О, как счастлив, счастлив я!
Конвойные, люди с немалым опытом, форму держали и служебную честь не порушили, разве что говорить старались очень короткими фразами. Ближе к полуночи, многозначительно переглянувшись, встали из-за стола и отбыли, не забыв прихватить у хозяина еще одну бутыль альянико греко. Дикобраз остался при синьоре Ка-зал-ма-джи-о-ре и честно дождался, пока тот допоет про Тиритомбу и ткнется носом в деревянную столешницу.
Вдруг я вижу, вдруг я вижу к ней подходит
Старичок, ее папаша,
Он свирепо, он свирепо палкой машет
И грозит избить меня.
Дикобраз без всякого удовольствия поглядел в низкий белый потолок, осознавая, что надо жить дальше. Встал, окинул печальным взглядом маленький гостиничный номер. Деревянная кровать, стул, окна, керосиновая лампа на подоконнике, тумбочка, кувшин на тумбочке, рядом с ним знакомая черная бутыль и два глиняных стакана.
Князь попытался вспомнить, осталось ли что-то в бутыли. Не смог
Убежала, убежала в страхе дочка
Он избил меня отменно.
Шагнув вперед, сжал скляницу в руке, поглядел с надеждой. Взболтнули удовлетворенно улыбнулся. Будет, будет чем распугать верблюдов!
Но красотке, но красотке неизменно
Буду верен я душой.
Опрокинув стаканчик, немного подождал и окинул мир просветленным взором.
Вовремя! День его светлости Руффо ди Скалетта ди Матера началсягромким стуком в дверь.
Тиритомба, тиритомба,
Тиритомба, песню пой,
Ты песню пой!
***
Гамбаротта!с превеликим достоинством проговорили за порогом. Князь невольно ощупал колени. Левое в порядке, правое тоже. Значит, не повезло гостю.
Открыли первым делом убедился, что с ногами у пришедшего все в порядке. Стоити даже не шатается. Тот, явно уловив взгляд, повторил тем же тоном, но с оттенком легкой обиды:
Джузеппе Гамбаротта! Подеста.
Немного подумав, неохотно шевельнул тяжелыми мясистыми губами:
Добрый день, ваша светлость.
Заходите, синьор подеста! искренне улыбнулся князь.
Гость перешагнул порог, и в комнатке сразу стало тесно. Гамбаротта оказался высок, плечист и вальяжен. Хорошо пошитый темный костюм сидел как влитой, от гладко зачесанных волос так и несло бриолином, на указательном пальце правоймассивный перстень, на безымянном левойкольцо. Маленькие аккуратные усики, на левом лацканеприметный значок с ликторской связкой.
Фашио
Ваша светлость! повторил он с явным укором, окидывая взором комнату. Как должностное лицо, обязан вас уведомить, что интернированные не имеют права проживать в гостинице.
Не имеют, охотно согласился князь. Вы присаживайтесь.
Подеста, смерив долгим взглядом стул, еле заметно поморщился.
Воздержусь. Я здесь сугубо официально. Между прочим, по вашей вине мне сегодня пришлось провести все утро в библиотеке. Так вот, ни в однойслышите, ваша светлость! ни в одной книге не сказано, что Руффо владели именно Матерой. Говорится лишь о землях в Лукании.
Именно это и говорится, покорно кивнул Дикобраз. Да вы не волнуйтесь, в канцелярии Дуче разберутся. Пришлют комиссию, поднимут все документы, городской архив по бумажкам разложат.
Гость сглотнул и прикоснулся к значку на лацкане. Князь ди Матера не дрогнул лицом, но предпочел отвернуться. Историю про Его Католическое Величество он честно выдумалот начала до конца.
Но сейчас это не имеет ни малейшего значения! Италия объединилась, здесь, между прочим, воевал сам Гарибальди!
Ни малейшего, улыбнулся князь, глядя в окно. В самом крайнем случае обвинят вас в политической близорукости. Это ничего, лишь бы не приписали преступный умысел. Детали никому не будут интересны, важен факт: хозяин Матеры посетил свой город при полном попустительстве властей. Хорошо, что мы живем в Италии! В Советской России вас бы сразу обвинили в попытке государственного переворота.
Но при чем тут я? воззвал синьор Гамбаротта, вздымая руки к потолку. О, Мадонна! Вас же прислали сюда из Рима, и я знать ничего не знал!
Дикобраз сочувственно вздохнул:
Я-то вам верю, синьор подеста. Верю! Но убеждать вам придется совсем других лиц, например, полковника Антонио Строцци. Не знакомы? Я за вас очень рад Впрочем, может все и обойдется. Может
И поглядел синьору Гамбаротте прямо в глаза. Если подеста не полный болван, сообразит. А болвану на его должности делать нечего.
Гость отвел взгляд, прошелся по комнате и грузно опустился на стул. Князь не торопил. Наконец, явно что-то решив, подеста расправил плечи и улыбнулся.
А что собственно случилось, ваша светлость?
Лучше просто «князь», подбодрил Дикобраз. Или просто «синьор», будем демократами.
Да! Князь, конечно Судьба направила вас сюда, в наш маленький прекрасный город, так не будем с ней спорить. Живите, где хотите, только не забывайте каждый день отмечаться в муниципалитете. Вас это не затруднит, правда? А про историю нашего края мы еще обязательно побеседуем. Мы с вами, один на один. С другими не надо, хорошо? Не поймут! Сами же говорите, пришлют комиссию, поднимут все документы. У вас какой срок интернирования? Три года? Вот и проведем их вместе в духе дружбы и, рискну надеяться, сотрудничества.
Подеста оживал на глазах, и князь понял, что славный род Руффо уже ничем не поможет. Придется самому.
Он подошел к гостю, по-прежнему украшавшему собой стул, чуть наклонился.
Буду рад. Надеюсь, синьор подеста, в качестве первого шага к нашему грядущему сотрудничеству не будет возражать, если я позволю себе разговаривать с кем хочу и когда хочу? В том числе и с другими интерно?
Гамбаротта вновь всплеснул руками.
О-о! Чувствую, меня оговорили. Князь, я пал жертвой злостного навета! Меры, мною принятые, исключительно вынужденные. Среди интерно встречаются разные люди, некоторым определенно не повезло с характером. И у всех разные политические взгляды! Я просто стараюсь избегать ненужных ссор и конфликтов. Но вы конечно же совсем другой человекумный, осторожный и не любящий пересказывать всякие Всякие небылицы.
Именно такой, согласился Дикобраз. Небылицы придержу при себе.
Подеста улыбнулся, на этот раз широко и искренне.
Очень рад, дорогой князь, что наши взгляды полностью Подчеркиваю: полностью совпадают!
Письма, Алессандро Скалетта стер с лица ненужную улыбку. Ссыльные не могут отправлять их по почте. Вы читаете каждое и позволяете себе вычеркивать лишнеес вашей точки зрения.
Лик синьора подесты сделался скорбен.
Увы, такова моя повинность. Даже больше: мой непременный долг. Я должен помочь моим подопечным избежать неприятностей. Некоторые из них люди не слишком сдержанные, а такая откровенность может повредить. Не мне, им самим! О-о! Я трачу на чтение писем очень много времени и не жалею. Некоторые из них весьма поучительны!
Дикобраз на миг задумался. Сразуили с подходом? Лучше сразу!
Свое первое письмо я напишу Бенито Муссолини. Дуче обязан знать, что происходит в этой глубинке. Лично может и не передадут, но в секретариате изучат. А дальше все то же: комиссия, документы
Джузеппе Гамбаротта не дрогнул.
Ну-ну, дорогой князь! О чем вы? Письмо от обычного интерно далеко не уйдет, в крайнем случае попадет в секретариат, но совсем другойминистерства внутренних дел. А оттуда его вернут мне. Вот и вся комиссия.
Обычного интерно, уточнил Дикобраз. То, что я с Дуче воевал в одном окопе, вы знать не обязаны. Но то, что ваш покорный слуга«сансеполькрист», в документах обязательно есть. Вы с какого года в партии?
Подеста встал и попытался сделать шаг вперед, но князь не отступил.
Лицом к лицу.
Какие у меня гарантии, что ваши письма не нанесут вредвам, мне и Дуче?
Те, что я буду посылать по почте? Мое слово.
В комнате стало тихо, секунды тянулись медленно, цепляясь друг за друга. Наконец, синьор Гамбаротта гулко вздохнул:
Приятно иметь дело с умным человеком, князь!
И протянул руку.
***
Маленькая улица была пуста, несмотря на то, что день в разгаре. Лишь возле одной из калиток скучал тощий грустный ослик. Князь поглядел вверх, на каменный город, закрывавший небо. Моя Земля Огромный бескрайний мир внезапно уплотнился и затвердел, обернувшись каменной горой. Грозный и суетный ХХ век остался где-то далеко, и он, Руффо ди Скалетта, вернулся к началу начал, в скальные пещеры. Жизнь никуда не делась, но стала совсем другой. Какой именно, еще предстояло понять.