Он снова захихикал, наслаждаясь волной обиды и ненависти, покатившейся от мужчин. Он вскинул руку и вернул им этот вольт: оба согнулись в приступе боли, и перед глазами всё поплыло. И сразу всё прошло. А Рейза отбросил свой глумливый тон и холодно, жёстко заговорил:
Теперь вы поняли, что я могу с вами сделать? Всё, что пожелаю! И вы, жалкие собаки, сдохнете у моих ног, если я прикажу. Всё понятно? Мужчины не ответили, но всё было и так ясно. Рейза кивнул: Вот и будьте хорошими девочками. Не злите меня больше. А теперь встали и пошли осматривать коридоры!
Друзья повиновались. Их мутило, колотил озноб, и вообще страшно было, чего уж там говорить! Кто ж знал, что этот карандух такой жуткий! Ну то есть все конечно знали об этом, но что бы вот так лично убедиться В подробностях и с картинками Дьявол! А Плектр запустил пальцы в свои роскошные рубиновые волосы и простонал:
Вот надо было мне связаться с такими придурками! «Выведи нас отсюда» А как я теперь это сделаю? Я ж не знаю дороги! Мужчины озадаченно переглянулись: это он про что сейчас? Да про то, что вы от большого ума убили того, кто должен был вывести вас из Цитадели. Я подыскал нужного человека, обработал его, всё устроил, а ты он ткнул пальцем в оторопевшего Мелькарта взял и крякнул своего спасителя! Ну дурак! Ох, что б вам обоим под вездеход попасть, что б вам от собственных подвёрток задохнуться! Теперь вот надо ещё кого-то искать, как будто мне больше заняться не чем!
Он вдруг будто выключился. Уронил руки, глаза его прикрылись, и даже голова склонилась на плечо точно куколка уснула. Он слушал. А мужчины неуверенно переминались с ноги на ногу, понятия не имея, что делать. Наконец Мелькарт не выдержал:
А какого дьявола ты вообще такой добренький?
Я не добренький. Заткнись и не мешай мне. Словно сквозь сон тихо проговорил Рейза. Но кабир не угомонился:
Но ты ведь чего-то расчувствовался; вроде даже походя спасаешь нас?
Мне нет до вас никакого дела. Сдохнете вы или спасётесь на всё воля небес. Но если вы выберетесь вы остановите ЭТИХ! И обоих мужчин пронзило страшное видение: чёрные, безликие нелюди на вездеходах въезжают в какой-то город, и через несколько мгновений начинается бойня. И небо чернеет от смрада кровавого пожарища, и вопль ненависти и ужаса разрывает мозг, и заставляет кидаться с ножом на всех и вся Таля вырвало. Рейза, не открывая глаз, тихо прошептал:
Всё ясно?
Да. Мелькарт чувствовал себя совершенно измотанным в этой воображаемой схватке. Голос его охрип от беззвучного крика, а руки всё ещё сжимали невидимое раскалившееся оружие. Я тебя понял. Мы найдём их и остановим.
Пусть будет так. Не дайте им всех убить только ради этого я помогаю вам.
Сколько они так блуждали по мрачным коридорам Цитадели, никто из них не знал. Рейза порядком выбился из сил, и Мелькарт зло хмыкнул: «надо же, а всемогущий демон всего лишь слабак, и в коленках жидкий!» Рейза покачал головой: горбатого только могила исправит. Что на дурака внимание обращать! Но что правда, то правда: он действительно уже на ногах не держался. Почему-то ему вспомнилось, как полтора года назад он один, в тоннеле, затянутом паутиной, умирал от боли в спине и тоски. Тогда Лиор пришёл за ним и спас его Хорошо, что его здесь нет. Плохо, что его здесь нет! Он отогнал непрошенную печаль и сосредоточился: уже близко! Да, вот и он Через несколько минут на встречу им вышел высокий, мощный офицер, вооружённый до зубов и, как и прежний стражник, будто спавший на ходу. Мелькарт попытался было схватиться за дестройер, но немедленно получил небольшой разряд медиата и сжал кулаки, зубы, глаза зажмурил и даже, кажется, «достоинство» своё поджал. Больно! А Рейза, ни слова не говоря, подошёл к зачарованному солдату, коснулся ладонями его головы и так замер. А потом, отстранившись от бедолаги, повернулся к своим спутникам:
Всё, можете идти. Этот человек выведет вас из Цитадели. По крайней мере, постарается. Остальное ваша забота. И лучше вам не попадаться вновь: убью сразу, что б языки не распускали. Без вариантов, ясно? Он повысил голос, и мужчины поспешно закивали. Вот и хорошо. Убирайтесь!
Беглецы заторопились, но Таль, что-то припомнив, обернулся к Рейзе и указал на их невольного провожатого:
А с этим типом что делать? Ну когда мы выйдем наружу?
Рейза даже не сразу понял, о чём речь. А потом брезгливо пожал плечами:
А мне-то какое дело? Хотите сварите, хотите поджарьте, или отдайте в хорошие руки. Можете убить, можете отпустить. Всё равно сюда он больше не вернётся. И тут же прикрикнул: Хватит, пошли вон!
Больше убеждать не понадобилось. Рейза остался один. Усталость навалилась на него такой тяжестью, что он застонал и опустился на пол. Здорово получилось. Он тут совершенно один, и Лиор на этот раз не поспешит ему на помощь. Да, и вообще, а где же это он? Как найти обратную дорогу? Теперь у него даже коммуникатора не было Барон, видать, решил подстраховаться и не стал выдавать своему сателлиту такую безделицу. «А зачем тебе? У тебя теперь есть собственный агалари, и он всегда готов услужить. Просто держи его под боком.» Чёрт старый! И вот сейчас ни коммуникатора нет у него, ни Тсуньки рядом. Как же он этого не предусмотрел? Всегда что-нибудь получается не так у ослиной головы! Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул, но тут же встрепенулся: рядом кто-то был. А этот кто-то не стал дожидаться, пока его мозги протрут через мелкое сито и робко поинтересовался:
Вы как там, господин? Подойти-то можно?
Тсун Винг, сумасшедший мальчишка, тупой бегемот, и по совместительству его единственный друг, заботливый и преданный. Рейза улыбнулся, не открывая глаз, но вдруг до него дошло: мальчишка следил за ними. И теперь этот дурень знает всё о его проделке! Ох, как бы не попасть им обоим за это под баронский пресс! Он жестко и холодно спросил:
И давно ты шпионишь за мной? Мне что, и правда твою гнилую тыкву выпотрошить?
Но Тсуни легкомысленно отмахнулся и подошёл к своему господину:
Ой, да ладно Вам! Совсем даже не долго, но какая разница! Просто мимо проходил. Вы встать-то можете? И, грубовато потянув за руки беспомощного, усталого Рейзу с полу, он вдруг хихикнул и спросил: А кстати, откуда Вы таких гадостей-то набрались? «Что б вам от собственных подвёрток задохнуться». Вы вообще когда-нибудь эти самые подвёртки видели? Или знаете, как они благоухают? Я-то могу Вам порассказать, что
Заткнись. Слышать не желаю. «Мимо проходил» Лжец ты бессовестный! Кто позволил тебе лезть в мои дела? И вообще, отпусти меня, болван! Я всё равно не смогу сам идти. Сперва мне необходимо отдохнуть. Ну, пусти, я сказал!
Тупой бегемот тут же разжал пальцы и Рейза, тихо вскрикнув, полетел на пол. Да ещё головой об стенку малость приложился. Затих. Тсуни тут же завыл с перепугу, завертелся, как заполошенный, не зная, как исправить ущерб, но Рейза, отгораживаясь от него руками, только простонал:
Уйди, маньяк убийца! Лучше Зевулона позови. Он-то сможет дотащить меня до дому и не добить окончательно!
Три часа спустя Рейза крепко спал и не знал, что беглецов наконец-то хватились, и в Цитадели все с ума посходили. Искали, искали всё вверх дном перевернули, но бестолку. Этой парочки и след простыл. Только несколько остывших мертвяков, коечто из имущества пропало, да ещё пропал один из командиров гарнизона. То ли его силой увели, то ли он спятил и переметнулся нет, это, пожалуй, сомнительно. Скорее всего, гниёт в каком-нибудь колодце со сломанной шеей, и никто никогда не узнает, что случилось с ним. Да плевать на этого урода! Сатрап просто осатанел от злости, когда узнал о побеге. А Рейза, как назло, обкурился опять и заснул беспробудным сном. Он-то мог вернуть мерзавцев в два счёта, но В общем, произошло невероятное: бунтовщикам удалось улизнуть!
И что теперь? Что делать дальше будем?
Таль неуверенно искал глазами взгляд друга, но в наступающих сумерках трудно было рассмотреть его выражение. После всего того, что они вместе пережили, после многочасовой безумной гонки по пустыне прочь от ненавистной Цитадели он, кажется, не боялся уже ничего, кроме единственной беды: потерять того, кого полюбил. Всем сердцем, всей душой и каждой клеточкой своего тела любил, желал, умирал от желания. Что угодно готов был отдать, только бы не разлучаться с любимым другом. А тот, устало улыбаясь заходящему солнцу, просто радовался, что они уцелели, и ни о чём не хотел думать. Он легкомысленно пожал плечами: