Сначала носатый стал просто пованивать, затем вонь стала невыносимой, а день на седьмой какая-то слизь и пятна пошли по телу. Мерзость, одним словом. Тогда он быстренько вернулся к крестам сам, даже упрашивать не пришлось.
Сергей тоже пристально следил за всей этой ситуацией и для себя с некой отстранённой безнадёжностью отметил, что увидеться с родными будет ещё сложнее, чем он думал.
Старик с хрустом распрямляет свою мощную спину. Переживания на второй план, сейчас важно двигаться, ища любые пути и возможности. Сергей изо всех сил старается на этих безумных занятиях, но до лучших студентов ему явно далеко. Им, судя по всему, нравится, и они умеют учить то новое, что даёт им Авадон.
А у Сергея, видимо, просто душа не лежит, вот и весь секрет. Отторгает со злостью любую преподаваемую информацию. Но старик до скрежета в зубах штудирует записи лекций в терминале, пока всё выученное не расплывается в эфемерный кисель, путаясь и заставляя сжимать кулаки.
Хуже всего Сергею даётся работа с интуицией, а это один из основных предметов. С профессором, да и просто с практикующим телепатом Паничем они занимаются такой ахинеей, которую вызубрить невозможно. Студенты постоянно что-то визуализируют; пытаются отгадать, что написано на бумажках, пытаются релаксировать и «зовут внутреннюю память». А ведь совсем скоро экзамены для перевода на следующий этап.
Сергей уже замусолил свой набор карт для домашней работы десять разных изображений с одинаковой рубашкой. Как говорит Панич, по теории вероятности угадать одну из них десять процентов. Это значит, что если ты угадываешь чаще, чем один раз из десяти попыток, то твоя интуиция «плюс». А если угадываешь реже, то «минус». У Сергея интуиция минус два, это примерно одна отгаданная карточка из двенадцати.
Он бы не верил во всю эту херню, но вот тот же Уолтер угадывает одну из семи. Панич говорит, что Сергей сильно старается, прикладывает к процессу отгадывания логику и математику. Что ему нужно просто улучшить свой личный результат, а не гнаться за другими. Но Сергей знает: ему нужно быть лучшим во всём или хотя бы одним из лучших. Только так он получит возможность увидеть родных. Или пока только так.
Панич явно понимает его эмоции и относится к ним странно, словно раскачивая лодку. Он то подбадривает, выражая сочувствие теми словами, которые даже сам Сергей себе не может сказать, то посмеивается, провоцируя жуткую злость или уныние. Чёртов мозгокоп, дёргает за ниточки, словно марионетку, направляя в нужные стороны.
Сергей с шарканьем выскакивает за Уолтером в коридор. Чего таить, база значительно улучшила их здоровье. Расскажи кому-то не поверят, что такое возможно. Старики быстрым шагом с перебежками двигаются на лабораторную по теории пси-полей.
Сергей пытается прокручивать в голове последние задачки по движению пситона в перекрещённом пси-поле, но бег сбивает концентрацию, и старик бросает эту затею.
Запыхавшись, они стучат и с извинениями заходят в кабинет. Обширное помещение со множеством считывающих аппаратов и одним мощным ментальным биоагрегатом посреди комнаты закрытым генератором пси-поля. Множество питающих трубок, похожих на едва пульсирующий кишечник, зубчатые шланги и какие-то капилляры с псевдокровью.
На занятиях старики обычно прогоняют разные варианты перекрытия полей и движения конкретной частицы пситона под их воздействием.
Сергей, в принципе, не понимает, как это поможет им воевать, но он много чего не понимает в том, что с ними тут делают. Им сказали, что это базовый курс пси-полей; что они должны его прослушать и сдать. Удовлетворительного балла достаточно. Панич как-то обмолвился, что готовят не их самих, а их подсознание к предстоящему. А оно, дескать, всё помнит. Сергей, конечно, хочет закрыть предмет так хорошо, как только сможет. Поскольку его он способен (!) просто вызубрить.
По мнению Сергея, дисциплина «Теория пси-полей, базовый курс» на самом деле очень сложна. В задачах всё строится не на простых воздействиях, а на их вероятностях. Всё зыбко и неточно. Кроме того, пси-поля могут вытворять невероятные вещи, «завернувшись» определённым образом и достигнув некоторых пороговых значений энергии. Например, создать из ничего материю (отличную от поля) или её подобие. Это всё ещё бы ничего, но на сегодняшний день нет единой точной теории, описывающей поведение пситона при любом варианте перекрытия полей. И для разных ситуаций приходится применять теории разных авторов, наиболее достоверно описывающих поведение пситона в каждом конкретном случае. Что интересно вся база теории пси-полей строится на некой константе (константе Нуйя, или, как её ещё называют, божественной константе), существование которой пока никто не может обосновать. Более того, все современные доказательства приводят к тому, что эта константа даже противоречит существованию Вселенной. Как сказал молодой преподаватель Кацман (чернявый еврей с внушительной бородой и добрым сердцем), «чтобы вам объяснить самый простой вариант если мы представим, что константа Нуйя действительно существует и её применение справедливо, то Вселенная должна просто схлопнуться в точку, тем не менее она существует». Сергей так и не понял, что «тем не менее существует», константа или Вселенная, но смысл уловил.
А ещё Кацман постоянно утешает стариков, говоря, что базовый курс пси-полей довольно прост. Что будто бы он словно азбука по сравнению с настоящей теорией, в ней, дескать, уже большую роль играет интуиция и, если хотите, ментальные способности учёного. Где это видано в точных науках? Сергей не может понять. И что, приноровившись, решая постоянно задачки, проверяя их верность на генераторе поля, старики смогут всё «щёлкать, как семечки». Но Сергей не настолько в себе уверен.
Они с Уолтером проскальзывают на удобные, обтекаемые стулья заднего ряда. Кацман игнорирует их опоздание, принимая лабораторные у второй группы. За его столом сидят носатый (Евгений, или Евгенич, как его тут прозвали) и толстый «морж» с усами (Николай Иванович). Согнулись над своими терминалами. Николай Иванович, красный как рак, видимо, пытается найти наибольшую вероятность движения пситона в представленной на экране задаче. А Евгенич втолковывает Кацману своё понимание теории сверхнизких уровней Берзиньш Йовович. Преподаватель вдумчиво кивает. Сергею становится немного не по себе. Вечно эти сдачи поднимают ему нервы. Как бы не получить второй инфаркт! Хотя база Авадон самое безопасное место от любого инфаркта. Уолтер толкает Сергея в плечо.
Ты чего задумался, давай повторяй! И сразу громким шёпотом продолжает: Ты помнишь теорию Берзиньш Йовович?
Это там, где этот хрентон описывает кулич?
Чего? Какой кулич? Соберись! Вечно ты, когда нервничаешь, начинаешь шутить и ругаться!
Да я всегда ругаюсь и шучу.
Ты опять за своё! Помоги же, прошу тебя по-человечески, змеёй шипит на него Уолтер. Вот странный парень, такой головастый, а как сдача всё у него вылетает из-за нервов.
Ладно-ладно, что ты сразу. Сергей на секунду прикрывает глаза, вспоминая. Теория Берзиньш Йовович гласит, что при уровнях Нуйя девять и ниже для стандартных пересечений поведение пситона можно описать по формуле. Сергей переключает экран на текстовый формат и выписывает для Уолтера формулу. Где и это уровень Нуйя; а, бэ, цэ и так далее это тип пересечения поля. Э уровень энергии, приложенной полем, икс, игрек, зед и прочая ахинея это формулы, описывающие пересекающиеся поля. Запомнил? Обычно все вводные он даёт. Сергей бросает взгляд исподлобья на Кацмана. Вобьёшь всю ахинею в учебный модуль, терминал сам тебе посчитает. Сергей переносит написанную формулу в математический модуль, наугад вбивает значения и трясёт перед Уолтером рисунком поведения пситона в шести необходимых измерениях, разбитых на отдельные графики для нормального восприятия человеческим взглядом. Всё просто, усмехнувшись, повторяет он любимую фразу-паразит Кацмана, которая уже стала знаковой шуткой предмета.
Да уж, всё просто с этими формулами. Уолтер бегло усмехается, но копирует формулу себе на терминал и всматривается в неё с чудовищными морщинами на лбу.