Джон переспросил, чтобы убедиться, что не ослышался:
Плащ? Тот старый плащ?
Это милоть пророка.
Что?
Милоть пророка. Так называл его Папа. Эту идею он почерпнул из истории об Илии. Ты знаешь, когда Илии настало время покинуть землю, он взял свою милоть и накинул ее на Елисея, своего преемника.
Джон вспомнил: «Ну-ну,сказал Папа,ублажи своего религиозного старика». Джон подумал об имуществе Барретов и о том, как всебанковские счета, акции, дом, магазинбыло приведено в порядок и переписано на Маму незадолго до Папиной смерти.
Ты думаешь, Папа знал, что скоро умрет? Мама на миг задумалась.
Это единственное, чем он не поделился со мной, и я могу понять его. Я знаю одно: когда это случилось, все его дела были в порядке, и он был готов. Потом она добавила:И у тебя остался его плащ.
Джон уже много выслушал. Он хотел закрыть тему.
Так. Хорошо.
Я еще не закончила, Джон.
По выражению Маминых глаз Джон понял, что ему предстоит выслушать традиционный выговор.
Если мы собираемся обсуждать разные вещи, как ты того хотел, то у меня тоже есть что сказать. Если единственное, во что тебе хочется верить, так это в то, что ты спятил вслед за своим отцом, тогда... ты меня слушаешь? ты можешь упустить свой последний шанс примириться с Господом. Да, я согласна:
с тобой происходит нечто из ряда вон выходящее, но если я права и если сейчас Бог отвечает на молитвы твоего отца и мои молитвыесли Он говорит с тобой, ты будешь последним дураком, если ожесточишь свое сердце против Него. Ты слышишь меня?
Она собиралась получить от сына ответ, даже если для этого придется сидеть напротив него весь день.
Джон сделал ей одолжение.
Да.
Хорошо, теперь еще одно: я допускаю, что ты можешь дурачить своих телезрителей. Они видят тебя по телевизору и думают: вот человек, который знает, что происходит, который контролирует свою жизнь. Но, Джон, меня ты не проведешь, и поверь мне, Господа ты не проведешь тоже.
Ты отпал от Господа, Джон. Ты похож на отрубленную от дерева ветку, и ты засохнешь и погибнешь, если не восстановишь утраченную связь. А голоса, которые ты слышал? Откуда ты знаешь, что один из них не принадлежал тебе? Ты слушаешь меня?
Характерной особенностью Маминых лекций было то, что Джон никогда не становился слишком взрослым для них. Здесь Мама неизменно была на высоте и выступала в полную силу. Джон никогда не стал бы выслушивать такое ни от кого другого.
О, я слушаю, Ма. Ты... э-э... просто великолепна. Мама помолчала, вникая в его слова, потом продолжила:
Джон, я сожалею о том, что приходится быть столь резкой с тобой, но... возможно, такова судьба пророка... или вдовы пророка. Ты привыкаешь прямо говорить вещи, которые сказать необходимо, потому что никто другой их не скажет.Она подалась вперед и заговорила мягко и настойчиво:А это значит, Джон, что у тебя могут появиться враги. Есть люди, которые не хотят оценить честность, не желают внимать голосу Истины. О таких людях Иисус говорил, что они бегут от света, чтобы их дела не открылись. Они не хотят, чтобы ты разоблачал их поступки. Но именно это порой приходится делать пророку. Он должен обнажать тайны человеческих сердец, чтобы люди осознали свою греховность и примирились с Господом, а это труд зачастую неблагодарный. У тебя могут появиться враги.
Джон внял предостережению. Но Мамино предостережение заставило его вспомнить о Папе и еще об одном вопросе из списка.
Верно ли это в папином случае? У него были враги? Ответ дался Маме не без усилия.
Думаю, да. У пророков всегда есть враги.
Имеешь представление, ктоМама едва не рассмеялась.
Ну и с чего, по-твоему, мне начать? Мне ведь придется охватить тридцать лет жизни. Джон улыбнулся в ответ.
Тогда как насчет последнего времени? Кто мог желать ему зла в последнее время?
Ты имеешь в виду, кто мог убить его? Джон сначала усомнился, что правильно расслышал. Но потом понял, что не ослышался.
Ну... да.
Мама покачала головой. Джон не хотел тревожить ее своими гипотезами.
То есть... конечно, я не утверждаю, что его убили...
Нет, Джон. Но ты думаешь именно так, и я думаю именно
так.
Джону пришлось переспросить:
Ты думаешь, Папу убили? Мама кивнула.
Ты имеешь в виду, убили буквально и умышленно?
Да.
А что навело тебя на эту мысль?
А что навело тебя на эту мысль? Джон почувствовал, что они пропустили здесь какой-то промежуточный вопрос.
Я... э-э... в общем, да, я действительно думаю, что его убили. По крайней мере, я сильно склоняюсь в эту сторону.
Чего никогда не делают рамы-держатели. Еще один сюрприз.
Ты знаешь о раме?
Я знаю о всех рамах до единой. Я помогала твоему отцу покупать и собирать их, когда шестнадцать лет назад мы въехали в это здание магазина. Я знаю, на что они способныстоять на складе годамии на что не способны перевернуться без всякой на то причины, когда рядом нет никого, кроме Папы. Я ходила туда и попросила Чака показать мне остатки той рамы, и он рассказал мне про гипотезу об автокаре.
Он рассказал тебе про...
Ну-ну, я спросила его прямо, и он понял, что должен рассказать мне. Не забывай, я ведь теперь его босс. Но я ценю твое желание уберечь меня от дополнительной боли.
На мгновение Джон смешался. Значит, он еще не все знает о своей матери.
Тогда ладно... какие-нибудь предположения, Ма? Зачем кому-то убивать Папу?
Я не знаю. Но верю, что однажды мы узнаем это.
Ну а как...Джон поколебался.Ма, мне не хочется задавать такие вопросы, но...Она покачала головой.
Джон, твой отец продавал трубыи только. Он никогда не торговал наркотиками, не отмывал деньги и не занимался никакой противозаконной деятельностью.Потом она усмехнулась и добавила:Разве что устраивал демонстрации протеста перед клиниками, где делают аборты. Это да.
А как насчет его дружбы с Максом Брювером?
Они проводили вместе много времени. Папа надеялся выяснить, кто убил Энни Брювер. Об этом тебе известно.
А знакомые или враги Макса? Интересно, перешел ли Папа дорогу кому-нибудь из них? Мама пожала плечами.
Сынок, думаю, мы с тобой знаем примерно одно и то же, а Богу известно все остальное. Джон сухо улыбнулся.
И предполагается, что я пророк. Как по-твоему, Господь скажет мне?
Мама могла ответить лишь одно:
Господь поступит так, как Ему будет угодно.Потом в глазах ее вспыхнул озорной огонек, и она с удовольствием добавила:На это ты можешь твердо рассчитывать.
В понедельник Джон явился на студию к девяти часам утра, очень рано для него. Обычно его рабочий день начинался в час, но это была, по выражению Бена Оливера, неделя Великого Прорыва, в течение которой планировалось отснять рекламный фотои видеоматериал с Джоном и Эли Даунс.
В студии уже произошли некоторые изменения. Бригада плотников под лязг инструментов и визг пил разбирала одну стену, чтобы освободить место для операторского кранаогромной механической руки, держащей управляемую телекамеру, которая будет брать общий план студии с максимальной высоты, а потом плавно спускаться вниз, на участников программы, таким образом эффектно открывая телешоу. Один из авторов проекта даже думал о том, как бы смонтировать эти кадры с другими, снятыми с вертолета, стремительно спускающегося на здание студии Шестого канала, чтобы создать впечатление непрерывного спуска с неба, сквозь крышу в студию новостей.
У телезрителя не должно возникнуть никаких сомнений в том, что в эфире «Новости Шестого канала»!сказал Бен.А в этом ни одна студия нас не переплюнет!
Перед фальшивыми мониторами с наклеенными на экраны кадрами сидела готовая к съемке Эли Даунс, выглядевшая, как всегда, потрясающе. Джон выглядел хорошотщательно загримированный, элегантно одетый и готовый сбывать информацию. Фотограф Марвин, суетливый бородатый крепыш в малиновой футболке и голубых джинсах, уже установил несколько стробов, круглых отражателей и прожекторов и сейчас смотрел в видоискатель большой фотокамеры на штативе.
Мне нужны новости, мне нужно действие, мне нужна-нужна напряженность, трещал он. Из него получился бы хороший играющий тренер.Так, теперь читайте текст.
Эли и Джон посмотрели в свои фиктивные сценарии.
Эли,сказал Марвин, помахав рукой,ты уточняешь текст сценария у Джона. Ты сомневаешься в достоверности сообщения, 0'кей?