Иногда, когда выдавалась свободная минутка, он читал. И как-то спросил Мишку: почему тот не советует ему книги? Ведь они учат быть человеком так говорят все. И почему против того, чтобы Лёшка смотрел даже очень хорошие фильмы?
Если ты с самого начала не человек, тебя не научит ни одна книга. Вспомни историю: одни, прочитав Евангелие, спасали людей, но столько же было и тех, кто убивал за веру. И так во всех религиях. Чего же ты хочешь от обычной книги? Тебе чтение принесёт пользу, но у тебя сейчас нет времени. Обычный человек читает не очень много, но лет с пяти, и за годы успевает прочесть сотни, а то и тысячи книг. Тебе нет и трёх лет, ты не успел ещё освоить то, что знают даже первоклашки, ты уникален и вынужден учиться иначе, чем большинство. Надеюсь, когда всё закончится, ты сможешь читать и смотреть фильмы. Пока что фильмы тебе вредны: они задают штампы поведения, мимики, движений, тебе это опасно. Ты и так слишком много чужого перенял за свою жизнь, поэтому сначала себя пойми, потом уже будешь учиться по фильмам.
Значит, мне пока нельзя читать?
Можно, если есть время. Могу посоветовать что-нибудь. Что интересно?
Я помню несколько названий, слышал от отца и Лены. Может
Говори. Мишка заинтересовался. Наверняка книги хорошие, но подойдут ли они тебе прямо сейчас?
Лёшка перечислил несколько названий, и друг улыбнулся:
Все книги очень хорошие, но полгодика подожди, у тебя пока маловато опыта, чтобы понять их, только время потратишь. А вот «Белый пух» очень советую. Книга небольшая, написана лет сорок назад, как раз отца лучше поймёшь. И заканчивается она хорошо. Ну и детские книги читай они все хороши, и взрослым бы их почаще перечитывать, может, умнее стали бы. Заумь всякую читают, а про нормальные человеческие отношения забывают, хотя бы что такое дружба. Видишь, список и сложился. Тебе на год точно хватит, с нашей-то работой. Пойдём ужин готовить, мы ведь свободные люди, не рабовладельцы, и сами себя обслужить можем. Картошку чистишь ты.
>*<
За такими беседами, редкими, но ставшими жизненно необходимыми звонками родителей Мишки, которые всё сильнее привязывались к странному другу сына, за работой, учёбой и тренировками незаметно подошёл Новый год первый настоящий праздник в Лёшкиной жизни. В центре его не отмечали: зачем «образцу» такое развлечение? А отец и Лена, наверное, не рисковали привлекать к себе внимание. Лёшка смутно помнил, что что-то всё же было небольшие застолья и мелкие подарки друг другу, но и только. В торговом комплексе праздник номинально был: всё украшалось ещё в ноябре, повсюду стояли искусственные ёлки, звучала особая музыка. Но всё украшательство и суета Лёшка понимал это и тогда, предназначались лишь для того, чтобы продать побольше залежалых товаров. Психующие, с безумными глазами, покупатели, рёв не получивших того, о чём мечтали, детей, пустые комедии и голоаттракционы никак не вязались с настоящим праздником.
Теперь он увидел совсем другой Новый год. Первым напоминанием о приближающемся празднике стали самодельные украшения в конторе. Их с удовольствием мастерили все, устроив даже небольшой конкурс, в котором победила уборщица тётя Маша, сделавшая великолепные ватные игрушки в старинном стиле. Ещё был праздничный ужин, карнавал для молодёжи (обоим парням та же тётя Маша и повариха Ирина сшили мушкетёрские плащи просто, но приятно), разные конкурсы. И никто не требовал дорогих подарков, наоборот, радовались самодельным, простым. Контора, вопреки массовой моде, сохраняла старинные традиции и, наверное, поэтому сохранялась сама: люди работали не ради престижа и высоких зарплат, которые в полузабытой организации стали нереальной мечтой, а ради того, чтобы видеть они, их дело, их дружба нужны. Та дружба, которая восемьдесят лет назад смогла остановить исконников. Этот праздник тоже стал для Лёшки учёбой, показал, что общение и искренний интерес друг к другу во много раз дороже любых денег и роскошных подарков, которые он ещё недавно считал признаком любви своих пассий.
А ещё была просто зима, первая настоящая зима для Лёшки. С пусть и довольно тёплой, сырой, но всё же снежной погодой, с игрой в снежки (парни из отряда быстрого реагирования превратили её в полноценную тренировку), с катанием на лыжах (великолепная вещь для развития ловкости и выносливости) и с ежедневной чисткой снега во дворе Мишка настоял, чтобы этим занимались исключительно они с Лёшкой, и дворник с наигранным вздохом выдавал им по утрам лопаты. Эти незатейливые развлечения и вроде бы простая, но видимая и ценимая всеми работа тоже приносили парню незнакомую раньше, но огромную радость.
>*<
Лёшка улыбнулся, вспомнив новогодние праздники: скоро уже два месяца, как они закончились, а он всё возвращался мыслями к тем чудесным дням, взглянул на серое, сыплющее сырым снегом небо и вошёл в небольшой холл старинного дома-«свечки». Их квартира находилась на пятнадцатом этаже.
В ней почему-то оказалось темно, хотя Мишка был дома его рабочий экран светился. Но сам он сидел, не двигаясь, и даже не услышал возвращения друга.
Миш, что случилось?
Машу убили Парень сам был почти неживой от горя.
Кого?
Жаклин. Мишка всё-таки повернул голову, взглянул на Лёшку пустыми глазами. Её на самом деле Машей звали. Она как-то в спектакле играла, вот и приклеилось «Жаклин».
Лёшка тяжело сел рядом ноги отчего-то стали ватными, сказанные другом слова казались выдумкой, ошибкой.
Как убили?!
Милиция брала торговый центр. Мишка говорил ровно, словно бы даже спокойно. Жаклин там работала не просто так. Она лейтенант милиции, собирала сведения о наркотрафике. Комплекс был одной из опорных точек торговцев наркотой, а потом, с твоей помощью, выяснилось, что и секс-куклами, и многим другим. Айша ну, Кэт не только владела элитным борделем, но и руководила всей торговлей в нашем регионе, почти всю Западную Сибирь контролировала. Её хотели взять по-тихому. Это почти получилось никто не успел её предупредить. Но она умная, сволочь, почти всё предусмотрела, только вовремя уйти не смогла. Они взяли заложников детей в кинозале. Жаклин пошла на обмен, смогла вытащить двоих, самых маленьких. Когда эту мразь взяли штурмом, отбили детей к счастью, они все живы нашли Жаклин. Её забили ногами. Вот официальное заключение, её муж мне прислал.
Лёшка, даже не успев осознать, что у Жаклин был муж, взял выпавший из руки друга лист бумаги, стал читать. Список несовместимых с жизнью травм, описания отпечатков мужской обуви на теле.
Денис!
Что? Мишка спросил всё так же ровно.
Только он умеет так бить! Я видел его тренировку. Тогда как раз привезли новые спарринг-манекены, он хвастался ударом. Такой же список травм, но там стояла программа взрослого мужчины, спортсмена И он выполнял все приказы Кэт, на самом деле был её цепным псом. Она его из-за этого особо ценила. И дала приказ. Это Денис!
Лёшка уронил бумагу и впервые в жизни, если не считать раннего детства, захотел плакать. Но лишь вздохнул, восстанавливая дыхание:
Я принесу выпить. Она была первым моим другом.
У неё дочка осталась, пять лет всего, маму ждала Мишка всё также сидел, уставившись в экран и снова ничего не видя. Маша с мужем развелась, из-за работы. Женька с ним. Маша хотела после этой операции перейти на бумажную работу, к Сашке вернуться, дочку воспитывать.
Лёшка встал, ушёл на кухню. Где-то была водка, ещё с Нового года осталась. И, кажется, нужен хлеб. Вдруг ему вспомнился косоглазый улыбчивый Митька, потом облезший от времени Мяв. Надо купить девочке игрушку. Она не спасёт от боли, но всё же поможет. Надо купить игрушку. И вернуть Мяву его хозяйку.
>*<
После смерти Жаклин всё изменилось. Первой и самой заметной стала «смена ролей»: до этого главным был Мишка, поддерживавший и учивший Лёшку, служивший «мостиком» между ним и остальными людьми и спасавший его от серости одиночества. Теперь ему самому требовалась поддержка. Психологи тоже люди и горе переживают так же тяжело, как и все. Мишка хорошо работал, вроде бы вполне нормально общался с людьми, не замыкался в себе и не срывался, но Лёшка знал друг на пределе. И видел по утрам не собранного, спокойного специалиста, каким его знали в конторе, и не серьёзно-озорного парня, открывшего ему дверь в первый день знакомства, а измученного бессонными ночами и душевной болью друга, которого нужно было спасать от того же одиночества и пустоты, какие мучили Лёшку. Тогда он впервые доверился не советам, не логике, а интуиции и потащил Мишку на тренировку к бойцам. Парни знали о смерти Жаклин и всё поняли сразу, нагрузив Мишку так, что к вечеру он еле шевелился от усталости, но смог выплеснуть в спортзале хотя бы часть копившихся в нём боли и ненависти.