Эй, Джонс, тебе надо показаться доку, он тебя подлатает.
Я сел на койку. Внезапно я почувствовал себя уставшим и высушенным, как обед паука. Затылок гудел, а лицо жгло. Я стащил промокшую импровизированную повязку с руки, которую покалечил адский пес. На ней было четыре глубоких ямки и пяток поменьшевсе эти места воспалились и распухли. Рука болела и будто горела.
Можешь принести мне обеззараживающее и бинт?-спросил я.
А?
Тут есть набор первой помощи?
Джоэл задумался, затем вышел в коридор и вскоре вернулся с голубым металлическим ящиком.
В нем я нашел фиолетовую жидкость, которая запузырилась, когда я намазал ей свои раны. Джоэл завороженно смотрел на мои действия. По моей просьбе он проделал то же самое с порезами на спине, работая с абсолютной концентрацией, приоткрыв рот. Если он и увидел блеск металлических нитей в ранах, то ничего не сказал.
Я развернул марлю. Джоэл помог мне забинтовать укусы и царапины. Когда мы закончили, он отошел назад и улыбнулся. Затем нахмурился.
Эй, Джонс, а почему ты не захотел, чтобы тебя подлатал док?
Все будет в порядке,сказал я.
Джоэл кивнул, словно я прояснил сложный момент. Он посмотрел на меня и опять нахмурился. Затем снова задумался.
Почему Карбони испугался тебя?спросил толстяк.
Он меня не испугался, Джоэл,ответил я.А просто ослеп, как меня увидел.
Джоэл обдумал эту мысль.
Да,сказал он.Но послушай, нам надо кое-что сделать. Идем.
Я встал, остро осознавая усталость, чувствуя раны и что-то похожее на тикающую в голове бомбу. Постгипнотическая анестезия Феликса здорово помогала, пока работала, но последующие симптомы сравняли счет.
Я хочу на минуту подняться на палубу,сказал я.
Джоэл поморгал и пошел за мной. Я вышел на палубу и вздрогнул в промокшей одежде, когда свежий ветер налетел на меня. На противоположном берегу не было огней, но в километре слева в пляжных хижинах виднелся слабый свет. Огромная дуга насыпанной бухты казалась нитью драгоценных камней на фоне ночи.
Я напряг глазные мышцы, черная вода посерела и прояснилась. Ее поверхность была спокойной. Я настроил слух, чтобы воспринимать самые тихие ночные звуки. От корабля донеслась тысяча стуков разного тона и громкости и скрип якорных тросов, а с берега послышались падение и шипение далекого прибоя. Если демоны были близко, то они хорошо спрятались. На секунду почудилось, что я в безопасности.
Глава восьмая
Древний танкер шел по Средиземному морю на скорости пятьдесят узлов и на глубине в двадцать метров уже восемь часов, все это время мы с Джоэлом занимались тяжелой работой, которую автоматика средней стоимости могла бы выполнить быстрее и дешевле.
Целый час я сильно нервничал, когда мы всплыли, чтобы пройти Гибралтар, к нам подплыла лодка, и я услышал топот ног на палубе и обрывки вопросов, но капитан тупо ответил, что ничего не знает ни о каких безбилетных пассажирах. Когда он предложил инспекторам обыскать корабль, я стоял сразу за дверью в рубку. Выругавшись, они отказались. Я услышал, как они вернулись в лодку, затем по воде разнесся звук заворчавших двигателей. Я прислонился к стене, чувствуя жар и головокружение. Моя рука ныла, как гигантский заболевший зуб.
Джоэл ждал со мной.
Эй, Джонс,сказал он.Зачем мы тут торчим? Пойдем на палубу.
Я громко выдохнул. У меня появилась плохая привычкаминутами напролет я забывал дышать. Потом с трудом распрямился, чувствуя, как качается палуба.
Конечно,сказал я.Давай взглянем на Скалу.
Холодный предзакатный воздух прочистил мне голову. Я оперся на перила рядом с Джоэлом, глядя, как сдвигаются огромные металлические стены, разгоняя бурлящую воду, пока заполняется шлюз, затем ворота с глухим стуком закрылись, и танкер тронулся вперед, борясь с потоком воды.
Пройдя метров тридцать, мы снова остановились. Спустя сорок пять минут и пять шлюзов, мы вышли в неспокойные черно-голубые воды Южной Атлантики, находящиеся на сто сорок метров выше уровня Средиземного моря. Рассвет уже начал окрашивать небо. Крепость Гибралтар подмигивала тусклыми огоньками, как и плоский, белый город на африканской стороне.
На палубе зазвенел хриплый гудок. Вдоль корпуса сразу же забурлила вода.
Эй, нам лучше спуститься вниз, пока нас не смыло с палубы,сказал Джоэл.
Мы вернулись в рубку со спертым воздухом, и через секунду услышали грохот воды, столкнувшейся над корпусом, затем снова воцарилось молчание глубокого моря.
Ну,радостно сказал Джоэл,кажется, нам пора возвращаться к работе, Джонс.
* * *
В течение следующих сорока восьми часов, мы с Джоэлом нашли время, чтобы несколько раз заснуть на четыре часа и пару раз подремать между приказами сиплого Карбони или невидимого капитана. Через нерегулярные промежутки времени мы спускались на камбуз, требовали и получали тарелки с маслянистой яичницей из яиц, неизвестно сколько пролежавших в холодильнике, и пересоленым беконом.
Теперь, только что завершив трудную двухчасовую визуальную проверку выключателей, я снова сел за длинный стол, слушая лихорадочное гудение в голове, берясь то за засохшую говядину, то за молоко, предназначенное для долгого хранения, то за глиняную кружку с северо-африканским бренди, делая целебные глотки. Напротив меня сидел бородатый старик, которого все называли доком. Он добросовестно работал над тем, чтобы прикончить бутылку.
Джоэл положил голову на стол и заснул. В дальнем конце помещения сидел Поджи, человек с лошадиным лицом, и монотонно перечислял предметы из списка инвентаря, щедро сдабривая речь ругательствами, пока низкий матрос без подбородка, в льняной кепке и с бородавками, отмечал их на небольшой доске.
Чем занимались остальные девять человек на борту корабля, я еще не понял. Четверо только что вышли из камбуза, шатаясь от выпитого алкоголя.
Еще три рейса, Джонс,сказал док.Тридцать один год на борту «Экскалибура». Я буду скучать по этой ржавой посудине.Он оглядел помещение печальными, красными глазами.Нет, я соврал,признался он.Ненавижу эту проклятую баржу.Док посмотрел на меня так, словно я восхвалял ее.Я ненавидел каждую секунду из всех этих тридцати с лишним лет. А до этого ненавидел медицинскую школу. Ты когда-нибудь был в морге?
Конечно, был,заставив себя поддержать разговор, ответил я.
Так вот, у меня был приятель, которого я не видел несколько лет. Как-то раз я открыл один оловянный ящик, а он там.
Я сделал маленький глоток бренди и почувствовал, как алкоголь со жжением добрался до моего желудка. Док пошевелил губами, поморгал и приложился к кружке.
Я знал человека,продолжал он,продавшего свое тело медицинской школе. Он получил за него пятьсот си, которые ему были очень нужны в то время. Потом он поднакопил деньжат и решил выкупить тело обратно. Ну, кажется, права собственности несколько раз перешли из рук в руки. Он отследил тело от Нью-Хэвена до Джорджии, потом до Майами. В конце концов, ему удалось найти его.Док сделал большой глоток из кружки и шумно выдохнул.Но было уже слишком поздно. Прошел почти год, как ты понимаешь. Не осталось ничего, кроме пары ребер, левой руки и нижней половины черепа.Старик вздохнул.Печальный случай.
Изображение дока задрожало, его загородили мельтешащие точки света, я поморгал, чтобы они исчезли, и поднял кружку.
Док, ты один из лучших лжецов, которых мне доводилось встречать.
Он покраснел и застеснялся.
Черт, мне кажется, что со мной действительно все это происходило. А что, я помню время...
В дальнем конце стола, Поджи отбросил список в сторону, зевнул и почесал небритую челюсть.
Принеси мне кофе, Рант,приказал он.
Матрос с бородавками засуетился и принялся возиться с кофе-машиной. Он наполнил двухлитровый чайник, погремел толстыми кружками и ложками из листового металла. Затем поставил чайник перед человеком с лошадиным лицом.
Осторожно, мистер Доббин. Кофе очень горячий.Он вернулся к списку, что-то бормоча себе под нос.
Поджи выругался. Он взглянул на Джоэла, храпящего на столе напротив него. Потом облизнул палец и дотронулся до полированного металла, раздалось шипение. У Поджи дернулись уголки рта. Он осторожно взял чайник за массивную изолированную ручку и встал.