- Андрей!
Лида догнала его, и остановилась
- Андрей На случай, если ты не вернешься
- Вернусь!
- На случай, если не сможешь вернуться Или Паромщики придут раньше Знай, я Я буду без тебя скучать! Я раньше не понимала То есть понимала, но Но не понимала. Никогда не говорила тебе Я рада, что ты был в моей жизни!
- И еще буду, Лида!
На глаза наворачивались слезы Мир мало того, что крутился, так еще и стал размытым и нечетким, тонущим в соленой влаге.
- Я вернусь! И я тоже очень рад, что восемь лет назад познакомился с тобой! Тогда еще совсем мелкой
- Ты помнишь Я тогда еще стихи читала
- Я даже помню, какие именно стихи!
"Я и не знала, что в Санкт-Петербурге
Столько дворцов и красивых фигур!
Как же, наверное, счастливы люди,
Те, кто живет среди этих культур!"1
- Уже и я-то их почти не помню!рассмеялась Лида, сметая своим звонким смехом всю грусть расставания.Моя первая поездка в Питер в семь лет Так меня это впечатлило!
- Интересно, что ты сегодня Гулю Королеву вспомнила. Я подумал о ней тогда, когда впервые увидел тебя, восьмилетнюю малявку с простыми детскими стихами.
- Почему?
- Птицы клином улетают
В Африку, домой!
Африка для них душиста,
Африка им край родной!
До сих пор помню эти стихи из "Четвертой высоты". Ей тогда, наверное, тоже лет семьвосемь было. Вроде бы ничего общего, а чем-то ты мне напомнила тогда маленькую Гулю, жившую в моем воображении.
- Возвращайся!
- Вернусь!
Андрей двинулся дальше, к лесу, твердо зная, что вернется. Вернется и сделает все, чтобы спасти веселую и озорную девушку с бездонными голубыми глазами, чтобы вернуть ее в мир живых. А если не получится, то он хотя бы будет с ней рядом, когда она будет садиться в лодку Паромщика или на чем там прибудет этот таинственный персонаж, который отвезет Лиду к Свету.
Однажды он уже позволил близкому человеку уйти, не сказав ему самого главного. Больше он не собирался повторять эту ошибку.
- Пшли с моей дороги, - прошипел он стоявшим в тени деревьев стражам леса, прошипел сквозь зубы и сквозь боль. - Когда я не в настроении, могу и затоптать ненароком!
Собаки равнодушно взирали на едва стоящего на ногах человека, уходившему через дверь в свой мир. И, разумеется, не боялись его слов. Они вообще не умели бояться!
- Андрей?
Он выкарабкался из сна и сжал зубы, чтобы не закричать от боли. На момент перехода из Ожидания обратно в свой мир боль отступила, видимо поотстала немного, но теперь догнала и накинулась на него со всей силы.
- Андрей, что с тобой?
Как бы тебе объяснить, Даша Я обгорел так, как будто дрался с самим Скорпионом из "Смертельной битвы". Обгорел там, в Ожидании, и теперь меня всего корежит
- Нормально все, Даша - прошептал он через силу, не поднимая на нее глаз. - Сейчас отпустит.
- Да что с тобой?
Боль отступала, уходила обратно, в мир, в котором она была рождена. Андрей сумел наконец-то поднять глаза, чтобы увидеть перед собой Дашу, и женщину, черты лица которой не оставляли сомнений в том, кем она приходится сестрам Кузнецовым.
- Привет, Даша. Здравствуйте
- Марина Васильевна!подсказала Лидина мама.
- Здравствуйте, Марина Васильевна!заставил себя улыбнуться Андрей. - Я тут задремал немного
- Немного??? Я тебя минут пять за плечо трясла, ты не реагировал.
Вот оно, значит как. Значит это не кошмар на улице Вязов. Значит, вырвать меня из Ожидания не может ничто, разве что я сам выйду оттуда через Дверь в свой мир.
- Ну, крепко заснул, значит.
Андрей вдруг сообразил, что он вот уже несколько минут разговаривает с двумя женщинами, и при этом все еще сидит, и поднялся на ноги. Благо, ноги уже вполне сносно держали его в вертикальном положении, разве что немного подрагивали. Слишком свежи были воспоминания о страшных ожогах по всему телу, об оторванном Лидином ухе, о сожженном, выжженном Яне и других детях.
- Тебе плохо? Ты так выглядел, когда проснулся Как будто тебе очень больно.
- Спина болит, - соврал Андрей, - заснул в неудобной позе, вот старый перелом и проснулся.
Молчание. Марина Васильевна переглянулась с Дашей, чуть пожала плечами.
Черт возьми, да о чем они думают? Какое им дело до того, почему я сплю тут в коридоре, и почему меня так корежит? Там Лида без сознания, а они тут со мной лясы точат!
Он взглянул на часы. Одиннадцать сорок. Значит, проспал он почти два часа.
- Как Лида?
Даша опустила глаза.
- Также. Без сознания.
- Кома?
- Врачи называют это травматическим шоком. Это не кома, но и не сон.
- Недокома, верно?
- Можно и так сказать. Говорят, что если она очнется, то все будет хорошо.
- Что можно сделать? Какую-нибудь операцию? Хоть что-нибудь?
- Покатолько ждать. Дальшебудет видно.
- Можно к ней?
- Нет!резко ответила за Дашу ее мама.
- Но вы же были у нее?
- Мыбыли. Я ее мать.
- А яее друг!вызывающе ответил Андрей. - И я должен быть рядом с ней!
- Андрей, успокойся!Даша положила руку ему на плечо.Но, в самом деле, тебе туда нельзя. Ты все равно ей ничем не поможешь!
- Пусть не помогу. Но я должен хотя бы постоять рядом с ней.
- Зачем?снова подала голос Марина Васильевна. - Зачем тебе это?
Андрей хотел ответить, но не мог. Не мог облечь в слова все то, что чувствовал. Это ощущение безысходности, когда умирает дорогой твоему сердцу человек, а ты не просто не можешь ничего сделать, но не можешь даже постоять рядом с его кроватью и коснуться его руки. Быть может, в последний раз, пока эта рука еще теплая
- Мне это нужно!сказал он, в конце концов, не глядя собеседнице в глаза. - И Лиде это нужно! Просто поверьте!
Что-то изменилось в лице Марины Васильевны. Поняла? Вряд ли. Но что-то почувствовала.
- Кто вы моей дочери?спросила она. - Кто она вам? Я не хочу думать, что
- И не думайте!отрезал Андрей. - Мы друзья. Давние хорошие друзья. И не важно, что я почти вдвое старше Лиды. Я помню ее еще вот такой, едва достающей мне до пояса, тогда я восхищался ей как ребенком, завидовал вам, думал о том, что когда у меня будет ребенок, я все усилия приложу к тому, чтобы воспитать ее или его, такой как Лида. Сейчас я восхищаюсь ей как человеком. И до сих пор остаюсь при том же мнении, что сложилось у меня восемь лет назад. Вы вырастили потрясающую дочь. И я готов сделать все, что смогу, чтобы помочь ей сейчас. Ей и вам.
"Все ли?"шепнул в подсознании противный вкрадчивый голос. - "Готов ли ты еще раз увидеть, как Лида будет корчиться в пламени? Готов ли ты сам гореть за нее? Готов ли навсегда остаться в Ожидании, предприняв еще одну попытку спасти ее?"
"Готов!"мысленно ответил Андрей и затолкал обладателя голоса обратно в глубины разума.
Но что-то холодное уже ворохнулось под сердцем. Страх. Страх, что в следующий раз он не выйдет победителем в схватке с Очищающими. Что его накроет огненным залпом огнедышащего таракана, и его обгоревшее дочерна тело так и останется на песке Ожидания! Лида в этом мире может испытывать боль. Он же, помимо этого, может еще и умереть!
Нет. Потом. Обдумаем это потом. А лучшевообще не будем обдумывать.
- Расскажите, как вы познакомились?попросила Лидина мама.
- А вы поможете мне пройти к ней? Я боюсь, что меня одного к Лиде могут и не пустить, я ведь даже не родственник. А с вамипустят.
- К ней пускают только по одному
- Хотя бы на пару минут!
- Хорошо!сдалась она, и с облегчением вздохнул не только Андрей, но и Даша. Видимо, ей этот разговор, как и мамина позиция, тоже совсем не нравился.Пойдемте!
Воображение рисовало Андрею палату интенсивной терапии совсем иначе. Видимо, сказывались многочисленные просмотренные голливудские фильмы, в которых жертва автокатастрофы обязательно опутана проводками и обклеена датчиками, а подле нее стоит аппарат вентиляции легких и датчик сердечного ритма.
Ну ладно, вентиляцию легких опустим, Лида дышала сама. Ее грудь поднималась совсем чуть-чуть, но поднималась и делала это размеренно. Но как же кардиограмма? Глядя в окно палаты, Андрей спросил об этом у врача.
- Ну, так у нее же с сердцем все в порядке. Внутренних повреждений нет, ударилась она только головой!внезапно принялся оправдываться врач, еще минуту назад отказывавшийся пропустить к Лиде ее двоюродного брата, прилетевшего из Иркутска едва только узнав о трагедии. Именно так Андрея представила Марина Васильевна, потому как пропустить к больному могли только родственников.