Сказав мудрость, он удалился, хмыкнул Продиджи. Нет, Оксанка, ты можешь и здесь для поцелуев остаться, только как бы у Шнурка конкуренты не появились. Явится такой среди ночи и предложит Шнурку: подвинься. А потом, глядишь, целая очередь выстроится. До плотины всего километров шесть, за час дойдем.
Юля молча кивнула, соглашаясь с его предложением, а Страус уже давно ушел вперед.
Ладно, пошли, Миша обнял Оксану за плечи. Оксана прохныкала что-то неопределенное, но влекомая Шнурком пошла вместе со всеми.
Количество пикникующих не убавлялось. На каждой мало-мальски большой поляне играли в футбол, волейбол и бадминтон, причем не только дети и подростки, но зачастую солидные, пузатые дядьки. При падении на землю их упругие телеса издавали гулкий стук, от которого вздрагивала дерновая земля, и взлетали с веток перепуганные птички. Повсеместно трещали дымные костры, словно начался большой лесной пожар. Кое-где веселый и беспечный отдых плавно перерос в драку с тычками и зуботычинами, а в одном месте две большие группы явно нетрезвых граждан уже шли стенка на стенку, подбадриваемые остервенелым визгом женской половины.
Потом, когда ребята углубились в лес по узенькой, протоптанной дикими свиньями тропочке, людей стало попадаться меньше. Затихли крики и громкая музыка, зато стали слышны голоса птиц, на многие лады щебечущих в кронах. Пеночки, зяблики, дрозды, зеленушки радовались теплу и раннему солнышку, радовались предстоящему лету, надеясь на лучшее, наполняли лес своими звонкими трелями. А откуда-то из глубин леса доносились мелодичные напевы робкого соловья.
Ой! Неожиданно воскликнула Оксана. Кто это?
В зарослях бересклета шебуршило какое-то большое животное, явно травоядное, но никак не идентифицированное.
Дикий кабан! Напрягся Шнурок.
А может, медведь? Тревожно прошептал Продиджи.
У нас нет медведей, тихо и спокойно возразил Страус.
Значит, завелся. Из зоопарка сбежал или из другого леса перебрался.
Пойдемте отсюда, настоятельно попросила Оксана.
Как это, пойдемте? Удивился Страус. Нужно же посмотреть, кто это.
Страус снял с плеч рюкзак, поставил его на землю и осторожно двинулся к непонятному существу, а существо, кроме шуршания, стало издавать грозное сопение и пыхтение.
Он нас учуял! Переполошился Шнурок. Страус, назад!
Мальчики, остановите его, жалобно попросила Оксана.
Страус, вернись, громким шепотом потребовал Шнурок, но Страус только отмахнулся. Пригибаясь, он подкрался к пыхтящему и сопящему животному, осторожно раздвинул руками ветки орешника, а потом неожиданно выпрямился, расслабился и жестом поманил к себе друзей. Видя, что Страус не боится, Продиджи, Шнурок и Юля подошли, но пугливая Оксана осталась на тропинке.
Чего там? Спросил Продиджи.
Смотри.
Большим и непонятным животным оказалась жирная тетка, которая стоя на карачках, выдирала из лесной подстилки тонкие стебельки черемши. Каждую весну некоторая часть обитателей города Чумска отправлялась в лес за этим диким луком. Словно не было в жизни ничего более ценного, словно черемши этой были целые заросли, а не хлипенькие остатки былого великолепия. С непонятным азартом и алчностью горожане вырывали из земли последние луковицы и исполненные восторга тащили на базар.
Жирная тетка не была исключением и трудилась с упорством и производительностью хорошего комбайна, наполняя черемшой большую корзину.
Минуточку, объявил Продиджи и сделал жест ручкой. Сейчас вы увидите представление.
Нарочито громко топая и шурша, он подошел к женщине.
Гражданка, произнес он внушительным голосом, потрудитесь принять вертикальное положение.
Тетка невнятно хрюкнула, но вертикальное положение не приняла.
Экологическая милиция, представился Продиджи и сунул под нос женщине проездной билет, обернутый в красную корочку. Женщина вторично непонятно хрюкнула. Вы занимаетесь незаконным промыслом растения, занесенного в Красную книгу, а потому охраняемого законом. Будьте добры, встаньте и пройдемте со мной, а все незаконно собранное вами конфисковывается.
Продиджи потянулся за корзиной.
Не дам! Рявкнула тетушка, вскочила и бросилась к корзине.
Лук и корзина конфисковываются, повторил Продиджи.
Не имеешь такого права! Проскрипела тетушка севшим от регулярных скандалов голосом, и вцепившись трудовыми руками в ручку корзины. Моя черемша, я ее собирала!
Это вы не имеете права истреблять редкое растение! Прохрипел Продиджи, стараясь вырвать корзину.
У нас свободная страна, настаивала тетушка. Нам для того свобода и дадена. Что хочу, то и беру, а черемши этой много на наш век хватит. Отдай корзину!
Не отдам! Продиджи даже покраснел от напряжения. Тетка оказалась не робкого десятка, лишенной всякого почтения к властным органам, к тому же была чуть ли не в два раза тяжелее Шурика. Корзина конфисковывается, а вас я арестую. Еще штраф платить будете!
Ты что ли арестуешь, малохольный? Не имеешь такого права. Лес общий, черемша общая!
Чтобы вырвать корзину, Продиджи сделал резкий поворот и рванул в сторону. Жирная тетка упала на землю, выпуская из рук ручку корзины.
Смываемся! Крикнул Продиджи и вместе с корзиной бросился к рюкзакам. Остальные поспешили следом. На ходу надев рюкзаки, ребята побежали по тропинке вглубь леса, а вопли ограбленной тетки долго неслись из-за деревьев.
Караул, люди, грабють! Ограбили! Последнее забрали! Голосила тетушка.
Пробежав метров сто по извилистой тропочке, ребята остановились. Больше всех запыхалась Оксана, для которой любая физическая деятельность была равно большой катастрофе.
Дурак ты, Продиджи, задыхаясь, сказала она. Нужна была тебе эта корзина?
Конечно нужна. Во-первых, мы наказали браконьера, браконьершу, во-вторых, лишили ее орудия промысла пусть теперь боится, в третьих, добыли себе неплохую закуску к водке и пиву. Ты, Шнурок, водку конечно взял?
Само собой, обстоятельно ответил Шнурок. Какой пикник без водки.
Сопьешься когда-нибудь, вполголоса вставил Страус.
А черемша под водку хорошо идет, закончил Продиджи.
Под водку маринованная черемша идет, напомнил Страус. А у нас свежесорванная и уже старая, листья вон пустила.
Все равно, очень полезный овощ, богатый витаминами, настаивал Продиджи. Потом он переложил лук в рюкзаки, свой и Юлин, а корзину выбросил в кусты.
Люди, караул, обокрали! Донеслось из глубины леса.
Гляди, как орет! Восхитился Продиджи.
Валим отсюда побыстрее, сказал Шнурок.
С ним согласились все. Вскоре вопли ограбленной браконьерши затихли вдали. В лесу воцарила живая, дышащая тишина, наполненная трелями птиц. Было хорошо и покойно, словно уставшая от суеты душа вдруг соприкоснулась с чем-то вечным и надежным. Стройные колонны ясеней тихо покачивали ветвями, ласково шелестя молодой листвой. Стоял аромат свежей зелени и прошлогоднего опада, смешанные с аппетитным грибным духом.
Спустя час ходьбы, Оксана основательно притомилась и, повиснув на плече Миши Шнурка, принялась стонать:
Ой, Мишенька, не могу больше, не хочу дальше. Вон, смотри, очень удобная полянка, там травка мягкая, давай расположимся на ней.
Однако на удобной полянке росла молодая и очень злая крапива, и расположиться на ней, как предложила Оксана, представлялось проблематичным.
Мы же к плотине собирались идти, напомнил Страус. Тут немного осталось: под мостом пройти и с полкилометра направо.
Я не дойду, продолжала ныть Оксана, не выдержу.
Эта юная особа всю свою сознательную жизнь передвигалась на папином автомобиле и в автомобилях своих многочисленных друзей, поэтому пеший переход, да еще по лесу был для нее, что переход Суворова через Альпы: труден и наполнен всевозможными опасностями.
Выдержишь, куда ты денешься, возразил Продиджи. Человек существо уникальное, у него много скрытых резервов. Можешь Страуса спросить.