Остановись, пожалуйста. Если все пройдет хорошо, за молчание я окажу Кобэну и всем его будущим исследованиям такую спонсорскую поддержку, которая никому на этой планете даже не снилась.
Неужели он настолько увлечен?
Одержим, Габриэль. Я знаю его уже много лет, и мне до сих пор кажется, что он на всем ставит эксперименты, даже на отношениях с людьми. Его очередное отцовство тоже лишь эксперимент, хоть и затянувшийся. И потому он не расстроится, если что-то пойдет не так. Он просто сделает выводы и двинется дальше, без сожалений.
Габриэль задумчиво улыбнулся и сказал:
Разменяв третий век, я думал, что меня уже ничто не удивит. Но каждый раз я поражаюсь, с какой легкостью и дальновидностью ты решаешь проблемы.
Я ведь тоже не вчера родился.
Верно. Иногда мне кажется, что ты родился куда раньше меня и стал мудрее, чем я когда-либо мечтал стать.
Я запомню эти слова. На случай, если ты снова решишь со мной спорить, сказал Томэль, хитро улыбнувшись.
***
Капля за каплей с моих волос стекала вода, звонким эхом разбиваясь об пол.
Я снова оказалась в лазарете.
Все тело онемело. Вокруг ни души.
Лишь тихое жужжание и пиликанье медицинских приборов составляли мне компанию. А еще скафандр, лежавший на полу, словно труп. При взгляде на него мне каждый раз казалось, будто это чье-то тело, но лишь до тех пор, пока я не замечала раскрытую грудную пластину и шлем. В этот раз «труп» был повернут ко мне спиной и напугал больше обычного.
Я то и дело проваливалась в сон, нежась в одеяле, которым меня каждый раз заботливо обертывали медсестры.
Что же пошло не так на этот раз? Снова подъемник? Может быть, было подано слишком много кислорода в систему дыхания? Или обычный подъем кровеносного давления?
Что, черт возьми, опять пошло не так? Почему тренировки под водой то и дело доводят меня до лазарета?
Я попыталась встать, но быстро поняла, что тут же рухну на пол; ноги как парализовало. Поэтому я ограничилась лишь тем, что приподнялась с койки и осталась сидеть на ней до тех пор, пока не приду в себя. Мышцы не слушались и просто горели от переполнившей их молочной кислоты. Удерживать спину и шею ровно казалось невозможным, но сидеть, чуть сгорбившись, было терпимо.
Неожиданно в комнату влетел Кален, взволнованно приказав мне:
Ляг немедленно! Тебе еще нельзя подниматься!
И без тебя знаю, с изможденным вздохом прошептала я. Ног не чувствую.
Это скоро пройдет, дай организму восстановиться, тихо произнес он, осторожно укладывая меня обратно на койку и закутывая в одеяло.
Что на этот раз?
Резкий скачок давления и интоксикация дыхательной смесью.
Меня откачивали?
Он выдержал короткую паузу.
Да, около часа вытаскивали.
Вот черт
Это все из-за переутомления, сказал он, сев рядом со мной.
Не бросать же теперь тренировки.
Вообще-то мы считаем, что тебе следует сделать небольшой перерыв, произнес он, коснувшись моего колена. До запуска еще целый месяц, и пара выходных пойдет тебе на пользу.
Кто это «мы»?
Геттай Гваала и я.
Кобэн в жизни бы такого не сказал. Я продолжу тренироваться.
Нисаа, не будь упрямой.
Я не хочу умереть там, Кален! раздраженно выпалила я.
Он пододвинулся еще ближе и, наклонившись надо мной, начал говорить почти шепотом:
Ты не умрешь. Мы не дадим этому случиться, слышишь?
Я закрыла глаза и опустила голову на подушку.
Что, если я отключусь прямо в открытом космосе? Меня некому вернуть обратно на корабль. Я просто буду дрейфовать в пустоте, и кто знает, что со мной случится.
На этот случай мы придумали трос со специальным механизмом. Если что-то случится, то он получит сигнал с датчиков жизненных показателей в скафандре и затянет тебя обратно на корабль. Работает идеально.
И на ком же вы его испытали?
Пока лишь виртуально смоделировали ситуацию, но
Черт возьми, Кален! почти уже расстроившись, крикнула я.
Нисаа, мы все предусмотрели! Мы каждый день прогоняем тебя и оборудование по тестам аварийных ситуаций. Все будет хорошо, он коснулся моих волос и мягко провел ладонью по щеке. Я не дам тебе умереть. Но и ты не дай себе перегореть до запуска. Отдохни.
Он посмотрел мне в глаза и нежно поцеловал в лоб.
Между нами многое изменилось за то время, что мы провели в Верцере вместе. Он руководил моей подготовкой, всегда был рядом и не давал мне сломаться, когда тренировки становились просто невыносимыми. Я прекрасно понимала, что он относился ко мне уже больше, чем к коллеге, и больше, чем к другу. С его стороны явно были какие-то чувства, в то время как мне было почти все равно. Я думала только о полете в космос.
Думала и боялась его до смерти.
Как ее состояние? внезапно громыхнул голос Кобэна.
Кален испуганно вскочил и встал перед ним, как по команде смирно. Он мог открыто показать свои чувства мне, но Кобэну не осмеливался. Боялся его, как и все остальные.
Пока не стабильное, геттай. Нужно время на восстановление.
Как раз его у нас и нет. Планы меняются, завтра сюда прибудет Визор вместе с Градоначальником Эхо. Они хотят оценить готовность проекта и настаивают на запуске корабля раньше срока.
Но, геттай, не все системы еще доработаны. Они не могут
Они инвестируют в этот проект, поэтому могут все! Основные системы в порядке и функционируют, как положено. В целом, корабль готов.
И все же я считаю настаивал Кален.
Кобэн подошел к нему вплотную и посмотрел преисполненным ярости взглядом.
Ты здесь считаешь только на калькуляторе, а решения принимают другие люди. Пусть каждый занимается тем, чем уполномочен и в чем компетентен.
Сайи Гваала нужен отдых, иначе она не сможет выполнять свои обязанности и вряд ли достойно проявит себя перед Визором, медленно и с расстановкой выдавил из себя Кален. Ее недееспособность может вызвать у инвесторов сомнения касательно успешности проекта.
Кобэн спокойно выслушал его, не изменяя рассерженного выражения на лице.
Тогда на сегодня больше никаких тренировок, сказал Кобэн и, развернувшись, покинул лазарет.
Спасибо, геттай, тихо сквозь зубы произнес Кален, говоря уже фактически сам с собой.
Он повернулся и посмотрел на меня.
Лучше чем ничего, верно? спросил он.
Ничего ему не ответив, я свернулась калачиком на больничной койке и накрыла голову одеялом, надеясь поскорее заснуть.
Омерзительно.
Слабость
К прилету Визора все подготовились с особой, почти воинской дисциплиной. Встречать высокопоставленного гостя не вышли разве что рабочие, занятые проверкой систем жизнеобеспечения корабля. Сейчас, когда старт, запланированный к концу месяца, перенесли на конец недели, это было особенно важно.
Кобэн стоял на посадочной площадке, устремив в небо взгляд, сфокусированный до такой остроты, что казалось, будто он разрезает им слепящие солнечные лучи и потому совершенно не щурится. Вокруг него собралась часть ведущих инженеров, которые по приказу смогли выделить час для встречи Визора. Ученые не теряли отпущенного на ожидание времени и руководили рабочим процессом удаленно, через свои планшеты. Они постоянно сверялись с расчетами друг друга, советуясь и даже шутя о чем-то, понятном только им самим. Когда ассистенты сообщали о достойных его внимания новостях из сборочного цеха, отвлекался и Кобэн.
Я же с большим наслаждением тратила время попусту.
Кален в перерывах между наблюдениями за своей группой программистов интересовался, не замерзла ли я стоять на ветру. Получив дежурное «нет, все в порядке», он уходил обратно в работу, а через пару минут снова спрашивал какую-нибудь ерунду. Обычно меня злило, когда он сюсюкался со мной как с ребенком, но сейчас это совершенно не волновало. Сказать «нет» куда легче и быстрее, чем начать с ним ругаться. Спокойствие и отдых для меня куда важнее.
Во рту жевательная резинка, ладони убраны в карманы теплой куртки, волосы раздувает освежающе-холодный ветер. Я просто стояла на посадочной площадке, не делая ни-че-го, и смаковала этот редкий момент.