Уже заблудились?
Я кивнула.
Славненько. Нам того и надо. Нельзя, чтобы чужак, заявившись на борт корабля, слишком легко наткнулся на кости.
Перед нами оказалась серая дверь, бронированная, как дыхальный шлюз, с колесообразным запирающим механизмом. Позади нас уже осталась дюжина таких же.
Мы их сюда поместили и по другим причинам, а не только для того, чтобы было трудно найти, продолжала Прозор. Они должны быть в тихом месте, не слишком близко к мостику, камбузу и так далее. И подальше от механизма управления парусами или машинного отделения. Это самое лучшее место, и вы можете войти.
А ты сюда заходишь? спросила Адрана.
Мне своего жалованья хватает, детка. Я читаю шарльеры. Это у меня хорошо получается.
Не забудем о таланте сердечно встречать гостей, пробормотала я.
По-вашему, вы сюда развлекаться прибыли? Позвольте рассказать вам про шарльеры. Чтение шарльеров сводит с ума, но только потому, что они штуки замысловатые, и многое зависит от правильного истолкования. Жизни. Пистоли. Репутация. Чтение черепов Прозор умолкла с садистским содроганием, а потом добавила: Моя голова мне нравится такой, какая есть. Обойдусь без пришельческих призраков, которые будут бродить внутри ее и вызывать ночные кошмары.
Покончив с комнатой костей, Прозор отвела нас в отсек, полный одежды: шкафы, ящики и коробки, забитые брюками, рубашками, ремнями, перчатками все это было перемешано без малейшего намека на систему в отношении размера или фасона.
Подыщите то, что вам подойдет. Длинные платья, может, на Мазариле и в моде, но здесь они будут только за все цепляться.
На Прозор были брюки, кожаные тапочки и черная блуза, а на шее в невесомости позвякивали потускневшие украшения.
Адрана перебрала заплесневелое содержимое одного из ящиков. Вытащила перчатку, просунула палец в дыру:
Это от пули?
Прозор задумчиво изучила отверстие:
Нет, детка, видать, крыса.
Останемся в наших платьях, решила Адрана.
Камбуз находился в передней части корабля, между мостиком и каютой капитана Ракамора. К нашему прибытию прочая команда собралась там, чтобы приветствовать нас. Несмотря на то что мы все еще были невесомы, они умудрялись сидеть на стульях вокруг большого круглого стола, украшенного черно-белыми шестиугольниками, с каким-то образом закрепленными на нем едой и питьем. Два окна одинакового размера выпирали в космос по обе стороны комнаты: Мазариль был виден через одно из них, он медленно поворачивался по мере того, как мы вращались вокруг него. В одном углу стояла консоль, несколько экранов и индикаторов были включены, и несколько небольших пультов управления и дисплеев были разбросаны по всему помещению, светясь как мерцательники; но в основном это место предназначалось для того, чтобы команда могла поесть, расслабиться и обсудить планы, и никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на оборудование.
Проходите, сказал дородный бородатый мужчина, указывая на два свободных места по обе стороны от него за столом. У него было открытое, дружелюбное лицо. Мы не кусаемся. Если вы уже встречались с Прозор, то вы обнаружите, что остальные заметно лучше. Он подвинул кружку по столу, от черного шестиугольника к белому, поднял ее и обхватил губами насадку для питья на крышке. Мэттис, добавил он, сделав глоток. Открыватель его капитанского величества капитана Рэка. И весьма хороший, раз уж я об этом упомянул.
Упомянул, передразнила женщина рядом с ним. Ты только об этом и говоришь.
В то время как ты, Жюскерель, никогда не хвастаешься тем, как ловко у тебя получается обращаться с прибамбасами.
Я не хвастаюсь, Мэттис. По-твоему, этот корабль работает благодаря лунным лучам и щеночкам? Она кивнула нам. Жюскерель. Интегратор. Прозор показала вам мостик?
Еще нет, ответила я.
Потом покажу. Я отвечаю за главного подметалу и трещальник, а также вон за ту дополнительную консоль. Моя работа заключается в том, чтобы заставлять один ящик с прибамбасами общаться с другим, даже если их сделали разные расы. Если на борту что-то работает как надо, благодарить следует меня.
Жюскерель была пожилой женщиной с крепким подбородком, вздернутым носиком и очень длинными волосами, заплетенными в сложную косу, перекинутую через плечо так, что она свисала или плавала на груди, пересекая ее по диагонали. Коса была вся в серебристо-серых и голубовато-белых нитях, похожих на чрезвычайно тонкую металлическую проволоку. В осанке Жюскерель была какая-то уравновешенность, элегантность, которая выделяла ее среди остальных.
Садитесь с нами, повторил Мэттис, похлопывая по одному из свободных стульев. Сюда. Пиво. Хлеб. Неужели в Хадрамо все такие тощие? Он бросил на Прозор укоризненный взгляд. Надеюсь, ты не напугала их до потери рассудка.
А куда деваться-то, беззаботно сказала Прозор, занимая свое место за столом. Она передвинула металлическую коробку через стол, с черного шестиугольника на другой такой же, открыла крышку и выудила буханку хлеба. Будь они еще чуток моложе, мы бы имели дело с зародышами.
Мы все когда-то были молодыми и неопытными, сказал третий член команды, пока я и Адрана усаживались по обе стороны от Мэттиса. Никто из нас не родился на корабле, в космосе. Он закашлялся и поднес руку к горлу. Триглав. Ионные системы. Я тот бедолага, который отвечает за перемещение корабля, когда паруса перестают полоскаться на космическом ветру.
Триглав был маленький, лысый и непритязательный. Люди с такими печальными лицами, как у него, вечно выглядят озабоченными, даже если все идет хорошо.
Казарей думает, что вы можете стать нашими новыми чтецами костей. Если Казарей так говорит, у меня претензий нет.
В прошлый раз ты говорил то же самое, Триг, сказала женщина рядом с ним, такая же маленькая, как и ионный инженер, но крепкая на вид; ее лежащие на столе обнаженные руки были все в татуировках и выпирающих мышцах. Одна сторона ее головы была выбрита, на другой росли длинные волосы, а ее брови выглядели так, словно их нарисовали чернилами, и, наверное, так оно и было.
Трисиль, представилась она хриплым голосом. Оценщица.
Она пожала нам обеим руки. Ее хватка была крепкой, а ладонь шершавой.
А что случилось в прошлый раз? спросила я.
Не было никакого прошлого раза, отрезал Мэттис, свирепо улыбаясь.
Вообще-то, сейчас им можно рассказать про крики, заметила Прозор, жуя хлеб. Потому что скоро они сами узнают, как бы ни сложилось.
Про крики? повторила я.
И тут раздался скрип, стон, как будто сам корабль мучился от чего-то вроде кишечных спазмов. Я напряглась, как и Адрана, но очень скоро мы поняли, что никто другой не встревожился. На самом деле звук вызвал у них радостный ропот, и Прозор даже подняла свою кружку с пивом.
Много времени не понадобилось, сказала Трисиль, сжимая кулак так, что мышцы вдоль всей руки напряглись.
Ты же знаешь капитана. Если он решил, что мы уходим, то мы уходим.
Мы уже под парусами? спросила Адрана.
На ионных, сказал Триглав. Поднимем паруса, когда отойдем подальше от Мазариля, а здесь слишком велик риск продырявить их космическим мусором. Он вытер рот рукой. Что ж, мне пора идти отрабатывать жалованье, верно? Не хочу, чтобы двигатель перегрелся до того, как Хиртшал подготовит новый парус. Затем он кивнул Адране и мне. Добро пожаловать на борт.
Спасибо, сказала я.
Они один за другим ушли, пока за столом не остались только Жюскерель и мы с Адраной. Жюскерель продолжала есть и пить по меньшей мере минуту, прежде чем заговорить. Но неторопливость попросту была ее привычкой, и я не думаю, что этим ей хотелось нас как-то расстроить.
Не обращайте внимания на Прозор.
Похоже, мы ей не очень нравимся, сказала Адрана.
Дело не в вас. Дело в том, что вы есть. Она продолжала жевать, работая челюстями. Вот. Поешьте еще хлеба. Мэттис был прав: вас надо откормить.
У меня что-то пропал аппетит, сообщила я.
Космическая болезнь, сказала Жюскерель. Если это твой первый раз наверху, то неудивительно. На корабле нет врача, и если кто-то и может выполнять его обязанности, то это я. Она порылась в кармане и достала жестяную коробочку. Со стуком положила на магнитный стол и придвинула к нам, как колоду карт. Одной в день должно хватить, но если понадобится прими две. Я думаю, ты будешь в порядке к тому времени, как мы доберемся до шарльера.