Валерий СтрокинДЖУНГЛИ
Мир тесен, возможно, но и хаотичен, как броуновское движение, мы столкнулись совершенно случайно, шумный городской муравейник для таких встреч не предназначен. Узнали, радостно кинулись обниматься, хлопать по плечам, жать руки, ловить взгляд.
В допотопные времена, иначе те времена и не назовешь, столько воды утекло, вместе учились в школе, сидели за одной партой и считались друзьями, про которых говорят: «не разлей водой». Вместе отправились поступать в университет, «и будем путешествовать вместе по всему миру». Он выучился и стал геологом, воплотил романтику в жизнь: тайга, ночь у костра, над огнём котелок с крепким чаем, или наваристой ухой, легкий перебор гитары и текучий млечный путь над головой. Я не доучился. Помешали семейные обстоятельства и новые мировые порядки, введенные девяностыми, обломными годами. Старый мир рушился, спазмы корчили его тело, он умирал в мучениях, новый мир, в красных пиджаках, с нэповскими замашками рождал уродца с капиталистическими замашками. Новое время принесло новые профессии, новых людей и новые сферы деятельностиокунайся в любую, только не вымажься и не свяжись с криминалом.
Теперь жалею, а как же детские помыслы и юношеские альтруистические мечты: ночь, палатка, волчий вой и ветра крикиМой друг любил повторять: «В каждой лужезапах океана. В каждом камневеянье пустынь». А я любил молча сидеть и закрыв глаза слушать истории о невероятных приключениях и великих открытиях, а ещёзавидовать тому, кто написал эти строки. Вот она романтиказапахвеянье
Он оказался счастливее меня.
Первое время мы переписывались, перезванивались, потомМелочевка жизни, которой постепенно обрастаешь, словно ржавое дно корабля ракушками, начинает тянуть на дно и казаться первостепенными задачами. Краска на идоле смыта водой, золото юношеских ценностей поблекло и превратилось в мишуру, но на самом деле так только, кажется. Детство, его чистота и яркость, всегда где-то рядомруку протяни. Да, ведь лень: работа, диван, телевизор
Дружба, не исчезла, а как бы отдалилась, отступила, словно ежик в тумане. Знаете, старинная дорогая монета, которая заботливо хранится на дне шкатулки, с каждым годом тускнеет. Иногда о ней вспоминают, разбирая и выкидывая мелочи, которые её скрывали, вынимают, начищают и она сияет, словно только что её отчеканили и приготовили к запуску в оборот.
Он изменился, даже как-то постарел. Наверное, из-за бороды. Его лицо заросло патриархальной, лопатообразной, смоляной бородой, как у раскольника. Длинные курчавые волосы падали на глаза, он то и дело поправлял их рукой, откидывая на лоб. Карие глаза светились неподдельной радостью, сеть морщин в уголках, говорила об усталости и заботах. На висках, дыханием неожиданного заморозка, пробилась седина. Полные и насмешливые губы любящие улыбаться и ценить жизнь, сдувая с неё пенную пивную шапку, теперь с горечью поджаты.
Если честноэто он меня узнал. Из-за его бороды, я бы прошел мимо и не оглянулся. Зачем она ему? Он окликнул, кинулся навстречу. Я едва не испугался, странного бородатого мужика пока не увидел развевающиеся длинные кудрявые волосы и глаза: карие, озорные, слегка прищуренные, словно смотрят и проверяют «а на что способен ты». И его голос:
Денис?! Ты ли это?!
Я замер посреди улицы, вглядываясь в окликнувшего бородача.
Ты! Денис, чертяка! Вот так встреча! Ничуть не изменился! бородач кинулся обниматься.
Вот это встреча! по плечу гулко хлопнула широкая, тяжелая ладонь.
Сергей? несмело произнес я.
Он самый. Не узнал?!
Узнал, облегченно выдохнул я, признавая старого друга по глазам. В старообрядцы подался, или время все-таки тебя пробило на рок, и ты стал слушать ZZ TOP? Борода тебя изменила, чуть признал, попробовал отшутиться. Чем занимаешься?
Тем же, чем и раньше: ходим в экспедиции, ищем полезные и не очень ископаемые, торим новые дороги.
Ага, романтик с большой дороги?
Романтик, радостно вздохнул Сергей.
Слушай, Серега, такую встречу надо отметитьсто лет не виделись. Я живу неподалеку, давай заскочим ко мне. Посидим, поболтаем, вспомним грехи юности. Дома никого нет, никто не помешает.
Сергей посмотрел на часы.
Торопишься?
У меня самолет через три часа.
Куда?
В Красноярск, к брату, мои же все туда переехали, после того как мать вышла во второй раз замуж.
Тем более, до самолета и у меня можно посидеть. Пошли.
Ну, пошли, Сергей взмахнул рукой.
Минут через десять, мы были в квартире.
Уютно, одобрительно произнес Сергей, оглядывая комнату. Давно женился?
Лет пять назад. Жена на работе, а сына забирать из садика в шесть.
Ясно. Сергей сел в кресло. Где работаешь?
Частный бизнес, я улыбнулся и развел руками, из романтика превратился в прагматика. Извини, пойду, что-нибудь приготовлю.
Ничего не надо. Я недавно поел, в кафе.
Что ты мог там поесть? У меня борщ, в холодильнике картошка и отбивные. Там же на полке потеет «Немиров», я подмигнул.
Садись. Я не пью.
Мда-ааа, протянул я. Давай хоть чай поставлю или кофе заварю?
Хорошо, давай кофе, согласился Сергей.
Я приготовил кофе.
Почему не продолжил учиться?
Времена нынче не те, чтобы учиться. Деньги надо зарабатывать, фыркнул я. Эпоха романтизма закончилась. У меня можешь ни о чем не спрашивать, все обыденно: работа, дом, работа. Жена, сын. А вот ты как? Ты чертовски изменился, Серега.
Жизнь изменила. Набежавшая волна моет уходящую, повторил он свою любимую присказку.
Я рассмеялся:
Все еще цитируешь?
Японцы умный народ, Сергей улыбнулся, отпил кофе.
Еще не женился? Я посмотрел на его сильные, грубые руки.
ХмхолостякуюВообще-то, недавно развелся. Наступила неловкая пауза. Прервал Сергей:
Жаль, что ты не остался в универе. Помнишь, как мечтали о путешествиях, грезили пампасами, где стада бизонов, представляли, как отыщем копи царя Соломона.
Копи отыскал Хаггард, а зеленых пампасов и джунглей с каждым годом становится меньше, человек везде оставил свой отпечаток ноги или сохи, а где прошелся и военными сапогами. Что было, Сергей, то было. Свои копи я уже нашел и вполне доволен жизнью. Какие могут быть путешествия, когда в доме есть жена и сын, а на даче цветет целая роща? Я принимаю жизнь такой, какой она сложилась, Я поднял вверх чашку с кофе, словно салютовал.
Эх, Дёня, вздохнул Сергей, я тоже ни о чем не жалею.
Куда тебя направили после распределения?
Никуда. Работал при университете, защитил диссертацию «Исследование возможности учета нестационарного характера вертикального распределения параметров геологической среды в задаче сейсмической инверсии».
Я не рассмеялся, но быстро припал к чашке. Сергей продолжал:
Работал в Азии, Сибири. Год назад в составе смешанной экспедиции побывал в Конго.
Что искали?
Пригласили искать газничего не нашли. Река впечатлила. Занимает второе место в мире по водоносности, после Амазонки.
Это как?
Сорок шесть тысяч метров кубических в секунду. Представляешь? От истока реки Луалабу, протяженность Конго составляет 4320 километров. К северу от экватора вдоль притоков Убанги и Ликвалынепроходимые джунгли и болота, в которых прячутся пигмеи. Там до сих пор не составлены точные карты и район почти не изучен, Местные жители сами плохо знают джунгли, из-за суеверий и предрассудков царящих среди них. Наш лагерь находился, Сергей замолчал и посмотрел в окно. Пауза затянулась.
Ворону увидел?
Что? Сергей перевел взгляд на меня.
Ты что-то хотел сказать?
Да так, он взмахнул рукой, словно отгонял надоедливую муху, единым залпом допил остывший кофе.
Заварить ещё?
Нет, спасибо. В этом году еще раз поеду в Конго.
Теперь что будете искать дружественному африканскому народу, нефть?
Нет, выступлю в качестве эксперта от ЮНЕСКО.
Ну, ты даешьвеличина, уважительно протянул я.
Сергей грустно рассмеялся.
Хочешь, расскажу занимательную сказку по этому поводу?
Я пожал плечами: