Интересно, чем именно?пробормотал себе под нос, но достаточно громко Хэнк Шанто.Синим дурманом, бен Аппельбаум? Вашим? Или Зелёным, Белым и бог знает, каким ещё? Синий относится к наихудшим. Ну да, это несомненно и признано всеми. Синийколодец.
Никто не произнёс ни слова. Все выжидательно смотрели на Рахмаэля.
А кто-либо из вас, оставшихсяпробормотал Рахмаэль.
Очевидно, никто из нас не прошёл через Синий парамир,коротко и жёстко перебила мисс де Рангс.Но до нас это случилось с несколькими, и, как я полагаю, совсем недавно. По крайней мере, так говорят промыватели мозгов, если только можно им верить.
Но не всех нас тестировал компьютер,заметила Гретхен Борбман.Включая, например, меня. Это требует времени, поскольку необходимо прокачать всю кору головного мозга клетка за клеткой. А большая часть памяти, хранящейся в качестве воспоминаний, является подсознательной. Сознание подавляет её, особенно в случае неблагоприятных парамиров. По сути весь эпизод может быть отделён от личностной системы через пару минут после возобновления индивидом контакта с реальностью, после чего у него полностью отключается сознательная память о происшедшем.
Кстати, автоматически подменяется псевдопамять,добавил, почёсывая массивную челюсть и хмурясь, Хэнк Шанто.Тоже функция вне сознательного контроля. Синий парамир ну разве придёт нормальному человеку в голову, если он не хочет окончательно спятить, вспоминать о нём?
Бесстрастная, обессиленная и бледная Гретхен Борбман отправилась, чтобы налить себе очередную чашку всё ещё тёплого син-кофе и неловко стукнула ею о блюдце. Все присутствующие отнеслись к ней наподобие каменных истуканов, притворяясь, будто не слышат, как нервно дрожат её руки, несущие чашку к столу, и не видят, как она с неимоверной осторожностью присаживается рядом с Рахмаэль. Никто из прочих долгоносиков не подал виду, что замечает её присутствие среди них, они нарочито смотрели в сторону, пока она неуклюже двигалась через тесную кухнюкак будто ни её, ни Рахмаэля не существовало и в помине. И он понял, что все они объяты ужасом, не похожим на прежнее аморфное опасение,страх был новый, гораздо более острый и, несомненно, относился именно к ней.
Из-за её сказанных ранее слов? Очевидно, поскольку леденящее напряжение возникло в атмосфере привычного благополучия в тот миг, когда Гретхен Борбман произнесла слова, показавшиеся ему вполне обычными. Дескать, она, как и другие в этой группе, не выставляла напоказ содержимое их иллюзорных (или вызванных потоком расширенного сознания) псевдомиров. Страх присутствовал, но не был сосредоточен на Гретхен, пока она не признала открыто и не привлекла общее внимание к тому, что сама она, в частности, наблюдает реальность, полностью совпадающую с реальностью одного из участников группы. И следовательно, как говорила мисс де Рангс, мир, в котором они живут, заменит новая реальность та, которую навяжут им по своим насущным жизненным потребностям, мощные и неведомые силы.
Те силы, с которыми, как признался себе Рахмаэль, ему уже пришлось столкнуться лоб в лоб. «Тропа Хоффмана», с её системой телепортации Сеппа фон Айнема и его швайнфортскими лабораториями. Любопытно, что вышло из этих «лабов» в последнее время? Что состряпал ренегат из ООН Грегори Глок для своих работодателей? И чем они уже могут пользоваться? Впрочем, в новых устройствах пока что нет необходимости, поскольку прежние, видимо, действуют удовлетворительно. Потребность в чудаковатом псевдогении и псевдоясновидящем (если это справедливо характеризует Глока), кажется, ещё не пришла однако Рахмаэль с грустью сознавал, что вклад Глока давно уже перешёл в стадию доступного при необходимости тактического оружия.
Мне сдаётся,обратилась к нему Гретхен Борбман более спокойным, умиротворённым голосом,что в нашей сомнительной «реальности», где мы вынуждены пребывать заодно с этим несносным типом Омаром Джонсом, жалкой карикатурой на политического лидера, чертовски мало привлекательного. Вы чувствуете приверженность к этому миру, мистер бен Аппельбаум?Она пронзила его ироничным, мудрым взором.А если бы он уступил иной структуре?Гретхен обращалась теперь ко всему толпящемуся в кухне классу.Неужели Синий парамир, в котором вы побывали, Рахмаэль, действительно была таким, что хуже некуда?
Да, ответил Рахмаэль. Необходимости распространяться далее не было, поскольку никто из теснящихся в помещении людей не нуждался в доказательствахэто подтверждали напряжённые гримасы на их лицах. Теперь он понял, почему их общее опасение и враждебность по отношению к Гретхен Борбман указывали на грядущие зловещие события. Проверка её сканером компьютера никоим образом не являла собой очередную репетицию анализа мозга, рутинно происходившую с каждым из них в прошлом. Гретхен уже знала содержимое своей псевдореальности. Её реакция проявилась давно, и теперь в её отношении к остальным в группе чётко прослеживались облик этого парамира и того, в какую категорию он укладывался. Очевидно, они были знакомы и Гретхен, и всей группе в целом.
Возможно,язвительно заговорил кудрявый юноша,Гретхен была бы менее очарована Синим парамиром, проведи она в нём некоторое время, как и вы, бен Аппельбаум. Что вы на это скажете?Он впился в Рахмаэля взглядом в ожидании ответа, словно предполагая увидеть его, скорее чем услышать.Или она успела достаточно побыть в ней, бен Аппельбаум? Вы смогли бы это определить? Скажем, по неким признакам или некойОн запнулся, подыскивая слова, его губы дрожали.
Альтерации,подсказал Хэнк Шанто.
Я вполне прочно привязана к этой реальности, Шанто, поверьте мне на слово,отозвалась Гретхен Борбман.А вы? Каждый из находящихся в этой комнате вовлечён в непроизвольное субъективное психотическое проецирование фантазии на обычную структуру, под стать мне, а некоторые из вас, возможно, вовлечены куда больше. Не знаю. Кто знает, то происходит в мозгу у других людей? Не хочу судить об этом и не думаю, что на это способна.Она нетороплив и с великолепно имитируемой бесстрастностью отразила взглядом безжалостную враждебность, излучаемую окружающими её людьми.Не пересмотреть ли вам повторно структуру «реальности», которая, по-вашему, подвержена опасности? Возьмём телевизор.Ей голос посуровел, он подавлял слушателей своей ироничной энергией.Отправляйтесь в комнату и взгляните на него, на эту ужасную пародию на президента!
По крайней мере он реален,сказал Хэнк Шанто.
Неужели?уставилась на него Гретхен и сардонически усмехнулась. Это была абсолютно нечеловеческая улыбка, предназначенная всем присутствующим; Рахмаэль заметил, как сник под её испепеляющим воздействием весь кружок, как они буквально подались назад. Впрочем, это не коснулось его. Гретхен исключила его из числа своих жертв, и он ощутил властность её решенияон не походил на других, и оба они понимали важность этого факта.
«Нас здесь только двое, я и Гретхен,думал он,и по весомой причине. Альтерация. Хэнк Шанто прав».
Всматриваясь в массивное лицо Гретхен Борбман, он долгое время пытался уловить выражение её глаз. Она сохраняла неподвижность и молча отвечала немигающим взором на его упорное аналитическое проникновение в её внутреннюю вселенную Никто из них не шевелился, постепенно ему начало казаться, будто неприступная тёмная пелена в её зрачках вдруг раскрывается влажным туннелеми в то же мгновение ему навстречу гостеприимно открылись множество ярких матриц, в которых, похоже, гнездилась её субстанция. У него закружилась голова, и он чуть не упал, но успел удержаться, моргнул и выпрямился. Они не обменялись ни единым словом, но теперь Рахмаэль понял, что был прав. Он угадал.
Рахмаэль поднялся и неуверенно прошагал в гостиную, где очутился перед заброшенным телевизоромгромогласная штуковина потрясала комнату своими воплями и визгом, искривляя оконные шторы, стены, ковры и некогда симпатичные керамические лампы. У него на глазах телеприёмник искажал окружающее, в нём судорожно кривлялась приземистая укороченная фигура, жестикулирующая с лихорадочной скоростью, насколько это было позволено (или задумано) специалистами по видеозаписи, на полную скорость раскрутившими плёнку.