Пойдефте навефх, прошепелявила Шишимора. Нафа аванфюфа на эфом зафонфилафь.
Чего, авантюра? Переспросил Мормон. Авантюра. Я же и говорил, что это чистой воды авантюра. Закрытый лес, волшебный цветок. Девочка-экстрасенс. Это не экстрасенс, это чудовище, вампир, вурдалак. Дрянь такая, и рука болит. Мормон пошевелил своей поврежденной рукой.
Да ты же этого вампира и поймал, напомнил Бугай. «Она, она». Смотреть нужно было лучше. Все, операция завершена.
Размечтались, не завершена! Пройдя немного по следу из поломанных кустарников и поваленных деревьев, господа бандиты вдруг поняли, что заблудились. Метров через пятьдесят след оборвался, но лес заканчиваться не желал и наоборот, становился гуще. Куда-то подевалась высокая дорожная насыпь, с которой Мормон, Бугай и Шишимора так лихо и целеустремленно скатились. Пропала эстакада с шоссе и множеством автомобилей на ней. И вообще, куда-то подевались все обычные признаки человеческой цивилизации: гул автомобилей, свалки мусора, человеческие крики, свойственные пригородному лесу.
Чертовщина, озабоченно прошипел Мормон. Не могли мы больше ста метров пролететь, не на самолете падали. Где дорога, где пруды, которые мы из окна видели?
Если только мы туда, куда хотели, не залетели, задумчиво пробормотал Бугай. В засекреченный лес, куда только с помощью экстрасенсов попасть можно.
Бред, скептически фыркнул Мормон. Засекреченных лесов не бывает. Давайте дальше пройдем. Уверен, трасса недалеко.
Прошли дальше. Лес не закончился, трасса не появилась, зато встретилось большое стадо оленей, голов сорок, мирно пасущееся среди высоких деревьев. Всем было известно, что олени, да еще в таком количестве в окрестностях Чумска не водились. Вспугнутые олени убежали, а господа бандиты остались.
Мы попали в засекреченный лес, убежденно заявил Бугай. Это то место, где прабабкин хахаль побывал. Где наша карта?
В машине осталась, напомнил Мормон, а потом горько усмехнулся. Зря вы на меня бочку катили, девочка все-таки экстрасенсом оказалась, почти. Провела нас, куда мы хотели. Правда, способ переброски. Да, не хотелось бы повторять.
Пойдемте к машине, сказал Бугай. Там карта, оружие, припасы.
По своим следам вернулись к брошенной машине, но карты и большей части припасов в ней не оказалось, полностью исчезло съестное, и имелись свежие следы взлома.
Жива наша девочка, определил Мормон. Больше некому так машину обшмонать.
Не обязательно она, ответил Бугай, с кислой миной изучающий разорванные кульки из-под продуктов. Место здесь глухое, таинственное. Хрен знает, кого мы здесь можем встретить.
Мормон зябко поежился и вытащил из кармана пистолет Макарова. Бугай при помощи монтировки взломал покореженный багажник и громко чертыхнулся у добытого оттуда ружья оказался разбитым приклад. Шишимора тем временем искала подходящую замену своим поломанным туфлям и, не спрашивая согласия, воспользовалась запасными кроссовками Мормона.
Бандиты пугливо озирались по сторонам, вздрагивая от малейшего шороха, к тому же из глубины леса донеслось подозрительное и тревожащее урчание, но издававшего эти звуки за густыми деревьями разглядеть было невозможно.
Сфафно, прошамкала Шишимора, прячась за спину Мормона.
Мне тоже страшно. Эх, Бугай, попали мы по твоей милости к чертям на кулички. Дался тебе этот Белый цветок с его лечебными корешками. Чую, пропали мы.
Надобно братву на помощь звать, решил Бугай и потянулся за мобильным телефоном, но телефон не действовал: может, сели батареи, может, разбился, а может, в этом непонятном месте отказывала всякая электроника. Грозное урчание, между тем, продолжалось и, кажется, становилось громче и злее.
Лес стоял вокруг огромный и могучий. Раскидистые дубы и стройные буки казались живыми и грозными хранителями здешних мест. Иногда налетающий ветерок шевелил их молодые листочки, и тогда деревья издавали тревожный шелест, грозный шепот недовольства, предупреждение незваным пришельцам, чтобы они не полагались на свои человеческие заслуги и звание венца эволюции. Почему-то не пели птицы, все утро трезвонившие на все голоса. Из чащи доносилось пугающее шуршание лесной подстилки, словно какие-то существа перебегали от дерева к дереву, подкрадываясь к людям.
Шнурок, Продиджи, Страус и Юля смогли перевести дыхание только тогда, когда забились в самые густые и глухие дебри. Грохот падающего автомобиля затих вдали, и наступившая тишина казалась поэтому более злой и давящей.
Да, дела, подавленно констатировал Продиджи, еле-еле ушли. Большой бы форшмак получился, если б эта дура на нас наехала.
Зато пассажирам той дуры явно не повезло, напомнил Страус. Нужно идти спасать.
А где Оксана? Вдруг вспомнил Шнурок.
Да вроде впереди нас бежала, сказал Продиджи. Орала она больше и громче всех.
Но сейчас-то не орет, проворчал Страус.
Может, ее задавило? Похолодел Шнурок.
Да ну, задавило, отмахнулся Продиджи. Она впереди нас была. Оксана! Позвал он громко.
Тишина. Никто не откликнулся.
Оксана! По очереди стали звать остальные.
Оксана не отзывалась.
Ребята решили вернуться назад, вернее попытались вернуться, чтобы найти автомобиль и Оксану. Шнурок очень боялся, что ее они найдут под автомобилем. Но, пройдя в обратном направлении, молодые люди не нашли ничего: ни Оксану, ни автомобиль. Даже тропинка, по которой они улепетывали, затерялась в чаще. Громадный и мрачный лес раскинулся во все стороны, закрывая обзор и такое далекое небо.
Мы заблудились, спустя некоторое время сообщил Страус.
Не может быть, не поверил Продиджи.
Сам знаю, что не может быть. Я этот лес вдоль и поперек исходил, но в этом месте я впервые.
Забыл просто. Лес за год измениться мог.
Страус неуверенно покачал головой и вытащил из кармана компас и смятую карту, предназначенную для спортивного ориентирования. На такой карте разной проходимости лес окрашивается в разные оттенки зеленого чем гуще, тем зеленее, а открытые пространства имеют коричневый цвет.
Давайте пройдем немного назад, предложил Страус, держа перед собой компас и карту. Хм, нет на карте этого места, удивленно пробормотал он. Вот, смотрите: какая-то ложбина, родник из склона выбивает. На карте ни того, ни другого. Вот здесь на нас покатилась машина, Страус показал на карте. Мы бежали в этом направлении или в этом. Больше двухсот метров мы пробежать не могли. Значит, мы должны быть здесь или здесь. Чертовщина!
Сам ты чертовщина! Огрызнулся Шнурок. Оксану искать надо.
Помолчи, оборвал его Продиджи. Если Страус говорит: чертовщина, значит, так оно и есть. Я сам в том году здесь спортивное ориентирование сдавал. Не было здесь такого леса.
Нужно Оксанку найти, настаивал Шнурок.
Поблуждали еще немного, выбрались на хорошо проторенную дорожку, ведущую неизвестно куда. Остановились в раздумьях. Хотя дорожка вела и неизвестно куда, но точно не в ту сторону, где можно было найти потерявшуюся Оксану. Между юношами произошел спор. Продиджи и Страус предлагали идти по дорожке раз она есть, то куда-то определенно должна привести, но Шнурок требовал идти в другом направлении, поперек дорожки, сквозь непроходимые заросли терна. Спор выиграли Продиджи и Страус. Шнурок Фома неверующий даже сделал попытку продраться сквозь колючки, весь исцарапался и под давлением таких аргументов согласился идти вместе со всеми. Юля же по-прежнему молчала, странной она была девушкой.
Потом, прошагав некоторое время по тропинке, они нашли большой и очень дорогой рюкзак, лежащий прямо на покрытой сухими листьями земле. Любопытный Продиджи сразу же заглянул внутрь, чтобы узнать содержимое. Содержимое оказалось очень нужным в их экстремальном положении: жестяные банки с консервированными продуктами, причем деликатесными, фляжка с коньяком, коробка дробовых патронов, брезентовая накидка, фотография какой-то маленькой белобрысой девочки со злыми глазами и полуоткрытым, как у дебилов, ртом, и карта, начерченная хотя и от руки, но четко и профессионально.