Ну в конце концов и парламент разделила стена, мы тут - они там. Кстати, можешь на них посмотреть. Вот коммуникационная амбразура.
Они подошли к наклонной бетонной стене, перерезающей холл. Яэль остановилась около огромного чугунного люка, запертого на несколько задвижек. Видя беспомощные попытки Яэль открыть задвижки, Джонс отодвинул ее в сторону и взялся за дело сам. Затем они втроем откинули громоздкий люк и прильнули к бронированному стеклу. В нижней палате парламента тоже шло заседание. На трибуне стояли два бородатых человека в зеленых повязках на лбу. В руках они держали какие-то допотопные винтовки. Зал дружно потрясал кулаками и что-то выкрикивал хором.
- Что они кричат?
Яэль пожала плечами:
- Наверно "Смерть Израилю"
- Почему именно "Смерть Израилю"?
- Последние двести лет они больше ничего и не кричат, - Она поглядела на часы. - Пора. Нам назначена встреча.
Вместе они поставили люк на место и тщательно задраили задвижки.
Они пошли по каким-то комнатам, где их проверяли, просвечивали и прослушивали, потом отсылали в другие комнаты, где все начиналось сначала... По дороге Джонс все пытался расспросить Яэль:
- Погоди... А им что, тут плохо живется? Я понимаю, по сравнению с Умиротворенным Миром...
- Кто говорит? Они очень довольны, тем более религиозные поддерживают любое их требование.
- Опять не понимаю. Как можно продолжать верить в эту чушь, когда перед глазами такая очевидная неудача?
- Конечно не понимаешь! Мирный Процесс вечен, и ничто не может поколебать этой веры. Наоборот, согласно религиозной догме, завершение Мирного Процесса равнозначно концу света. Поэтому процесс должен продолжаться беспрерывно, жертвы должны приноситься, а примирение может состояться только в бесконечно отдаленной от нас временной точке. Зато, как учат богословы, постоянной молитвой и деятельностью во славу МП можно постоянно и беспрерывно приближаться к оси мира.
Наконец троих гостей завели в какое-то помещение с удобными диванчиками, столиком и автоматическим баром, откуда-то тихо лилась приятная музыка. Утомившаяся от беготни Яэль тут же свалилась на диванчик, а Веики принялась копаться в баре.
- Яэль, что будешь пить? А ты, Хамми?
Она налила тропического коктейля со льдом для Яэль, апельсинового сока для Джонса, себе взяла местного пива. Поставила подносик с напитками и легкими закусками на столик у дивана:
- Так кто все-таки хотел видеть Хамми?
Яэль пожала плечами.
- Ничего не знаю. Мы уже опаздываем на пятнадцать минут. Но это не по нашей вине.
Они потягивали свои напитки и смотрели через открытую дверь на сновавших по коридору туда-сюда чиновников. Многие пробегали целеустремленно, ничего не видя вокруг, но некоторые останавливались, удивленно разглядывая странных посетителей.
Так прошло довольно много времени.
- Однако, - Яэль поглядела на часы, - уже час мы тут сидим...
Тут один из пробегавших мимо работников остановился и с сомнением оглядел сидевших в комнате.
- Э-э-э-э.... - протянул он, заходя, - вы прибыли на заседание профсоюза международного космопорта?
- Честно говоря, я не знаю, - призналась Яэль, - мы получили приглашение, но не было сказано куда и к кому...
- Странно... Дело в том, что я уже с утра разыскиваю делегацию с космопорта, и никто не знает где она. А без них мы не можем начать обсуждение забастовки в порту. Так вы точно не с космопорта? Ладно, пойду искать дальше...
Он удалился. Ожидание продолжилось. Сосредоточенная беготня чиновников мимо дверей не прекращалась. Через пятнадцать минут в комнату вбежала молоденькая растрепанная девчушка и что-то защебетала. Яэль обратилась к Джонсу и Веики:
- Похоже на этот раз за нами.
- Ой, простите! - девушка перешла на английский. - Я ищу господина Джонса... - она пробежала глазами по видимому ей одной экрану, - э... Мухаммеда Джонса...
- Это я, - откликнулся штурман.
- Тогда пойдемте со мной, мы вас уже давно разыскиваем, все этажи обегали.
- А как же мои спутницы?
- Про них мне ничего неизвестно... Мне велели найти только вас.
- Иди, иди, Хамми, - Яэль снова уселась на диван. - Мы посидим, отдохнем, перекусим.
Она сосредоточенно углубилась в меню бара.
В комнате, куда завели Джонса, сидели человек двадцать. Впрочем, сказать "сидели" - было бы большим преувеличением. Они бродили по комнате, громко обсуждая какие-то вопросы, размахивая руками, а то и похлопывая собеседников довольно сильно по плечу. Многие, не прерывая обсуждения, ели какие-то лепешки, битком набитые всякой снедью. Джонса никто не замечал. Приведшая его девица в растерянности оглядывалась по сторонам, пытаясь безуспешно привлечь к себе внимание. Штурману даже стало ее жалко. После того как она несколько раз безрезультатно обратилась к какому-то господину, с величайшим вниманием слушавшим даму в характерном религиозном наряде (шорты, радужный балахон и сандалии) и синим хохолком на макушке, пуская ей в лицо время от времени пузыри жевательной резинки, Джонс мягко, но твердо взял его за плечи и повернул к девушке. Тот так и застыл с пузырем.
Некоторое время он удивленно переводил взгляд с одной дамы на другую, потом возмущенно обернулся к Джонсу, и уже готов был разразиться гневной речью, но еще до того как лопнул его пузырь, девушка защебетала, он наконец услышал и крикнул что-то вглубь зала. Примчался запыхавшийся молодой человек в перекошенных очках на носу, получив указания, вновь умчался...
После чего господин выплюнул резинку и протянул руку штурману:
- Мистер Джонс! Очень приятно, наслышаны, наслышаны... Ждем с нетерпением!
Тут Джонс обнаружил, что вокруг с протянутыми ладонями столпились остальные. Он принялся пожимать руки.
Через некоторое время он уже сидел в центре кружка и отвечал на вопросы. Все выглядели очень заинтересованными, только религиозные сидели в сторонке, с демонстративно равнодушным видом.
- А правда что вы были на Гее? Мы так вам завидуем...
- Простите, - удивился Джонс, - я понял, ваша страна находится в постоянном контакте с Геей. Так трудно туда попасть?
- У нас нет полномочий... - вздохнул один из спрашивавших.
- А у кого они есть?
- У военных... оборонщиков...
- А вы кто?
- Мы - правительство. Я - премьер-министр, а вот он - министр транспорта, она - министр просвещения, а он - он показал на давешнего господина с пузырем - спикер парламента.
- Вы хотите сказать, что правительство не имеет никакой власти над военными?
- Нет, конечно. У нас разделение власти. И правильно, я вам скажу. Профессиональные вопросы должны решать профессионалы. Только это между нами. Никому не говорите!
- Не скажу. А что, министра обороны у вас тоже нет?
- Как нет?! Вот она, - он показал на религиозную даму, та лениво помахала ручкой.
- И как она руководит обороной?
- Руководит? Но это не входит в ее функции... Она поддерживает контакт с обороной и передает им наши просьбы и пожелания...
Но так и все министры работают. Мы, правительство, заседаем и вырабатываем наши пожелания. Потом министры передают их специалистам. Те иногда отвечают. Чаще всего это какие-нибудь непристойные насмешки или грубости. Но мы не отчаиваемся. Мы верим в демократию и в возможность народа влиять... Впрочем, мы отвлеклись, кажется. Так вы были на Гее?
- Да... хотя и недолго.
- Нас очень интересует одна страна там... Ну, вы знаете...
- Хазария?
- Да! Мы слышали, что она похожа на наш Сион, каким он был раньше. Это правда?
- Откуда же мне знать, какой был Сион раньше?
- Да-да, конечно... Как хочется посмотреть...
- Так попросите военных.
- Мы просили. Они говорят... впрочем, это неважно - то, что они говорят.
Религиозная дама прервала равнодушное молчание.
- А правда, что Гею взяли миротворцы?
- Вы хотели сказать: умиротворители?
- Не придирайтесь к словам. Вот теперь, хотя бы на Гее, наступил шанс на мир.
- Вы хотите сказать: на религиозную диктатуру?
- Что за чушь вы несете? Гея не желала мира, и пришлось его навязать.
- Я вас расстрою. Кажется, на Гее тоже умнеют, и военные решили сами руководить своим ведомством. Что касается Хазарии, то боюсь...
- Что?
Джонс улыбнулся, вспомнив Кона.
- Говорят, у них генетическая память.
Ответив на все возможные вопросы, штурман, наконец, решился задать свой, про Мэри.