Всё это есть в лекции, вбей в поиск.
Мне нужно человеческим языком.
Да не спросит он у нас то же самое!
Может и спросить, у него знаешь как мозги закручены с этими пситонами? Как этот твой кулич.
Евгенич и пунцовый Николай Иванович встают со стульев перед столом. Все находящиеся в помещении начинают бегло шарить друг по другу глазами. Кто пойдёт? «Старость второе детство», усмехается про себя Сергей.
Ну что, пойдём? Чего ждать-то?
Нет, куда ты ломишься! очень громко шипит в ответ Уолтер. Дай я повторю теперь!
Мимо проходят «морж» с носатым.
Ну что, как? всё так же невероятно громко шепчет Уолтер проходящим. Евгенич останавливается, Николай Иванович тяжёлой походкой проходит мимо. Сергей чувствует, как немного сотрясается стол от его грузной поступи.
Ну, я закрыл на «D». А Николая Ивановича отправил во вторник пересдавать. Евгенич радостно трубит слова в крупный нос. Он не против поболтать, но Сергей с Уолтером заняты.
Так это же перед самыми экзаменами? Так и отправил? Кажется, Уолтер начинает вдаваться в лёгкую панику.
Пошли и мы сдадим.
Да подожди!
Всё это занимает около полуминуты, и всё это время Кацман продолжает поиск желающих. Но инициатива в принципе отсутствует.
Ну что, никто не хочет? Давайте тогда вы, как опоздавшие. Пойдёте? лояльно спрашивает он Уолтера с Сергеем, по большому счёту не давая выбора.
Всё из-за тебя! плюётся Уолтер. Сергей даже несколько веселится от такой эмоциональности товарища.
Подходят и усаживаются перед столом Кацмана. Лёгкий мандраж Сергея тут же проходит.
Ну что, всё выучили? добродушно спрашивает парень.
Вроде всё, отвечает Сергей. Уолтер панически молчит, вращая глазами.
Ну что, товарищ Литтл, нарисуйте мне наиболее вероятное движение пситона вот в таком поле. Кацман чертит на своём терминале, передавая изображение в математический модуль Уолтера. Так, пситон движется вот отсюда. А тут у нас второе поле, видите, какие я вам фигурки Лиссажу нарисовал? А вот начальные значения, вот числа элементов поля, так. Что, сложно? Парень мерит старика взглядом и, видимо, сжалившись, продолжает: А знаете, нарисуйте мне его движение только в пси-плоскости игрек, остальное там элементарно. А тут с подковыркой! с энтузиазмом заканчивает Кацман.
Уолтер бросает испепеляющий взгляд на Сергея и склоняется над терминалом.
А вы, парень с бородой поворачивается к Сергею, что вы лучше всего знаете? А расскажите-ка мне теорию Альберта Абина.
Сквозь чистые стёкла аудиторию облизывают редкие солнечные переливы. Но их холодный свет всё же теплее, чем слабое, больничное освещение комнаты. Увлечённый их красотой, Сергей пытается срочно собрать мысли воедино.
Теория Альберта Абина способна описывать поведение пситона в пульсирующих полях. Вернее, она наиболее точно описывает поведение пситона в пульсирующих пси-полях на сегодняшний день. Теория была прорывом своего времени. Абин предположил, что Бога нет, и строил свои исследования исходя из этого. Что было сложно воспринято научным сообществом того времени, поскольку мы уже открыли Путь. Абин подвергался насмешкам и потерял источники финансирования своих исследований. Никто не мог понять, как можно взять в основу подобное, имея прямое доказательство существования Бога.
Так, и как же Абин обосновал найденный Путь и ангелов?
Абин до конца жизни был убеждён, что человечество нашло некую психологическую плоскость, воплощающую прямые ожидания того, кто эту плоскость впервые посетил. По его мнению, если бы Сергей Юриев был менее набожным человеком, то мы бы могли сейчас сражаться за иные блага.
Да, он считал, что в некотором смысле это как поймать радиоволну. Абин предположил, что мы поймали «волну» Юриева и подпитываем её своей верой. Тем не менее всей веры человечества не хватает, чтобы оживить такое сверхпонятие, как Бог. Абин оставил людей одних, воюющих со своими личными фантазиями. Впрочем, согласно его теории, если мы победим, блага будут весьма реальными. Поскольку мы верим в них. Альбин до конца жизни пытался поймать другую волну, пробуя отправить на Путь свободную от влияния остальных людей личность. Но успеха так и не добился. И как же он выразил свою теорию формулой?
Сергей записывает на терминале формулу.
Верно. Ну и хорошо, даже запомнили подробности истории.
Повезло интересная теория.
Это верно. Если будет не лень, можете на досуге почитать теорию Норберта Байера. Тоже очень интересная теория, но, к сожалению, не получившая подтверждения. Кацман, задумываясь на секунду, усмехается. Хорошо. Это хорошо.
А затем, словно включившись, вопросительно оборачивается к Уолтеру:
Так, а что у вас с задачкой? А, молодой человек?
Дайте ещё немного времени. Тут осталось нарисовать лишь три проекции и всё.
Вы, главное, игрек-проекцию нарисуйте. Её, родимую. А остальное не так важно.
Сергей косит глазом и видит, что игрек-проекции у Уолтера как раз и не хватает. Старик корпит над ней, но, видно, не может сделать окончательный выбор.
А вы, как у вас с задачами? Кацман вопросительно, с интересом смотрит на Сергея.
Да вроде нормально.
Это хорошо, сможете решить во-о-от такое?
Парень тянет «о», скидывая на терминал Сергея очередную геометрическую головоломку. Он готов вновь переключиться на Уолтера, когда Сергей спокойным голосом сообщает, подсознательно копируя интонации Кацмана:
О, это довольно легко. В данном случае мы видим низкие начальные уровни, а значит, наилучшим вариантом для построения траектории будет теорема Берзиньш Йовович. Вбиваем формулы влияющих полей. Однозначно заметно, что поле А заворачивает пситон по часовой стрелке. При этом поле Б имеет вектор движения вот сюда. Сергей рисует стрелку. Получаем спираль в нашем пространстве-времени и вот такую замкнутую грудь в пси-пространстве-времени. Терминал нам посчитает точную формулу, зная исходные значения энергии.
Уолтер пожирает Сергея глазами, полными непередаваемых эмоций. Сергей не может их расшифровать и отвечает внешне абсолютным спокойствием, но внутренне ликует от ощущения, что эту лабораторную закрыть получится.
Кацман весело смеётся.
Да, похоже на правду. Очень хорошо. Есть ещё нюанс: если поле А будет иметь начальные значения выше вот этого значения, видите, что будет? Парень чертит курсором вокруг формулы Сергея.
Да, эта часть уравнения превратится в единицу.
Именно, и тогда, кроме спирали, на графике появятся вот такие ровные участки, видите? При этом, ахахах, «грудь», как вы изволили выразиться, в пси-времени-пространстве не изменится.
Всё это время Уолтер сидит, вытаращив глаза на Сергея, вместо того чтобы корпеть над своим заданием.
А вы что же? Игнорируя мимику старика, Кацман оборачивается к Уолтеру. Без разрешения подгружает результаты к себе на терминал и начинает их перебирать.
Так, да, это хорошо, и это, и тут. Нет, ну подумайте, разве так оно будет двигаться? Посмотрите сами и исправьте. Представьте, что вы смотрите на пситон с вершины плоскости игрек-пси. Как пситон полетит наиболее вероятным образом? А?
Сергей делает вид, что очень внимательно изучает изыскания на терминале товарища, но на самом деле его мысли уже намного дальше. Он радуется, что освободился раньше первой половины этой пары и у него в запасе ещё куча времени. Хватит, чтобы позавтракать, плюс впереди ещё только одна пара, да и та «по телевизору» (как престарелые студенты её прозвали). Ещё один предмет, по которому ничего не выучишь, зато и сдавать ничего не придётся. Пока Сергей предаётся грезам, Уолтер с Кацманом, наконец, домучивают задачу.
Я вижу, что вы всё это понимаете, это хорошо. Только очень уж спешите да сбиваетесь. Это вы зря, сокрушается молодой человек.
Да-да, я всё это учил, просто как приду разнервничаюсь, и всё вылетает из головы! Я помню, это же теорема К. Вот тут, в конце, ещё будет идти пситон по прямой, горячо поддакивает преподавателю старик.