Савельев выслушал его соображения молча. С минуту молчал, обдумывая новости.
Надо ускорить наш полёт в Тюмень, наконец проговорил он. Боюсь, ты прав, нас вполне могут засадить за решётку.
Мои бойцы готовы.
Кто?
Всё те же Софа, Дом и Мир.
Савельев кивнул. Он знал, что под этими псевдо скрывались Матевосян, Редошкин и Мерадзе.
Хорошо бы подключить ещё Олега Ливенцова, добавил Максим, майора из «Оберега». Очень хороший спец.
Он же федерал.
Какая разница? Онкреатура Дорохова. А генерал абы кого в помощники не возьмёт.
Подумаем.
Но я хочу взять с собой всех наших: Егора Левоновича, Костю и Вику. Они тоже под ударом.
Я против: не на прогулку летим, риск смертелен.
И всё же с нами им будет легче.
Савельев пожевал губами, морщась, нехотя повторил:
Подумаем.
Дорохову вы позвоните или я?
Ты не всегда бываешь убедителен.
Как скажете, товарищ полковник. Максим сделал каменное лицо.
Но Сергей Макарович не обратил на это внимания, выключая связь.
Максим запрятал обиду поглубже, расслабился, однако ненадолго. Надо было срочно заканчивать экипировку группы, учтя все будущие напряги и форсмажоры, завершить погрузку снаряжения в вертолёт, который нашёл Дорохов после беседы с директором ФСБ, и встретиться с бойцами, ждущими распоряжений командира. Для них он бывшим не был.
* * *
Сидели «на готовности» двое суток.
Двадцать шестого Максим слетал в Новосибирск и за один день, имея на руках удостоверение «специального представителя» ГРУ МО, обегал с Вероникой все инстанции и получил на руки документ об увольнении девушки. Её изумление было столь велико, что она поверила в случившееся, только сев в самолёт.
Примерно так же решилась судьба Кости.
Максим доходчиво объяснил директору биоинститута необходимость дать ботанику месяц отпуска «для лечения и отдыха от тяжких моральных потрясений в чужом мире», и Ливеровский, потрясённый свободой, едва не кинулся обнимать Максима, когда они двадцать седьмого января вышли из проходной института.
Освободить Карапетяна от исполнения обязанностей старшего научного сотрудника Курчатовского ядерного центра оказалось более сложным делом. И всё же после всех встреч, переговоров, просьб и «распоряжений свыше» (вмешался Шарий) Егор Левонович к вечеру двадцать восьмого оказался за городом, в учебном городке спецназа «Альфа», куда прибыли и бойцы Максима.
Встреча получилась радостной и тёплой. Бывшие попаданцы соскучились, и если и подшучивали друг над другом, то старались не обижаться на шутки в ответ. Даже Костя, редко сдерживающий язык, на замечание Редошкиначто-то ты исхудал, академик, рёбра видны, не кормили? ответил весело, без обычного ёрничества:
Пить перестал, вот и результат.
Последним прибыл к месту сбора Дорохов.
Генерал был в скромном тёмно-сером зимнем дутике и нёс с собой небольшую спортивную сумку, содержимое которой обозначил двумя словами под взглядами собравшихся:
Переодеться взял. Все здесь?
Так точно, ответил Савельев. Ждём пилотов.
Пилоты мы с Олегом, Дорохов кивнул на невозмутимого майора Ливенцова, державшегося чуть в стороне. Не надо впутывать в наши дела посторонних.
Вы лётчик? не удержался от вопроса удивлённый Костя.
Спецподготовка, буркнул Дорохов. Сто часов налёта. Достаточно?
Простите ради бога, прижал руку к груди Максим, у парня не всё ладно с этикетом.
Он тоже прошёл спецподготовку и мог пилотировать вертолёты почти всех классов, хотя давно не тренировался. Зато совсем недавно управлял и «суперджетом» демонским самолётом, и аэробайком.
Нас выпустят отсюда? спросил Редошкин с сомнением, глядя куда-то в сторону строений учебного центра.
Максим хотел было оборвать лейтенанта, но увидел, что к стоянке вертолётов мчатся два багги «Волк-5» с пассажирами, и проговорил:
Товарищ полковник, обратите внимание.
Савельев оглянулся.
Остановился и Дорохов, поворачиваясь к машинам.
Вездеходы чеченского производства, способные перевозить каждый по пять бойцов со снаряжением, лихо развернулись с визгом шин, обдав стоящих людей струями пыли, травинок и комочков земли.
С ближайшего вездехода спрыгнул на землю здоровяк в камуфляже с погонами капитана. У него было красивое мужественное лицо с прямыми жёсткими губами, выдающиеся скулы и ледяные глаза.
К нему присоединились трое парней в такой же полевой форме, но пониже в звании: лейтенант и двое сержантов.
Капитан Смирнов. Он небрежно кинул руку к виску. СОБР «Ураган».
Максим и Сергей Макарович обменялись взглядами.
Подразделение «Ураган» считалось элитой спецназа Министерства обороны и подчинялось лично министру.
Слушаю, капитан, сказал Дорохов.
Приказано доставить вас к командиру.
Кем приказано?
Командиром.
Фамилия, звание.
Полковник Завьялов, командир бригады спецназначения. Извольте пройти со мной в штаб центра.
Я генерал ФСБ Дорохов
А мне плевать, что вы генерал начал капитан, презрительно вывернув губы, но закончить фразу не успел.
Прозвучала хлёсткая пощёчина, и капитан отшатнулся, вытаращив глаза и схватившись за щёку.
Максим, а это он дал пощёчину, наставил на него палец:
Не хами старшему по званию, капитан Смирнов, это может отразиться не только на твоей карьере, но и на здоровье.
Верзила схватился за рукоять пистолета справа на бедре. Кобура была специальной и позволяла выхватить оружие мгновенно.
Его подчинённые тоже взялись за оружие: все были вооружены пистолетами-пулемётами «Кедр».
Дорохов покосился на Ливенцова, и майор понял этот взгляд как приказ.
Он сорвался с места, перехватил руку Смирнова, умело бросил его на землю.
Не мешкали и Максим со своими бойцами, Редошкиным и Мерадзе, метнувшимися к сопровождающим капитана. Обезоружили всех троих, уложили рядом с капитаном.
Из второго багги выпрыгнули ещё двое спецназовцев, но Савельев протянул в их сторону ладонь, предупредив:
Отставить, если не хотите стать грузом 200!
Круто! покачал головой Карапетян, с любопытством наблюдая за действиями участников инцидента.
Матевосян заметил привставшего на сиденье водителя багги, взглядом спросил Максима, вмешаться или нет.
Максим отрицательно качнул головой.
Водитель-сержант остался за рулём.
Поднимите, велел Дорохов.
Ливенцов рывком поднял бледного от ярости капитана, на щеке которого рдело пятно от пощёчины.
Передай своему командиру, сказал Андрей Тарасович равнодушно, что у меня карт-бланш на действия любого уровня вплоть до расстрела мешающих выполнению задания. Так что пусть не суётся туда, куда не надо. Если придётся, вашу учебку за пять минут раскатают по брёвнышку мои бойцы. Уяснил?
Я подчиняюсь приказам
Подчиняйся, но в рапорте будет записано, что вы превысили полномочия, заметил Савельев. Со всеми вытекающими.
Отпустите их, сказал Дорохов. Садимся.
Он первым полез в кабину Ми-8 МТШ.
Ливенцов освободил капитана от захвата, выщелкнул из пистолета обойму, зашвырнул в кусты. Пистолет вернул.
То же самое сделали Максим, Редошкин и Мерадзе, возвращая оружие помятым спутникам капитана.
Отряд «диверсантов», зашумев, начал занимать места в кабине вертолёта. Оживший Костя помог Веронике, и Максим невольно вспомнил эпизод, когда ботаник удирал с катера африканцев, думая только о собственном спасении. Пришла мысль: пацан потихоньку исправляется, попав в компанию нормальныхпо сравнению с юзерами, блогерами и сетевыми мауглилюдей.
Максим сунул руку Ливенцову:
Ты крут, майор! У кого учился рукопашке?
У Трубникова, усмехнулся Олег.
Надо же, и я тоже.
Сработаемся. Ливенцов сжал плечо Максима и занял место второго пилота.
Через несколько минут вертолёт взлетел.
Оставшиеся на поле бойцы «Урагана» не рискнули качать права, угрюмо проводив Ми-8 глазами.
* * *
Полёт к Тюмени занял два часа.
Вертолёт был новёхонький, прекрасно вёл себя в воздухе на высоте четырёх километров, но летел без боекомплекта. Савельев, лично проследивший за погрузкой снаряжения, так и не смог уговорить начальника базы снабдить группу боезапасом. Поэтому пришлось брать с собой десантное вооружение: гранатомёты, ПЗРК и дроны. В двух контейнерах в хвосте кабины лежали комплекты беспилотников «Стриж» с электрическими двигателями.