Владимир Саморядов - Замороченный лес стр 6.

 Я не хочу никого спрашивать. Я хочу отдохнуть. Я не для того сюда пришла, чтобы по лесу шляться. Я хочу просто посидеть, отдохнуть и поцеловаться с моим Шнурочком.

 Я хочу,  передразнил ее Продиджи.  Я тоже много чего хочу. Хочу на Луну слетать!

 Мост близко,  напомнил Страус.

 Только мост,  сморщилась Оксана.  А до плотины еще топать и топать.

В этом месте над лесом по высокой эстакаде проходило шоссе, потому что сам лес уходил в низину. Места здесь были безлюдными  многочисленные пруды и старицы, оставшиеся от загнанной в трубы речки, затрудняли подъезд. Здесь было царство водоплавающих птиц, ондатр и водяных полевок. На сухих местах обитали фазаны, куропатки, охотящиеся на них лисицы и акклиматизированные енотовидные собаки. А если передвигаться очень осторожно, не поднимая шума, то можно было наткнуться на трех косуль и четырех кабанов, завезенных охотоведами. Но самое главное  в километре от моста, в густых зарослях ясеней и бересклетов находилось древнее капище таинственного народа. Некоторые говорили, что это непонятное каменное строение: прямоугольный постамент, окруженный украшенными полустертыми рунами двухметровыми столбами, оставили древние киммерийцы, когда шли из Азии в Южную Европу.

 Скоро плотина,  произнес Продиджи.  А что, Страус, к древнему храму сходим?

 Сходим,  коротко ответил Страус. Он всегда был легким на подъем.

 Какой храм?  Невнятно спросила уставшая Оксана

 Ты что, там никогда не была?  Удивился Продиджи.

 Я тоже не был,  сказал Миша.

 Ну, друг, многое потерял. Мистическое, я тебе скажу, место. Оттуда веет непонятной энергией. Каменные изваяния, какой-то лабиринт из столбов, жертвенник. На камнях спирали и руны. Похоже, там до сих пор жертвоприношения кто-то совершает  мы сожженные косточки в кучах золы находили. Подтверди, Страус.

Страус молча кивнул.

 Ужас какой!  Испугалась Оксана.  Вдруг там сатанисты собираются.

 Все может быть,  спокойно согласился Продиджи.

 Тогда зачем вы меня сюда притащили?!

 Не бойся, жертвоприношения только ночью происходят.

 Но мы же здесь ночевать собираемся!

 Не совсем здесь. На островке возле плотины. Ночью туда никто не сунется  место слишком непроходимое. Мы со Страусом там несколько ночей провели.

 А что это так гудит?  Тревожно спросил Оксана.

 Эх ты, голову подними,  развеселился Продиджи.  Это машины по мосту проезжают. А ты кого ожидала?

Вдруг над головами ребят раздался громкий треск и надсадный рев автомобильного двигателя. В этом месте дорожная насыпь, переходящая в мост, достигала высоты двадцати метров. И когда молодые люди подняли головы, они к своему ужасу увидели, что вниз по склону насыпи на предельной скорости несется автомобиль, причем несется прямо на них. Как назло, вокруг росли не очень толстые деревья, не способные задержать это ревущее чудовище.

 Бежим!  Заорал обычно невозмутимый Страус.

И все побежали, а обычно галантный Шнурок оттолкнул в сторону цеплявшуюся к нему Оксану. Оксана поскользнулась на мокрой земле, но на ногах удержалась, обогнала Мишу и помчалась впереди всех. Откуда у нее только силы взялись? А что делать? Стоять на пути несущегося автомобиля могут или отчаянные герои или полные кретины, да еще самоубийцы, которым наскучило земное существование.

Автомобиль достиг леса. Тонкие стволики деревьев его не остановили и, создавая за собой просеку, он полетел дальше. Металлический скрежет, деревянный треск звучали за спинами ребят, которым некогда было обернуться назад. Все, надрывая дыхание, бежали сквозь лес, и гибкие ветви больно били по лицам. Оксана пронзительно верещала. Вопил Шнурок. Даже Страус пищал что-то пронзительным голосом циркулярной пилы, а Шурик пищать не мог  ему листва в рот набилась.

Потом грохот падающего автомобиля затих, а ребята скатились в заросшую кустарниками ложбину и повалились на землю

Елки-волки и прочие чудеса

Несколько столетий минуло с того исторического дня, когда один умный дядя по фамилии Галилей сказал великое, сохранившееся в веках: «А все-таки она вертится!» Имел он в виду нашу старенькую матушку Землю, которая тем и занимается, что вертится себе да иногда трясется, пугая и калеча своих обитателей. Не найти сейчас умника, пожелавшего опровергнуть сие. Чтобы взгромоздился он на амвон и провозгласил сурово и со значением: «А все-таки она не вертится!», озадачивая окружающих своей беспримерной храбростью или кретинским скудоумием.

Как хотел несчастный Мормон, как желал полуживой Бугай, чтобы явился некий смельчак, чтобы кто-то остановил вращение окружающей их среды, пусть даже на словах. Небо, земля, стволы, сучья, листья деревьев, пни, зайцы, птицы, полевки и сони, проносились перед окнами джипа с пугающей скоростью, вращаясь вокруг воображаемой, постоянно изменяющейся оси. Мир сошел с ума, вселенная пустилась в пляс, а мировые константы вдруг изменили свои значения, показав людям большой, жирный кукиш. Все стереотипы, моральные установки и идеалы повылетали из мозгов Бугая, Мормона и Шишиморы, да и такие привычные слова великого и могучего русского языка рассыпались на составляющие буквы, превратившись в загадочный и древний язык, возможно шумерский или язык китайского народа ся. Оставалось только ждать, скулить и бояться, дрожать в ожидании скорой и безвременной кончины и проклинать совершенные в жизни непоправимые ошибки.

Джип Бугая был оснащен несколькими подушками безопасности для передних и для задних пассажиров. Это, да еще таинственная сила, благоволящая дурням, спасли похитителей и похищаемую от неминуемой гибели. Однако прошло не меньше получаса, прежде чем пассажиры джипа пришли в сознание.

 Скажите мне, я живой или мне это только кажется?  Вяло спросил Мормон и, не дожидаясь ответа, пошевелился.  Ох!  Скривился он от боли.  Если болит, значит, я живой. Есть еще кто-нибудь помимо меня?

 Я фифая,  донесся откуда-то снизу шепелявый голос Шишиморы.

 Зубы выбила?  Поинтересовался Мормон.

 Яфик пфикуфила,  ответила Шишимора.

 Ну, язык  не страшно. Болтать меньше будешь. Бугай?! Бугай, ты как там?

 Га!  Рявкнул Бугай, выходя из тяжелого обморока.

 Ты как там?

 Не знаю,  ответил Бугай.

 Выбираться надобно. Не ровен час, взорвется твоя машина.

Похитители, кряхтя и постанывая, осторожно выползли из машины, после чего тщательно осмотрели себя на предмет травм и увечий. У Бугая оказалось иссеченным осколками стекла лицо. Шишимора не только невзначай прокусила свой говорливый язык, но еще лишилась каблуков на туфлях и накладных ногтей на пальцах. У Мормона была вывихнута рука. Возможно, имелись и другие внутренние повреждения, потому что у всех болели ребра и поясницы и кружились головы, но без рентгена обнаружить такие травмы не представлялось возможным.

Потом Бугай осмотрел свой автомобиль, а осмотрев, ужаснулся  спускаемый аппарат космического корабля после отказа парашюта.

 М-да,  мрачно озадачился Мормон.  Удивительно еще, как мы живы остались. Смирись с потерей, Бугай. Твой джип выполнил свой долг  спас наши жизни. На редкость героическая кончина. А как он приятно гудел, как красиво переливались его полированные бока. Вот что, надобно его похоронить и поставить в этом месте памятный обелиск.

 Лопаты нет,  более чем серьезно сказал Бугай.

 Пафни, а где фефочка?  Вспомнила Шишимора.

 Чего?  Тупо спросил Бугай.

Но Мормон догадался, что говорит Шишимора, и перевел:

 Девочка где? Она жива?

Вторично осмотрели машину. Девочки ни в машине, ни под машиной не оказалось. Не было ее и под ближайшими деревьями, поваленными упавшим автомобилем.

 Она в любом месте может быть. По-моему, ее еще на дороге из машины выбросило.  Предположил Мормон.

 Нет,  возразил Бугай. Когда мы по склону катились, она меня зубами за ухо держала.

 Точно,  согласился Мормон и шипя потрогал свою прореженную косицу.  Мне она в это время волосы выщипывала. Возможно, она жива.