Ведь он же был с нами в последних маневрах, проговорил Савельев, и прикрывал нас не один раз.
Повторяю, вся надежда на него. На всякий случай начните собирать группу риска. Может быть, придётся действовать как на пожаре.
Савельев и Максим дружно встали.
Не смеем больше отвлекать вас, Андрей Тарасович, сказал полковник. Группу подготовим. Хорошо бы подключить к ней этого прыткого молодого физика, Амнуэля.
Он согласится, улыбнулся Дорохов. Фанат науки и собственных головоломных идей. Платов отзывается о нём как о профессионале с большим потенциалом.
Попрощались в прихожей.
Звоните, сказал хозяин.
Вы тоже.
Гости вышли.
Ну что, получится? поинтересовался Максим у спутника, когда они спустились к машине.
Андрей человек слова, задумчиво ответил Сергей Макарович. И, судя по всему, он уже принял решение.
Какое?
Пойти с нами, рассмеялся Савельев.
* * *
Уверенность Дорохова в том, что Амнуэль присоединится к «заговорщикам», приобрела значимость факта на следующий день.
С физиком по скайпу пообщался Савельев, и всё стало на свои места. Молодой учёный, ставший доктором наук в двадцать семь лет, обрадовался предложению как ребёнок и пообещал содействовать замыслу бывших попаданцев вернуться в Большой Лес. На совет Савельева держать язык за зубами Илья Павлович (все звали его просто Илюша) понимающе подмигнул полковнику и сказал серьёзно:
Могила!
Однако на следующий день, двадцать четвёртого января, стали происходить события, обеспокоившие не только Максима, но и Савельева, и Дорохова.
Сначала заставила нервничать майора Вероника.
Она позвонила в обед, и по её голосу Максим определил, что любимая не в лучшем настроении.
Не выспалась? пошутил он. Или «нетопырь» приснился?
Именно что «нетопырь», грустно ответила девушка. В фокусе очков её лицо и в самом деле выглядело расстроенным. Отец с мамой устроили порку.
Порку? удивился Максим. Тебе же не пять лет.
В глазах Вероники появились слезы.
Они запретили
Что они могут запретить? возмутился он. Есть сладкое?
Встречаться с тобой. Не пара ты мне
Тудэй твою растудэй! Что за бред?
Пападвоюродный брат президента
Ну и что?
А мамадочь Макаровича
Чья?
Олигарх такой есть, приближенный к президенту. Они хотели, чтобы я вообще пошла в финансисты, и я назло им поступила в археологический.
Правильно сделала.
А теперь они вот По щеке Вероники скатилась слезинка. Устроили аутодафе.
Не бери в голову, времена нынче не те, чтобы запрещать кому-то личные связи. Надеюсь, ты не решила уйти в монастырь?
Дурачок! улыбнулась она сквозь слёзы. Я тебя люблю и, если придётся, сбегу от всех к тебе.
Так давай беги, не жди следующих концертов. Я буду только рад.
Легко тебе говорить, а работа?
Тю, в Москве можно найти любую работу, тем более для племянницы президента.
Меня не отпустят
Напишешь заявление об уходе по собственному желанию, и дело с концом. А если не отпустят, позвонишь мне, и мы всё решим. Я за тобой сам приеду.
Как-то всё неуютно
Думай, планируй, всё равно когда-то придётся решать проблему.
Плохо
Заладила одно и то же. Как говорил мой наставник: во вселенной нет ничего плохого, есть то, что тебя огорчает. Как нет и ничего хорошего, есть то, что тебя радует.
Умеете вы успокаивать, товарищ майор, улыбнулась Вероника уже не так печально. Меня сегодня вызывают в мэрию города, а я не хочу туда идти.
В мэрию? озадаченно переспросил он. Какое отношение мэрия имеет к археологии?
Ко мне уже приходил следователь, задавал вопросы про Лес, теперь просят прийти к самому мэру.
Хотят узнать подробности твоего путешествия. Максим внутренне напрягся. Но зачем им подробности? С какого бодуна мэр решил расспросить тебя про Лес? Совсем уж подетально не рассказывай им о наших контактах в Лесу. Сразу позвони, когда освободишься. И ничего не бойся, мы не преступники. Обнимаю.
Успокоившаяся Вероника кивнула.
Но, как оказалось, на этом волнения Максима не закончились.
Через полчаса позвонил Костя и торопливо, глотая слова, пожаловался на чересчур навязчивое поведение руководства института, где он работал.
Прохода не дают, чуть ли не каждый час требуют вспомнить подробности о жизни в Лесу. Я давно доклад написал, но замдиректора требует большего. Особенно его интересует чёрный лес. С чего мы взяли, что он разумен, как он создаёт роботов из деревяшек, почему напал, не мы ли первыми спровоцировали его, и так далее и тому подобное.
Странный интерес у твоего начальства, хмыкнул Максим. Если учесть, что чёрный лес был выращен на Земле. Уж не наши ли лаборатории начинали эксперименты? В твоём институте нет ботанических лабораторий, где работали бы вивисекторы со скрещением генов растений и животных?
Нет, у нас нет, помотал головой Костя. Я бы знал. Первыми с мутациями растений начали работать американцы и китайцы, об этом давно пишут. Но наши тоже где-то могли подсоединиться. Что делать, Макс? Житья не дают! А сегодня меня и вовсе пригласили на рандеву с экспертами из какого-то военного ведомства.
Военного? С чего ты взял?
К нашему Кубеку мужики в военной форме приходили, я видел, а потом он вызвал меня и обрадовал.
Кто этоКубек?
Замдиректора по обеспечению тайны исследований.
Максим вспомнил жалобу Вероники на вызов к мэру.
Тогда понятно, почему он якшается с военными: это его работасотрудничать с безопасностью. Ничего не бойся, отвечай на вопросы спокойно, нам не о чем переживать, криминальными вещами мы не занимались. Позвони после беседы.
Приободрившийся Костя покивал, исчезая.
Максим снял очки, но мысль о Карапетяне заставила его надеть их снова.
Физик отозвался усмешкой:
А я только что о вас вспомнил, Максим Валерьевич.
Я у вас денег не занимал, на всякий случай пошутил майор. Как ваши дела?
Как сажа бела. В тоне учёного прозвучала нотка горечи. Дирекция шьёт дело в отношении разглашения мной гостайны. Хотя убейтеума не приложу, какую тайну я разгласил Лесу.
А это уже тенденция, пробормотал Максим. Хотя, наверно, следовало ожидать, что реакция чиновного аппарата будет именно такой.
О какой тенденции вы говорите?
Мне пожаловались Костя и Вика, что на них тоже оказывается давление. И по мере усиления воплей из-за границы увеличивается и жажда начальственного чиновничества словить хайп и получить выгоду.
Да какую выгоду может приобрести директор института, уважаемый академик? У него и так всё есть.
Не говорите, Егор Левонович. Во-первых, он прочнее будет сидеть в своём кресле. Во-вторых, у него появляется надежда получить доступ к инопланетным технологиям. А этозолотая жила для любого функционера, с перспективой отхватить лакомый кусок пирога лично себе. Так что терпите и отбивайтесь изо всех сил.
Ко мне приходили и военные.
Максим сдержал матерное слово.
А вот это уже хуже. Всех нас могут посадить на локдаун, как принято говорить после эпидемии ковида, а то и запрут в четырёх стенах какой-нибудь военной лаборатории.
Не хотелось бы, поёжился Егор Левонович.
Кому же хочется сидеть за решёткой? Держим связь и будем надеяться на лучшее. Мы с Сергеем Макаровичем готовим группу для работы в Тюмени, в районе тайги, где обнаружили шмеля. Не хотите присоединиться?
Это официальная экспедиция?
Нет.
Мне будет сложно объяснить моё отсутствие на рабочем месте.
Понимаю.
Но я подумаю, как мне поступить.
Жду решения и попрошу полковника помочь вам отпроситься в кратковременный отпуск. Только, ради бога, о наших планах никому ни слова.
Само собой.
Максим снял очки. И нацепил опять. Беспокойство в душе усилилось, требуя каких-то действий, а интуиция подсказывала, что его предположение об ограничении свободы всех вернувшихся из Большого Леса не так уж и преувеличено. Слишком серьёзной была цена контакта землян с инопланетным разумом, чтобы позволить каким-то внешним «партнёрам» России завладеть драгоценнейшим информационным контентом. И даже внутри российских силовых структур, ревниво относившихся друг к другу, явно назревал конфликт: все они хотели первыми захватить «сокровища иновселенской цивилизации».