Ной уверенно направляет шаттл в темный лабиринт, а мне мысль о прогулке уже не кажется такой привлекательной.
Что это за место?
Здесь начинается Нижний Уровень. Место проживания тех, кому судьба не подарила родства с гением, или родство это было столь дальним, что о нём более успешные родственники предпочли забыть, поясняет доктор Вег.
Так, понятно Бедные районы, плавно переходящие в настоящие трущобы, наслышана я о них уже достаточно, чтобы моё неуверенные сомнения в желании покидать шаттл мгновенно переросли в твёрдую уверенность, что делать это я не хочу.
Вы здесь жили, когда учились в Академии?
Поначалу, на два квартала восточнее, потом заработал немного денег и перебрался сюда.
Покажете?
Он отрицательно качает головой.
Это может быть небезопасно, Ева, Ной старается говорить мягко, как говорят с ребенком, объясняя тому, что окружающий мир может быть опасен и жесток, а потому, не стоит совать гвозди в розетку, Я не могу вами рисковать.
После этой его фразы все мои возражения застывают на языке, так и не прозвучав.
Сколько их? Нижних кварталов? помолчав, спрашиваю я.
Пять.
И что в пятом?
Надеюсь, вам никогда не доведётся этого узнать.
Мне не очень приятно признавать, но, похоже, док прав. Трущобы Мегаполиса, берущие свое начало на восточной окраине города и уходящие глубоко под землю, туда, где столетия назад было метро, не вызывают желания познакомиться с ними поближе.
Пять кварталов бедности. Пять кругов ада Я и первым вполне впечатлена. От этого места прямо-таки веет страхом, опасностями, что скрываются в тёмной подворотне. Поёжившись от воспоминания об этих самых подворотнях, некогда исхоженных больше, чем хотелось бы, я всё-таки решаюсь спросить о главном.
Зачем мы здесь?
Ну, вы ведь хотели прогуляться, пожимает плечами доктор.
Тут?!
Кажется, в моем голосе прорезались истеричные ноты.
Надо же, усмехается он, Вы сейчас заговорили в точности как леди из Семьи!
Почему-то это замечание вовсе не кажется мне комплиментом
Ной бросает на меня быстрый взгляд, в котором читается смесь одобрительного удивления учителя и напряжённого внимания исследователя. Когда он отвечает, голос его звучит неестественно глухо.
Для большинства тех, кто Вверху, обитатели Нижних Уровней лишь бесполезная многоликая биомасса, весьма досадно оттягивающая часть их прибылей на своё содержание. Опасная масса, хищная и весьма недовольная условиями, в которых обитает. Нас учат, что каждый город это сложная система, почти что живой организм, и члены Совета считают себя его мозгом, управляющим всеми процессами жизнедеятельности. Сложившаяся система зарекомендовала себя, как наиболее эффективная, так что, никто в Совете не рискнёт изменить ни буквы в существующем укладе, как бы он их не раздражал, но не из благородства, а лишь из страха навредить городу, подобно тому, как человек боится навредить своему телу, даже если какая-то его часть ему не нравится. Иногда этот страх служит на благо, спасая от неоправданного риска, но иногда, заставляет откладывать необходимую операцию, от которой зависит благополучие всего организма.
В мрачном полумраке Нижнего Уровня и без того неуютно, а от этих слов у меня и вовсе мурашки по спине побежали. Заглядываю в синие глаза, игнорируя, как могу, противный холодок в животе, но так и не нахожусь с ответом.
Ной останавливает свой воздушный корабль возле обшарпанной стены. Маленький серебряный жучок послушно зависает в воздухе, подсвечивая красными огоньками габаритов грязную дверь, над которой, тускло светится голографическая вывеска. «Илона», гласит мигающая надпись.
Что это за место?
Считайте, что это салон красоты.
У меня вырывается сдавленный нервный смешок. Надо же, районная парикмахерская триста лет спустя!
Не беспокойтесь, Ева, мы не задержимся здесь надолго. Вам нужно переодеться, поясняет док, Ваша внешность слишком самобытна даже для клубов Мегаполиса. Стоит вам появиться в людном месте, вы обязательно привлечёте слишком много внимания. Ненужного внимания. Здесь нам помогут слегка изменить вашу внешность, ненадолго, разумеется, и, что самое главное, не станут задавать лишних вопросов.
Он подаёт мне руку, помогая выйти из шаттла. На узком парковочном мостике тесновато двоим и я, боясь оступиться, хватаюсь за его рукав.
Вот увидите, Илона настоящий мастер своего дела, произносит Ной над самым моим ухом, и трижды стучит в замызганную дверь.
***
Девушка, которую транслирует зеркало, выглядит сногсшибательно, наверное, так мог бы выглядеть манекен в ателье сумасшедшего модельера-футуриста. Должна признать, в интерьер этого места я теперь гораздо лучше вписываюсь. Уж не знаю, пыталась ли Илона угодить вкусам посетителей, или ей самой по душе вся эта вычурность и позолота, но у меня от пребывания здесь уже слегка рябит в глазах.
Осторожно трогаю фиолетовую прядь, небрежно выпущенную из прически у лица. Вообще-то на мне обыкновенный парик. Черные волосы уложены в сложную куафюру, а неоновые фиолетовые пряди, по словам Илоны, оживляют образ. Как и золотистые накладные ресницы прямо-таки невероятной длины. Да уж, живее некуда Сама себе я сейчас здорово напоминаю Мальвину-неформалку.
Хотя платье, в общем-то, очень красивое из бледно-сиреневой металлизированной ткани, скроено так, что даже мои небогатые достоинства смотрятся внушительно, а может этому способствуют силиконовые вкладыши в стратегически важных местах, не берусь утверждать наверняка. Длина у него тоже удачная, смотрю и убеждаюсь, что ноги у меня в этих безумных чёрных чулках очень даже ничего. Пол вот только холодный, а стою я босиком.
Заливистая птичья трель отвлекает меня от созерцания собственного отражения, ярко жёлтая канарейка, совсем крошечная в масштабах роскошной затейливо украшенной клетки, возвещает появление хозяйки. Та торжественно выплывает из гардеробной, неся в руках совершенно невероятные золотые туфли на головокружительных каблуках.
На вот, примерь, она протягивает мне обувь и ещё раз придирчиво оглядывает с головы до ног, как художник только что законченную картину.
Нужно что-то сделать с твоими губами, детка, разочарованно произносит она, наконец.
Голос у Илоны низкий, грудной, так говорили в старых фильмах роковые красавицы и коварные соблазнительницы. Впрочем, эта женщина их ряды без труда бы возглавила. Кошачьи зелёные глаза, высокие скулы, точеный некогда нос явно был когда-то сломан, о чём свидетельствует характерная горбинка, чувственные губы перечеркнуты неровным шрамом, что тянется от левого виска до подбородка, но она всё ещё красива, не смотря на эту особенность, и даже, скорее, вопреки ей. Если даже я от хозяйки «салона красоты» никак не могу отвести глаз, то мужчин, которым выпадает с ней общаться можно только пожалеть.
Интересно, что с ней произошло? Ещё интереснее, почему она не избавилась от последствий травм, ведь сейчас это сделать проще простого, да и получила она их явно не вчера.
Поди сюда, сейчас мы сделаем последний штрих. Туфли не жмут?
Просто отлично подходят, спасибо большое!
Илона удовлетворённо кивает и усаживает меня в глубокое кресло.
Немного 3D геля и всё будет отлично. Надеюсь, ты не боишься уколов?
Уколов?!..
Пока я борюсь с желанием вскочить и убежать, Илона распыляет на руки какое-то вещество с острым кисловатым запахом и достает из шкафчика на стене прозрачную тонкую штуку, лишь очень отдаленно напоминающую шприц.
Может не стоит?..
Не могу сказать, что идея с уколами мне так уж нравится, но твёрдая рука Илоны уверенно приподнимает мой подбородок.
Не волнуйся, детка, это совсем не больно, она улыбается, словно кошка зажатому в лапах воробью.
Действительно не больно. Скорее странно, словно рот испачкан ментолом.
***
Снова и снова трогаю свои губы, сейчас они неестественно пухлые, даже больше чем у виденных мной на улицах красоток. Моё внезапное превращение в Анжелину Джоли сперва несколько выбило меня из колеи, но по словам Илоны такой эффект продержится часов шесть, потом постепенно начнёт сходить на нет и к завтрашнему утру всё опять будет, как было задумано природой. Благодаря умело нанесенному Илоной макияжу и этим новым губам, думаю, даже мама не сразу бы меня узнала, увидь она меня сейчас. Коварный доктор только посмеивается. Сам он даже костюм не сменил, лишь накинул поверх рубашки серебристо-серое подобие пиджака.