потому что я больше не могу! Я калека, монстр, я больше не мужчина.
Я шумно сглатываю, шокированная его словами.
Монстр Совсем недавно я тоже так думала.
Можно мне взглянуть на него? спрашиваю я осторожно. Как твоему врачу.
Здесь я не могу сделать для него многого, и всё же, возможно, смогу чем-нибудь помочь.
Его глаза сверкают; он медленно отпускает меня.
Хорошо. В туалете.
Ладно, мы снова в туалете. О чем думают зрители? Они, наверняка, давно уже переключили канал, потому что здесь особо не на что смотреть.
В этот раз я сижу на унитазе, обернутая простыней, а Джекс стоит передо мной голый.
Мне нужен свет. Здесь не полностью темно, но ночного освещения не достаточно, чтобы всё разглядеть.
Джекс выкручивает регулятор на полную, и яркий свет почти ослепляет меня. Я моргаю и наклоняюсь вперед. Поскольку член Джекса еще наполовину эрегирован, я сразу распознаю проблему. Это шрам, который проходит наискосок по стволу. Он выглядит выпуклым, возможно поэтому при эрекции натягивается кожа.
Можно? Я смотрю на него вопросительно, и он кивает.
Всё в порядке, это будет просто врачебное обследование и ничего больше Я начинаю пальпировать яички. Они плотные и тяжелые. Мошонка аккуратно выбрита, как и вся интимная зона, и подтягивается, когда я мягко ее сжимаю. Здесь всё в порядкевсё на своих местах, шрамы хорошо зажили.
Джекс стоит, слегка наклонившись вперёд и упираясь руками в стену. Каждое мое движение сопровождается его тяжелым дыханием а я практически касаюсь его кончиком носа. Но он так вкусно пахнет! Как будто его пенис источает запах мускуса. Один только запах действует как афродизиак, заставляя лоно пульсировать.
Я исследую пенис вдоль, прослеживая поврежденную ткань. Она тянется до уздечки крайней плоти. Вот почему сильная эрекция причиняла боль. Из-за шрама кожа ствола в эрегированном состоянии становилась слишком тонкой, и одновременно поврежденная шрамом уздечка оттягивала головку назад.
Чем сильнее я нажимаю, тем тверже становится пенис, приобретая значительный размер.
Джекс тихонько стонет, мышцы его бедер дергаются.
Прости, док, но обследование доставляет мне удовольствие.
Я откашливаюсь, избегая смотреть ему в лицо.
Это хорошотак мне проще найти причину проблемы. Ты выдержишь?
Хм, отзывается он и снова стонет, когда яички поджимаются еще сильнее.
Я почти закончила.
Жаль, выдыхает он, хотя ему совершенно точно должно быть неприятно, потому что его челюсти сжаты.
Ох, этот мужчина! Лоно всё сильнее пульсирует от желания к нему, но я должна сконцентрироваться. Я прикасаюсь к нему как врач, а не как рабыня.
Головка разбухла как большой, круглый фрукт. У меня во рту скапливается слюна. Интересно, каков Джекс на вкус? Я еще ни разу не пробовала мужчину.
Головка слегка отклонена вниз, и это выглядит неестественно. Не удивительно, что у такого мужчины, как Джексон, появился комплекс.
Почему ты не обратился к врачу?
Чтобы об этом узнали все вокруг? СМИ сразу всё пронюхают.
Насколько я поняла, ему попросту было стыдно.
Нужно отделить зарубцевавшуюся уздечку. Это можно было бы сделать при помощи лазера.
Есть лазер для ран. Джекс указывает большим пальцем себе за спину в направлении ванной комнаты.
Я качаю головой:
У нас нет обезболивающего.
Насрать, я и не такое выдерживал. Он распахивает дверь, прикрывая рукой эрекцию, и орёт на меня:Ты останешься здесь, шлюха, я сейчас вернусь.
Я вздрагиваю. Он может очень убедительно играть.
Когда он вскоре возвращается и снова закрывает нас, я говорю:
Не думаешь, что ты переигрываешь? То, как бесцеремонно ты обращаешься со мной, бросается в глаза. Прежний Джекс был милым со своими рабынями.
Откуда ты знаешь? Он сует лазер мне в руку и приподнимает брови. Ты смотрела мой канал?
Я краснею.
Нет, такие разговоры ходят среди рабынь.
Ага, приглушенно отзывается он, при этом уголки его рта дёргаются.
Дрожащими пальцами я раскручиваю лазерный карандаш, чтобы переставить его с режима «спаивание» на режим «разрезание». Джекс наблюдает за мной, на его лбу блестит пот. Пенис эрегирован лишь наполовину. Похоже, ожидание боли Джекса не заводит.
Всё, поменяла. Я снова скручиваю прибор и глубоко вздыхаю. Готов?
Всегда готов, док, бормочет он.
Мои руки дрожат всё сильнее.
Хорошо, эм, мне нужна твоя помощь. Сдави член у основания, чтобы кровь осталась внутри. Чем жестче он будет, тем лучше.