Постараюсь договориться, но сам понимаешь, обещать не могу, вы же под охраной. Здесь все наши, квартал пока из-за Кольки и ещё двоих ребятишек они на днях приедут, под жёстким наблюдением. Хорошо, в округе после того нападения исконников особо запись вести нельзя: фон наводку даёт, даже наша аппаратура глючит. Потому вам и разрешили приехать. А через полстраны добираться Не знаю. Опасно это.
Но нужно! резко прервала его Ирина. Лёша прав, и так слишком затянул, пусть и не по своей вине. Но надо выполнить обещанное. Дети растут, а боль остаётся.
Лёш, тихо сказала немного обиженная Лена, не надо покупать. Я сошью. Я Жаклин тоже многим обязана.
Завтра всё решим, нарочито сердито буркнул Курьяныч. Ты, Лена, всё ещё не выздоровела, а мы второй вечер тебя гоняем. Идите-ка вы оба спать.
>*<
В аэропорту их ждал бывший начальник Мишки. Он радостно облапил Лёшку, едва они с Леной вышли в зал прилёта.
Ну здравствуй, парень! А это твоя жена? Здравствуйте, Елена, очень рад познакомиться с вами! Как долетели? Хорошо? Вот и отлично! Не думал я, когда Михаил тебя привёл, что твоя история весь мир на уши поставит. А у нас всё тихо, спокойно, будто и не произошло ничего.
Мужчина вёл их к служебному мобилю, вроде бы просто болтая, но Лёшка сразу заметил, как внимательно их спутник осматривает толпу, умело оттирает в сторону ненароком приблизившихся людей, а то и даёт взглядом команды незаметно сопровождавшим их охранникам.
На улице стояла ранняя осень, в зелени берёз появились пока не очень заметные жёлтые «прядки», воздух был прозрачным, с почти неуловимой ноткой приближающихся холодов. Сибирь. Лёшка остановился у мобиля, глубоко вздохнул, осознавая, что со времени его отъезда отсюда прошло уже два года. Уезжал он запутавшимся, почти не знавшим жизни подростком, думавшим, что он уже взрослый и опытный мужчина, а вернулся прошедшим бои и видевшим смерть человеком, понимающим, что ему ещё многому нужно учиться, что опыт накапливается всю жизнь, а она любит устраивать сюрпризы.
Он помог Лене сесть в неудобно низкий для неё мобиль, сам устроился рядом. За окном проплывали знакомые места именно по этим кварталам он и ходил в ту памятную ночь. Мишкин дом был в другом районе города, они ехали как раз в ту сторону, через центр. Их спутник кивнул налево:
Узнаёшь?
Лёшка вгляделся в большое здание, почти полностью закрытое строительными лесами.
Нет. Что это?
Комплекс Айши Котовой. Его конфисковали, хотели продать другому предпринимателю, а потом решили взять на баланс города. Будет культурно-спортивный центр, с библиотеками, театрами, клубами по интересам, спортзалами, детскими кружками. Нечего эти гадюшники с голоаттракционами плодить! Конечно, и магазины будут, но другие для художников, мастеров разных, пошив одежды на заказ. Через год приезжайте всё сами увидите.
Мобиль всё ехал и ехал, и наконец остановился у старинного, столетней давности, дома из серого силикатного кирпича.
Ну вот и на месте. Александр сказал, что здесь с вами встретится, в кафе. Девочка ещё в детском лагере, да и не стоит её тревожить. Их спутник открыл Лене дверь, будто ненароком бросив взгляд на соседние машины, две из которых до этого словно случайно сопровождали их часть поездки. Охрана и здесь работала хорошо.
В кафе, намеренно сохранявшим стиль конца двадцатого века, оказалось светло и просторно, за небольшими столиками сидели посетители кто обедал, кто лакомился шариками мороженого из стилизованных под старину металлических вазочек. За одним из столиков сидел худой невзрачный мужчина, показавшийся Лёшке смутно знакомым. Верно, он был на той Мишкиной фотографии смеющийся паренёк чуть старше Жаклин. Лёшка, осторожно поддерживая под локоть Лену, направился к столу.
Здравствуйте. Александр?
Да. Мужчина встал, этикетно приветствуя подошедших, было видно, что ему эта встреча совсем не по душе. Вы хотели меня видеть?
Да. Лёшка помог Лене сесть, коротко кивнул официантке, взяв у неё тонкое, глянцевито блестящее обложкой меню. Я хотел увидеться с вами, ещё когда когда узнал о смерти Жаклин. Не получилось.
Откуда вы её знали? Вы коллеги? Александр холодно, и в то же время со скрытой болью смотрел на них обоих.
Нет, не коллеги Лёшка замялся, не зная, как всё объяснить. Я мало её знал, но обязан очень многим. Она спасла меня два года назад.
Она многих спасала. У Александра дёрнулась щека, как от боли. Только не себя и не дочь.
Лена хотела было вмешаться, но, взглянув на обоих, передумала: это разговор мужчин, она только помешает. Лучше сделать вид, что занята мороженым, которое здесь очень вкусное, с сиропом и шоколадной стружкой.
Откуда вы узнали о смерти Маши? Александр, не замечая, что делает, помешивал ложечкой кофе в почти пустой чашке.
От Мишки, Михаила Агеева. Мы работаем вместе. Именно благодаря Жаклин. Лёшка к мороженому даже не притронулся.
Он её ещё помнит?! Александр снова дёрнул щекой. Он даже на годовщину не позвонил!
Мы не могли. Лёшка вспомнил безжизненное лицо Мишки и выпавшие из его рук листы официального отчёта. Мы оба не могли, мы были за тысячи километров отсюда и отвечали за жизни многих людей. Вы знаете, где Мишка работает. И знаете его, то, что он первым бы пришёл, если бы мог.
А сейчас? Александр выплёскивал всю боль, которая копилась эти полтора года, понимая сам, что его слова всего лишь попытка избавиться от этой боли, неосознанно переложить вину на друга. Мишка же был его другом это было видно сразу.
И сейчас он не может приехать. Лёшка, привычно скрывая эмоции, придвинул Лене свою вазочку с мороженым. Нам удалось вырваться всего на полдня, и то лишь потому, что оказались относительно недалеко отсюда.
И зачем вам всё это?
Когда я узнал о смерти Маши, то Это не поможет вашей дочери, но всё же Лёшка, удивляясь своей внезапной неуклюжести, достал из пакета плюшевую обезьянку с чуточку грустной шоколадно-коричневой мордочкой. Это Жене. Игрушка не убирает боль, но иногда всё же помогает.
Думаете, эта тряпка заменит ей мать?! Вы хоть знаете, что такое остаться без родителей?! Александр с нарастающей ненавистью взглянул на Лёшку.
Я видел, как убили моего отца Лёшка говорил медленно, тяжело, невольно понижая голос. Если бы не Жаклин, я бы с этим не справился. И если бы не она, хотя она сама этого не подозревала, погибли бы тысячи людей. Она помогла мне найти помощь, спасти других. Помогла тем, что поверила мне. Эта игрушка от тех, кто выжил.
Александр. Лена всё же вмешалась в разговор. Я осталась без родителей в шесть лет, и мне тогда помогла такая же игрушка. И у Лёшки был похожий друг. Знаете, где они теперь? Они помогают детям, никогда не знавшим не то что родительской любви, но даже обычного человеческого отношения. И медвежонок Мишки тоже помогает им. Эту обезьянку мы задумали все вместе, именно потому, что знаем, как бывает больно.
Не врите, а? Александр огрызнулся, уже понимая, что они говорят правду, и пытаясь защититься не от правды, а от снова нахлынувшей боли. Он до сих пор любил Жаклин, несмотря ни на развод, ни на её гибель. И не хотел делиться ни этой любовью, ни болью.
Вы знаете, что мы не врём. Лена полными сопереживания глазами смотрела на него.
Но как я дам её Женьке? Александр наконец понял, что обезьянка не покупная, а сшита специально для его дочери.
Скажите, что её подарили дети, которым помогала Жаклин. Что они помнят и любят её, и хотят, чтобы она стала подругой для Жени. Лена протянула мужчине игрушку. Её зовут Мика, и она теперь четвёртая в команде друзей, помогающих детям.
Хорошо, передам. Александр взял обезьянку, провёл ладонью по бежевому меху, и вдруг его лицо посветлело, став ласково-грустным и неожиданно красивым. Вы простите. Но Я не хочу бередить раны.
Это вы нас простите, мы должны были приехать раньше. Лёшка взглянул на часы. Нам уже пора. Возьмите, это видеописьмо от Мишки, нам удалось его записать, втайне от начальства.
Спасибо Вы связаны с той историей, верно? Со скандалом о големах? Александр убрал во внутренний карман крохотную плашку карты памяти. Простите, не нужно отвечать. Маша всегда сердилась, когда ей задавали такие вопросы, и теперь я понимаю, почему. Передавайте Мишке привет, скажите, что я всегда буду рад ему, когда бы он ни приехал. И безопасности вам! Она важна и для ваших близких.